— Мы спрашивали. Знают Савицкого — часто только потому, что на слуху галерея Савицкого. Называют Шагала, реже — Хруцкого. И все. Это огромная гуманитарная лакуна современного белоруса!
Пять лет назад по инициативе музея издательство «Беларусь» выпустило первую книгу серии «Знаменитые художники из Беларуси» об Иване Хруцком. Вслед за ней впервые презентовало цветные репродукции Валентия Ваньковича... Сейчас готовится к публикации уже 25–я книжка, о творчестве Альгерда Малишевского. Цена их по–прежнему невысока, сравнима со стоимостью примерно пары «киндер–сюрпризов». Однако далеко не везде даже в школьных библиотеках можно обнаружить всю коллекцию. А за стеклом сувенирного киоска Национального художественного иные книги — как музейные экспонаты, которые удостаиваются лишь беглого взгляда публики...
Наши люди
Владимир Прокопцов
И все же генеральный директор музея Владимир Прокопцов убежден в перспективности такой затеи, заверяя, что на 25–й книге серия не закончится:
— Когда на ученом совете обсуждали, сколько изданий мы могли бы подготовить, предложения были разные, от 50 до 200. Но я принял решение, что серия должна быть бесконечной.
Следом Владимир Иванович вспоминает первый ученый совет, когда он только поделился с коллегами своей идеей издать в твердой обложке всех художников, которыми Беларусь могла бы гордиться:
— С некоторыми музейными работниками тогда чуть до драки не дошло, с пеной у рта мне доказывали, что Иван Хруцкий и Витольд Бялыницкий-Бируля — не наши, потому что учились в Петербурге и Москве. А что еще недавно вы знали про Станислава Жуковского? Во всех российских энциклопедиях его называют великим русским художником, певцом «дворянских гнезд». Но эта серия доказывает: все они — наши люди.
Знаменитые и неизвестные
Сегодня никому не придет в голову оспаривать права белорусов на Хруцкого или Жуковского — точно так же, как на Шагала, пусть и прославились они далеко от родины. Раскруткой этих имен сейчас занимаются не только в музее, их место в белорусском искусстве незыблемо, публика не отреагирует вскидыванием бровей с удивленным вопросом «кто это?». Но в отношении большинства художников, представленных в книжной серии «знаменитых», реакция людей, далеких от музейных хранилищ, будет именно такой. Для многих открытием станет Николай Михолап или Аркадий Астапович — до сих пор книг о них не выпускалось. Или вот Лев Альперович, ученик Репина, минский символист, которого, считай, никто не знает. При том что в Минске даже сохранился его дом по улице Богдановича — совершенно удивительная история. Не потому даже, что здание уцелело в годы двух войн. В этом доме до сих пор живут художники, любят его особенную атмосферу, хотя многие и не догадываются о его прошлом.
У самого Альперовича — минская история буквально в каждой картине. В музее вам обязательно расскажут о романтичной ученице Минской женской гимназии Вере Холмской, влюбившейся в молодого эсера, который готовил покушение на губернатора. Покушение не удалось, возлюбленный гимназистки угодил в тюрьму, но товарищи решили устроить побег. Сняли номер в гостинице, где Вера должна была помочь ему спрятаться, однако полиция нагрянула туда раньше, чем рассчитывали заговорщики, и девушка выбросилась из окна... Длинную череду гимназисток, провожающих ее к церкви Марии Магдалины со свечами в руках, и запечатлел художник в картине «Похороны гимназистки». Сейчас эту работу можно увидеть в постоянной экспозиции музея, как и другие немногочисленные холсты Альперовича. Они уцелели чудом. Накануне войны их вывезли на выставку в Витебск и успели эвакуировать. Сотни других полотен Альперовича из коллекции Государственной картинной галереи (с нее начинался Национальный художественный музей) сгинули, возможно, безвозвратно.
Продолжение следует
Случается, что картин белорусских художников в национальных собраниях нет вовсе, как, например, в случае с Фердинандом Рущицем, произведения которого пришлось собирать для публикации в польских и литовских коллекциях. Нет и полотен Евсея Моисеенко, которого белорусы также практически не знают. Немало его холстов хранится в Русском музее, в «Третьяковке», но заполучить Моисеенко в свою коллекцию музей пока может только мечтать. И все же к 100–летию мастера с Гомельщины для книжной коллекции «Знаменитых художников из Беларуси» сотрудникам удалось договориться с московскими коллегами, бесплатно сделать репродукции с картин.
В каждой книге — 30 иллюстраций. После выхода новых изданий практически все попадает в интернет. Выкладыванием «картинок» в сеть музей не занимается, но возмущаться не спешит: если такое происходит, значит, это кому–нибудь нужно. И заказывает дополнительные тиражи своих первых книг об Иване Хруцком, Станиславе Жуковском, Витольде Бялыницком–Бируле, Язэпе Дроздовиче — вслед за музеем время и соцсети возвращают публике их краски, не утратившие эмоций за долгие годы забвения. Хотелось бы верить, что в этот раз возвращают надолго.
Тем временем сотрудники музея называют имена, которые мечтали бы включить в эту серию. Георгий Нисский, Надя Ходасевич–Леже, Хаим Сутин, Шагал... Последнее имя я не была готова услышать — казалось бы, вот уж кого не нужно «открывать» публике.
— Вы так считаете? — парируют искусствоведы. — А много ли вы знаете о Шагале с его белорусской стороны?
cultura@sb.by
