Батутистка Анна Гончарова на чемпионате Европы в Баку завоевала два золота и серебро

Вредно не мечтать

Прошлый сезон у Анны Гончаровой, поклонникам прыжков на батуте больше известной по фамилии Горченок, прямо скажем, не сложился. На чемпионате мира в индивидуальных прыжках она, обладательница планетарной бронзы образца 2014 года в этом виде, довольствовалась... 61–м местом. Поэтому и командное серебро стало тогда слабым утешением. Не зря, однако, говорят: падая и вставая, мы растем. И Анна — не исключение. Лучшее подтверждение тому — ее два золота, добытых на недавнем чемпионате Европы в Баку в командных и синхронных соревнованиях, и индивидуальное серебро, для нее самой, как призналась, не ставшие неожиданностью:

ФОТО АЛЕКСАНДРА КУШНЕРА
— Вся белорусская сборная подошла к чемпионату в хорошей форме. Отправляя нас на батут, тренер Ольга Власова говорила: хочу видеть, что вы боретесь, работаете в свою силу. И мы старались сделать все, чтобы ее не подвести.

— Лично вам какой турнир дался тяжелее всего — командный, индивидуальный, синхронный?

— Их сложно сравнивать, поскольку и задачи немножко отличались, и ответственность. В командном финале нельзя было подвести девчонок. После того как выступавшая первой Маша Махаринская не смогла исполнить свою программу, у нас не осталось права на ошибку, ведь в зачет шли три лучших результата. Это была особенная ответственность. Было сложно, но, в принципе, справилась, хорошо все сделала. В синхронных прыжках с Машей были уверены в себе и тоже смогли показать максимум. К индивидуальному же финалу и моральные, и физические силы оказались на исходе. Семь или даже восемь дней подряд прыгать очень сложно. Уже и голова кружилась от голода.

— Вы еще и не ели?

— Мы завтракали и на целый день уезжали в зал, где не будешь есть, ведь прыгать скоро. В лучшем случае можешь яблоко сгрызть, чашку чая выпить. А при таких эмоциях и больших нагрузках этого, конечно, не хватало. К сожалению, я не избежала помарок, из–за которых немного потеряла высоту, и как следствие — где–то балла недосчиталась. Приблизительно столько же и первому месту проиграла. Хотя, в принципе, можно было бороться.

— Вообще, диетами себя мучить приходится?

— Это индивидуально. У меня нет проблемы лишнего веса. Иногда, конечно, нужно немного разгрузиться — пропустить ужин, но крайне редко. Только на творожке мы точно не сидим, питаемся нормально.

— Азербайджанцы любят оригинальничать. На прошлогоднем этапе Кубка мира во время представления подходящих к батуту спортсменов они включали национальную музыку...

— И сейчас для каждой страны звучала определенная мелодия, но мы так и не поняли, что хозяева выбрали для нас. Может, это была композиция с «Евровидения». По крайней мере, для россиян играли Лазарев и Билан. Белорусских же исполнителей я не знаю. Вот если бы, как тогда на этапе, включили «Касiў Ясь канюшыну»...


— Которая вас с Татьяной Петреней сбила перед синхронными прыжками?

— Просто это очень неожиданно было, и мы рассмеялись, после чего не смогли собраться. А сейчас с Машей уже оказались готовы ко всему.

— Вы впервые выступали под фамилией Гончарова?

— На международной арене — да. И люди, которые не знали, что мы с Владом поженились, подходили поздравить. А некоторые, поскольку у нас созвучные фамилии, и не заметили сразу, что я уже не Горченок. Кстати, когда жив был прежний главный тренер сборной Валерий Игнатьевич Вагель, он тоже путал наши фамилии и нередко смешивал две в одну, что получалось очень смешно.

— Еще после чемпионата Европы 2014 года, где, как и Влад, впервые завоевали золото в индивидуальных прыжках, вы, помнится, не сомневались, что ваши отношения приведут к свадьбе...

— Просто мы изначально по–взрослому подошли к ним. Не знаю, с чем это связано. Наверное, если это твой человек, сразу чувствуешь. И даже мысли не допускаешь о расставании. За шесть лет мы ни разу серьезно не поругались.

— Чем вас Влад покорил?

— Точно не спортивными заслугами, которых еще не было. Просто он очень хороший человек — добрый, внимательный, чуткий. Его отношение ко мне, как и мое к нему, особенное. Он действительно родственная душа, с которой для понимания даже слов зачастую не требуется.

— При том, что интересы у вас разные?

— Да, он больше технарь, математик, физик. И фильмы мы разные смотрим, книжки разные читаем. Благодаря этому, наверное, прекрасно дополняем друг друга.

— А сами увлекаетесь историческими романами?

— Да, перечитала всего Дюма, Мориса Дрюона. Когда речь шла о событиях XIV — XVI веков, иногда ловила себя на том, что чувствую близость той эпохи, как будто жила в ней. А в последнее время больше интересуюсь психологическими книгами, названия которых раскрывать не хочу.

— Ваша свадьба прошла даже слишком незаметно для всех...

— Мы не раскрываем ее подробностей, пусть она останется нашим событием и ничьим больше. Могу только сказать, что расписались 22 декабря 2017 года.

— И как удалось триумфатору Рио сохранить главное торжество в тайне?

— К тому моменту послеолимпийский ажиотаж давно спал. Сейчас за Владом никто из журналистов особо не гоняется и уж тем более не следит с фотоаппаратом, чем он ежедневно занимается. Поэтому все очень легко и просто получилось.

— Какое–то время вы с Владом шли вровень по титулам, потом он резко вырвался вперед, особенно после Олимпиады. Как пережили неудачу в Рио?

— Это спорт. Я была очень рада за Влада. Он молодец, невероятно талантлив и трудолюбив. Всех своих результатов добился благодаря незаурядному мастерству и многолетней пахоте. Я же в какой–то момент, видимо, меньше работала, что и сказалось на выступлениях. Сейчас и отношение к тренировкам немного изменила, и программу усложнила, что позволило стать более конкурентоспособной. Чемпионат Европы это подтвердил.

— А почему все–таки не смогли показать максимум в олимпийском финале? Психология подвела?

— Нет. В предварительном круге я прыгала последней. Сразу после этого нас вывели в другой зал и тут же построили для финала. Это было настолько быстро, что даже не успела вспомнить, что я на Олимпийских играх. Просто в главном раунде допустила техническую ошибку — слишком высоко раскачалась, с чем в итоге не справилась.

— Нужно признать: спад затянулся...

— Да, на весь 2017–й. Причина была в том, что я выступала с новой, но еще сырой программой. С тренерами понимали, что делать это нужно сейчас, ведь следующая Олимпиада не за горами. Важно было перетерпеть, преодолеть себя. Сейчас в Баку мне уже удалось достойно представить комбинацию с тройным сальто. А к чемпионату мира надеюсь еще больше ее усложнить, возможно, даже два тройных сальто вставить. Вообще, в спорте взлеты чередуются с падениями. У Влада спад позже наступил. Ему не удалось подтвердить свой уровень прошлой осенью на чемпионате мира и сейчас в Баку. Думаю, это только мотивирует его. Ни о каком шапкозакидательском настроении или пресыщении успехами речь и близко не идет. Просто никто из спортсменов от неудач не застрахован. В отличие от гимнастики, где после падения можно продолжить программу, у нас техническая ошибка обрывает ее и сразу выбивает тебя из борьбы за пьедестал. Но я уверена, что муж соберется и уже на чемпионате мира в ноябре отыграется за предыдущие промахи.

— Как расцените изменения в правилах?

— Положительно. Насколько мы перемещаемся по сетке, теперь оценивает компьютер, а не судьи, как раньше. Считаю, это способствует большей объективности. И раньше это входило в техническую оценку, а сейчас является отдельной.

— Фристайлисты не скрывают, что перед сложными прыжками частенько испытывают страх, а батутисты не боятся вертеть те же тройные сальто на большой высоте?

— Нет. Хотя, в принципе, высоты побаиваюсь, но не при исполнении элементов, когда стараемся все контролировать — от отхода и до прихода на сетку.

— А что для вас чувство полета?

— В какой–то степени, наверное, привычка. Если долго не прыгаешь, этих ощущений не хватает. С другой стороны, это кайф, адреналин, который при разучивании новых элементов буквально через уши льется.

— Интересно, а во сне летаете?

— Как птица — нет. Но могу проснуться от того, что, выполняя какой–то элемент, открылась и дернулась.

— Артисты от сильного волнения порой могут забыть роль или слова песни, а батутисты последовательность элементов в композиции никогда не путают?

— Они у нас настолько доведены до автоматизма, что почти не задумываешься, что за чем идет. Правда, иногда по ходу можем внести изменения, если допустили помарку. Нам просто нужно выполнить десять элементов, которыми можно варьировать.

— Выходя замуж, любая девушка мечтает о детях...

— Сейчас, наверное, уже не любая. Мы с Владом пополнение в семье планировали после Олимпиады в Токио, а там — как бог даст. До недавнего времени я вообще не знала случаев, чтобы кто–то из мам возвращался в прыжки на батуте. Сейчас такая тенденция наметилась: одна британка и Люба Головина из Грузии пытаются совмещать материнство и занятия спортом, но это очень непросто. Поэтому пока и отложили эту мечту на потом.
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter