Его восхождение к вершине власти было стремительным. В 48-м году он попадает в аппарат ЦК партии, а уже через четыре года едет первым лицом на Брестчину. Затем его избирают секретарем, вторым секретарем ЦК КПБ, а в 1959-м в 42 года Тихон Кисилев занимает пост Председателя Совета Министров Беларуси. За ним шаг в шаг шел Петр Машеров.
В 1965 году тогдашнего белорусского лидера Кирилла Мазурова “забрали” в Москву 1-м зампредседателя союзного Совмина, и на бюро ЦК КПБ встал вопрос о новом “партийном вожаке”. С разрывом в один голос победил второй секретарь ЦК Петр Машеров. И Тихон Яковлевич оставался на “народнохозяйственном посту” еще более десяти лет.
Должность главы республиканского правительства предполагала быть всегда в тени партийного лидера. И в этом политика похожа на спорт. Можно бежать всю дистанцию первым, но на финише оказаться вторым или третьим, доли секунды проиграв на последних метрах. Волей судьбы Тихон Яковлевич в последующем, правда, возглавил БССР, но произошло это после трагических событий и не в самый подходящий для него момент, показав, насколько призрачной может быть победа, доставшаяся очень поздно.
60-е — 70-е — это годы, когда Беларусь стала “сборочным цехом СССР”. Налаживался выпуск новейших моделей тракторов, грузовиков, телевизоров, холодильников, строились нефтехимические заводы, а сельское хозяйство выходило на объемы, позволявшие обеспечивать и Москву, и Ленинград.
БССР наряду с Россией тогда не дотировалась из союзного бюджета. Да и скорость, с которой в те годы белорусская экономика поднималась в гору, впечатляет. Поэтому от правительства республики требовалось филигранное мастерство в управлении всеми отраслями, в их “завязывании” в единый экономический узел. Заботой государственной важности были обеспечение новостроек стройматериалами, определение планов выпуска шин и хлеба, разработка стратегии промышленного роста с “непременным вводом новых мощностей”. И все это не само по себе, а с увязкой в союзных масштабах, что предполагало согласование в московских кабинетах каждого шага и каждой цифры, а чаще всего не просто согласование, а отстаивание своих позиций, иначе “центр” может забрать все, вплоть до последнего кирпичика.
Хозяйственная работа далека от лозунговой мечтательности и предполагает точный расчет и выверенность действий. Несмотря на идеологическую составляющую советской эпохи с ее уже стократно осмеянными “Даешь пятилетку за три дня!” и повышенными обязательствами к всенародным праздникам, заводы и сельское хозяйство функционировали, как подогнанные шестеренки.
Бывший министр финансов БССР Болеслав Шатило вспоминает: “Помню, пригласил меня к себе Киселев. Смотрю — на нем лица нет, нервно ходит из угла в угол. Осторожно спрашиваю, что случилось, и слышу в ответ: “Нужны деньги на строительство Кургана Славы. В ЦК я сказал, что денег нет, а мне ответили: должен найти”... Приблизительно так же строился госпиталь инвалидов Великой Отечественной войны. Это была идея Машерова — разумная и благородная, но для ее воплощения в бюджет не было заложено ни копейки”.
При Тихоне Киселеве начиналась подготовка к возведению Белорусского металлургического завода и многих других предприятий, которые сегодня успешно работают. Прокладывались дороги, росли спортивные комплексы, развивалась наука.
“Это была личность масштабная, неординарная. Умен, опытен, хладнокровен. Всегда знал, что делать и как делать. Словом, обладал всеми качествами крупного государственного деятеля. У меня сложилось впечатление, что в хитросплетениях нашей жизни не существовало проблемы, которая была бы не по зубам Тихону Яковлевичу. Его способности и личные качества как руководителя, вынужденного действовать в жестких партийных шорах, в условиях постоянного субъективного давления партийного лидера, высоко ценил Председатель Совета Министров СССР А.Н.Косыгин. Видимо, Алексей Николаевич понимал Киселева как никто другой — сам жил и работал в идентичной обстановке, только масштабом она была крупнее и, естественно, несравнимо сложнее”, — написал в своих мемуарах “Вожди, вожаки, вожачки” Александр Симуров.
Не случайно в 1978 году Тихона Киселева назначили зампредом союзного Совмина.
Вообще белорусская управленческая школа ценилась в Москве. В структурах союзного уровня белорусов было достаточно много. Карьеру в Белокаменной сделали Михаил Зимянин, Пантелеймон Пономаренко, Николай Патоличев, Кирилл Мазуров, Николай Слюньков и еще великое множество выходцев из белорусских городов и деревень.
После трагической гибели Петра Машерова Тихон Киселев вернулся в Минск уже в качестве полноправного руководителя республики. Это было время в СССР, позднее названное “застоем”: массовые собрания по случаю очередного приветствия “глубокоуважаемого Леонида Ильича Брежнева”, многочисленные доклады с обильным цитированием классиков марксизма-ленинизма... Однако Беларусь, несмотря ни на какую политическую конъюнктуру, и тогда не забывала про экономику. То есть 80-е годы не стали исключением.
Но, увы, звезда Киселева на партийном небосклоне зажглась ненадолго. Страшная болезнь не оставляла сил для горения...
После его смерти в 1983 году одна из улиц Минска была переименована в улицу Киселева.
...Советская эпоха не имеет однозначной оценки. Но это был уникальный опыт построения, как тогда пелось, “Союза нерушимого республик свободных”. Насчет нерушимого и свободного — это, конечно, гипербола, но Союз-то был, и он давал возможности для стремительного развития науки, национальных культур и экономик. Однако время требовало от руководителей “идеологической выдержанности” и жесткого подчинения “центру”. К тому же тотальное планирование сковывало инициативу и вело к дефицитам, порождая всевозрастающее недовольство граждан. Но и в этих условиях были личности, которые сумели сделать для республики неимоверно много, сумели создать солидный задел на будущее. К этим людям можно по-разному относиться, с высоты сегодняшнего дня можно критиковать их действия, но нельзя не признать, что после них остались не только улицы, названные в их честь, но и построенные их руками.
Время Киселева
Советская эпоха уже отдалилась от сегодняшнего дня более чем на полтора десятилетия. Вначале этого отдаления до нее пытались дотянуться, чтобы обелить ее или очернить. Но время неумолимо. И сегодня советское прошлое, частью вписавшееся в нынешний день, а частью оставшееся лишь в истории, обрело свои законченные формы. Страсти улеглись. На прошлое можно взглянуть спокойно, оценить его объективно, а не подгоняя в некое заранее выбранное клише.Говоря, например, о Беларуси послевоенного периода, невозможно обойти вниманием Тихона Яковлевича Киселева, которому на днях исполнилось бы 90 лет.