Дед Талаш и Никита Шешко
В книге “Память” Любанского района Минской области помещен редкий снимок: плечом к плечу местный лесник Никита Шешко, возраст которого вплотную подбирался к восьмидесяти, и легендарный дед Талаш – до столетнего юбилея ему оставался какой-то год. У мужчин было много общего. Влюбленные в родное Полесье. Оба работали лесниками. Охотились, рыбачили. Растили сыновей. И беззаветно любили свой край, нежно, без громких слов.
Как это неброское чувство в момент опасности для Родины выплескивается наружу, преображая внешне незаметного человека в борца, лидера, народный поэт БССР Якуб Колас показал в повести “Дрыгва” (“Трясина”), на примере жителя деревни Новоселки Петриковского района Гомельской области Василия Исааковича Талаша... На первый взгляд – обычный кряжистый крестьянин, которых в белорусских селениях немало. Но в его прищуренных с хитрецой внимательных глазах, писал Колас, “блуждал приглушенный огонек, готовый в какую-то минуту разгореться целым пожаром решительных действий”. И когда временно оккупировавшие Западную Белоруссию белополяки позарились на последний стожок сена деда Талаша, он вначале стал на колени, дескать, пощадите, люди добрые, не губите старого. В ответ – грубость, оскорбление. И тогда дед выхватил из-за пояса топор, крикнул:
– Собаки!
Грабители набросились на крестьянина. Но “развернулся дед Талаш, повернул своими широкими плечами, крутанулся, и желнежи поотлетали, словно щепки”. Бросился дед в лес. Достал из дупла дуба спрятанное ружье. Собрал униженных и обиженных, организовал партизанский отряд. Целых три сотни бойцов набрались. Лесные солдаты не только нападали на поляков, но и поставляли разведданные 47-ой дивизии Красной Армии. Отряд своими силами выбил белополяков из Новоселок, чем оказал ценную помощь наступающим советским войскам. Василию Талашу вручили орден Красного Знамени – награда по тем временам редкая и весомая.
После изгнания захватчиков авторитетного деда Талаша избрали председателем Новоселковского сельского Совета. Помогал землякам строить новую жизнь. Находил выходы из сложнейших ситуаций. Иногда, распрямив плечи, говорил:
– Сел бы я на коня, да и показал, чего стоит старый Талаш!
И такая возможность представилась. Когда грянула Великая Отечественная, деду стукнуло уже 97... О конях, походах речь уже не шла, но оставаться в стороне от всенародной борьбы патриот-полешук не мог. Связался с партизанами, поставлял им ценную информацию, оружие, продукты. Кто-то шепнул об этом новым властям. Гитлеровцы упекли старого в петриковскую тюрьму. Умудренный жизнью, испытаниями полешук знал, что и как говорить. Хорошо промурыжив и не найдя оснований для сурового наказания, фашисты отпустили деда. Потом вновь арестовали. С тем же результатом... Партизаны не стали дальше испытывать судьбу, решили переправить своего помощника в Москву.
Привезли деда Талаша на окруженный болотами и лесами остров Зыслов Любанского района, где базировались Минский подпольный обком партии, командование партизанским соединением, выходили советские газеты. И что очень важно – на хорошо замаскированный аэродром ночами садились самолеты с Большой земли с оружием, боеприпасами, медикаментами, а обратно увозили раненых, детей, стариков. В ожидании очередного рейса Василий Исаакович познакомился и подружился с другим дедом, местным лесником Никитой Шешко. Человеком тоже очень интересным...
В конце июня сорок первого через Любанщину с кровопролитными боями отступали бойцы ослабленной 121-й стрелковой дивизии. Когда бои откатились на восток, Никита Шешко, знавший окрестные места, как собственный двор, с сыном Андреем стали сутками пропадать в лесу. Отыскивали раненых. Прятали их от гитлеровцев, кормили, лечили. Собирали, закапывали в тайник брошенное на поле боя оружие, боеприпасы. Встретив осенью в лесу партизан, они сказали:
– Принимайте подарок!
И достали из тайника два пулемета, полсотни винтовок, несколько автоматов да десяток ящиков с патронами. Бесценный дар для лесных солдат, только начинавших борьбу с врагом в его глубоком тылу!
– Как вас отблагодарить? – спросил обрадованный командир.
– Очень просто, – ответил дед Никита. – Возьмите меня с сыном в отряд. Не смотрите, что скоро мне восемьдесят стукнет. Я кое-кого из молодых за пояс заткну, особенно в знании леса, окрестных дорог, людей...
Так Никита Шешко стал партизаном, выполнял самые разные задания. А в начале 1943-го командир соединения В.И. Козлов решил: для боевых операции у нас и молодых достаточно, лети, дед, в Москву рассказывай о нашей борьбе. Тем более компания хорошая подобралась – легендарный дед Талаш...
В Москве белорусских партизан поселили в одной гостинице, окружили заботой и вниманием. Старики крепко подружились. Выступали по радио, перед солдатами, идущими на фронт, в трудовых коллективах, госпиталях. Дед Талаш обратился к “всесоюзному старосте” М.И. Калинину с просьбой выдать ему дубликат ордена Красного Знамени, который у него отобрали фашисты. Награду получил в Кремле... У Никиты Майсеевича наладились теплые отношения с писателем А.С. Новиковым-Прибоем, известный литератор не только опубликовал в газете “Вечерняя Москва” очерк “Партизан Никита Шешко”, но и помогал малограмотному сельчанину писать письма родным, партизанам...
После победы ветераны вернулись из Москвы в родные края. Василий Талаш прожил 101, Никита Шешко – 83 года. И оба чуть ли не до последних своих дней работали лесниками – растили, оберегали лес, который в годы тяжких испытаний давал им приют, силы...
Владимир АДАМОВ
