Конфликт между Эритреей и Эфиопией имеет давнюю историю. Первая страна некогда была частью последней. В начале 1990‑х годов с ослаблением Советского Союза ослабла и центральная власть в Эфиопии. Повстанческое движение против правительства в Аддис-Абебе добилось тогда значительных успехов. Политические силы, недовольные режимом Менгисту Хайле Мариама, объединив усилия с повстанцами из Эритреи, в 1991 году захватили столицу страны, свергнув старый «промосковский» режим. После проведения референдума в 1993 году Эритрея стала независимым государством. Нерешенность вопроса о границе привела к войне между Эфиопией и отделившейся провинцией в 1998 году. В результате боевых действий армия Эритреи потерпела поражение. По условиям мирного соглашения была очерчена временная зона безопасности, в которую поместили специальную миссию ООН, а территориальный спор был передан на рассмотрение международного арбитража, хотя тот в итоге, в общем-то, ничего не решил.
Но это было лишь временное затишье. На границе периодически вспыхивали конфликты, последнее столкновение произошло в июне 2016 года. При этом конфликт привел к кризису в экономике всего региона, а не только двух воюющих стран. Эритрея, на которую наложены международные санкции за поддержку исламистов в Сомали и агрессию по отношению к соседнему Джибути, считается самой депрессивной страной региона. А количество погибших с обеих сторон за десятилетие конфликта достигло 100 тысяч человек.
Понятно, что сложившееся положение надо было как-то менять. И вот в апреле премьер-министром страны стал Абий Ахмед Али, который еще подростком в 1991 году присоединился к восставшим против Менгисту. Новому премьеру Эфиопии в системном мышлении не откажешь: образование он получил в области компьютерных систем и криптографии. В 1995-м Абий Ахмед поступил на службу в силы по поддержанию мира в Руанде. В период эритрейско-эфиопской войны 1998—2000 годов он возглавлял армейскую разведывательную службу. Интересно, что по возвращении в родной город Бешаша к нему часто обращались для урегулирования местных конфликтов, возникавших между христианами и мусульманами.
После прихода на пост премьера политик объявил о реформах внутри страны: он обнародовал меры по подъему экономики, важное место в которых заняло благоприятствование иностранным инвесторам, и смягчил внутриполитическую ситуацию, остановив действие режима чрезвычайного положения и выпустив политзаключенных. Еще одним пунктом «реформ Абия» стала нормализация отношений с соседней Эритреей.
О перспективах двусторонних отношений пока говорить сложно. К тому же нам не удалось обнаружить текста подписанной двумя государствами декларации о мире. В пользу планов Абия говорят наличие совместных проектов и инвестиции в депрессивную экономику Эритреи. Некогда Эритрея, выйдя из состава Эфиопии, лишила Аддис-Абебу выхода к морю. Одной же из составляющих нормализации станет, согласно некоторым источникам, совместная эксплуатация портов Эритреи, в том числе инфраструктурные проекты.
Десятилетия конфликта не прошли незамеченными по обе стороны границы: территориальные пограничные споры так и остались неразрешенными. Но плюсов у эфиопско-эритрейского проекта пока, стоит признать, больше, чем минусов.
Да и для Беларуси нормализация отношений между странами может открыть определенные перспективы, в частности, в проникновении на рынок Эритреи, например, в сфере продвижения белорусской строительной техники. Также имеет смысл учитывать, что Эфиопия является одной из наиболее перспективных стран Черного континента, который, как известно, очень богат на ресурсы, но беден технологиями. Таким положением воспользоваться не грех.
shavialiou@bsu.by
