То, что удалось обнаружить нашим музыковедам в архивах Вильнюса, вполне тянет на сенсацию — история белорусской музыки теперь точно будет переписана. О богатстве своего национального музыкального наследия Беларусь не подозревала почти 100 лет...
Учебники для музыкальных школ до сих пор утверждают, что «подлинный расцвет белорусской музыкальной культуры произошел в ХХ веке», а первые попытки создания полноценных национальных произведений в жанре симфонии, например, датируются только 20–ми годами прошлого столетия, когда стали открываться народные консерватории, позже преобразованные в музыкальные техникумы. На фоне общеевропейского культурного ландшафта наша страна будто оставалась эдаким заповедником, где культивировался по преимуществу фольклор, а вся мало–мальски серьезная музыка существовала разве что в заграничном варианте: мол, в списках магнатских нотных библиотек часто фигурируют имена Гайдна, Моцарта, других западноевропейских композиторов и практически не встречается ссылок на какие–либо белорусские имена. Однако, как выяснилось, это вовсе не потому, что создавать серьезную музыку до 1917–го у нас не пытались, — очевидно, привычка ценить «импортное» выше своего формировалась еще столетия назад...
В редакцию «СБ» кандидат искусствоведения Светлена Немогай и солист ансамбля «Классик–Авангард» Алексей Фролов пришли не с пустыми руками: в качестве доказательства принесли с собой толстенную 15–сантиметровую пачку отксерокопированных старинных нот, подтверждающих, что уже в эпоху Моцарта симфонии и серенады и звучали, и создавались у нас повсеместно. Причем эта внушительная пачка — только пятая часть того, что они привезли в Беларусь из вильнюсских архивов за последний год. Сколько музыки, утраченной, казалось, безвозвратно, там еще хранится, можно только догадываться.
— По мнению известного музыковеда Ольги Дадиомовой, в Беларуси осталось меньше 1 процента партитур, созданных нашими композиторами до революции, — рассказывает Алексей Фролов. — Большинство этих нот попало в архивы Польши, Литвы и России. И хотя первые нотные сборники были изданы в Бресте уже в 1558 году, а в Несвиже — в 1563–м (намного раньше, чем в России!), до конца 60–х годов прошлого века не было ни одной известной партитуры, подтверждающей, что белорусская музыкальная культура развивалась одновременно с западноевропейской. Станислав Монюшко, Мечислав Карлович, Наполеон Орда, Осип Козловский и другие известные композиторы фигурировали тогда исключительно в польском или российском контексте... Но 40 лет назад Адам Мальдис обнаружил в библиотеке Ягеллонского университета нотные записи светской музыки ХVI — ХVII веков — знаменитую теперь «Полоцкую тетрадь». Когда ансамбль старинной музыки «Кантабиле» презентовал ее в зале Белгосфилармонии, для многих это стало настоящим потрясением... После благодаря Ольге Дадиомовой, Тамаре Лихач, Виктору Скоробогатову было сделано еще множество открытий, однако этого было мало, чтобы переубедить скептиков. Тем временем Беларусь никогда не была на задворках европейской культуры!
Свою находку молодые преподаватели Белорусской академии музыки называют не иначе как Атлантидой. Действительно, здесь хватает и мистики, и трагизма... Имена авторов нотных рукописей не оставляют сомнения в их белорусском происхождении — Адамович, Соколовский, Чамаровский, Заряшевский, Маркевич, Петрович, Рутковский, Чупринский, Плашина... Возможно, когда–нибудь удастся установить и биографии этих людей («Пока мы можем опираться только на исследования наших филологов, утверждающих, что Плашина, вероятно, был родом с Полотчины», — уточняет Алексей). Но это долгая работа, сопряженная со многими сложностями. В нынешних условиях это настоящее чудо, что удалось привезти в Беларусь столько исторических документов.
А находки прелюбопытнейшие. Скажем, теперь имеется документальное подтверждение того, что Юзеф Дащинский, опекаемый речицким меценатом Людвиком Ракитским, оказал нешуточное влияние на Монюшко, который явно под впечатлением музыки Дащинского создал свои знаменитые «Остробрамские литании». И музыкальный ренессанс с его полифонией (многоголосием) изменил мировоззрение наших композиторов уже в XVI веке. И духовный и культурный центр в Забелах (теперь это деревня Волынцы Верхнедвинского района), где вплоть до 1840–х годов действовала высокопрофессиональная капелла под руководством композитора Михала Ковалевского, был далеко не единственным на территории Беларуси...
— До недавнего времени считалось, что первая половина XIX века с точки зрения белорусской музыкальной культуры совершенно неинтересна, — говорит Светлена. — Огромное заблуждение! Некоторые ноты мы обработали на компьютере (есть специальные программы, воссоздающие приблизительное звучание оркестра по нотной записи) — и были поражены, насколько качественную, профессиональную, утонченную и глубокую музыку создавали белорусские композиторы!
Вернуть к жизни все это музыкальное богатство планируется уже через год. Кстати, многие современные музыкальные коллективы с восторгом согласились поддержать фестиваль «Возрождение белорусской симфонии», и в числе первых — Государственный академический симфонический оркестр под управлением Александра Анисимова. Однако убедиться, насколько все–таки иным было наше музыкальное прошлое, можно уже сегодня: вечером в Малом зале Белгосфилармонии ансамбль солистов «Классик–Авангард» в программе «Мелодии Радзивилловских парков» впервые исполнит несколько серенад загадочного маэстро Плашины. В одной программе с произведениями «несвижского Моцарта» Мацея Радзивилла, а также Михала Клеофаса Огиньского...
