Возьму твою боль

Медсестра хосписа: Главное в нашей работе — сострадание

Медсестра хосписа: главное в нашей работе — сострадание

Худощавая старушка с трудом переворачивается на больничной койке. Каждое движение стоит ей невероятных усилий. Ее соседка как заведенная повторяет: «Ничего хорошего уже не будет». Мужчина в инвалидной коляске чуть держит голову и смотрит в одну точку. У всех у них — рак 4-й степени. Жутко, страшно, больно, хоть нахожусь здесь около получаса… А как с эмоциями справляются те, кто каждый день по долгу службы и велению сердца помогает безнадежно больным людям?

Минск. Улица Автодоровская, 3а. В здании XIX века расположен хоспис — структурное подразделение 11-й городской клинической больницы. Широкие коридоры, высокие потолки, просторные палаты. И необычайная тишина. Здесь — свой отсчет времени.

— Наши пациенты не любят суеты, она их пугает, — объясняет заведующая отделением Галина Юреня.

Сам хоспис небольшой, всего на 30 коек, однако работой за¬гружены все, как говорится, под завязку. Оно и неудивительно: из необходимых 16 санитарок здесь всего 5. Да и с медсестрами так туго, что на посту приходится дежурить даже старшей медсестре.

— Их и в терапии сложно найти, что уж говорить про нашу специфику, — вздыхает Галина Васильевна. — Работа здесь крайне тяжелая: и физически, и психологически. Да что я все рассказываю, пройдитесь по отделению, окунитесь в атмосферу.

Вместе со старшей медсестрой Аллой Явид заходим в трехместную палату. Интересуемся самочувствием больных. Женщины — в неплохом расположении духа, улыбаются и даже собираются прогуляться по коридору. Позже узнаю, что это самые «легкие» больные. Таких здесь, увы, немного.

— Почти все пациенты в тяжелом состоянии, за ними нужен постоянный уход, — объясняет Алла Всеволодовна. — Днем за некоторыми присматривают родственники, поддерживают их морально, отвлекают от мрачных мыслей. Это пусть и небольшая, если можно так сказать, но разгрузка для нас. Основная работа — вечером и ночью.

Обходим еще несколько палат. Каждому пациенту нужно измерить давление, сделать обезболивающий укол, поменять нательное и постельное белье, уточнить состояние, покормить через зонд, снять онкологическую интоксикацию. Просто поговорить… И так всю смену.

Пока медсестра ставит капельницу, интересуюсь, тяжелее ли здесь работать, чем в других отделениях?

— Физическая нагрузка такая же, как и везде, — не отвлекается от процедуры Алла Явид. — Очень сложно все это вынести психологически. Потому что наши пациенты часто «уходят»…

Именно «уходят». Слова «смерть», «умирать» — здесь табу. Кто постоянно работает с онкобольными, не скрывает: нестерпимо видеть, как люди мучаются от боли. Говорят, даже самая сильная зубная боль кажется мелочью по сравнению с этой.

Обращаю внимание, что в палатах в основном пожилые люди.

— Это сегодня так. На самом деле онкологические заболевания значительно «помолодели», это уже не болезни стариков, — объясняет медсестра. — Сердце кровью обливается, когда видишь молодых людей, которые уходят в мир иной. Некоторые даже семьями не успевают обзавестись. В прошлом году мы потеряли трех девушек, которым было немногим больше 20 лет.

— А правда, что в хосписе лежат только те, чью жизнь уже никак нельзя спасти?

— Нет, — категорична Алла Явид. — Хоспис не конечная станция. Вопреки устоявшемуся мнению, не все здесь умирают. Недавно мы выписали

98-летнюю бабушку, которая ушла от нас на своих ногах. Многие пациенты приезжают к нам по 5 раз в год. Подлечатся — и опять возвращаются к нормальной жизни.

Сказать, что впечатление от отделения у меня тягостное, — не сказать ничего. С одной стороны, теплые светлые палаты, профессиональный уход врачей и медсестер, с другой — серая безысходность на лицах больных. Чтобы помогать этим несчастным людям, нужны недюжинные душевные силы. Причем не только в рабочее время.

— Как только пришла сюда, о работе думала постоянно. Мои пациенты мне даже снились. Честно говоря, много раз хотела все бросить и найти другое место, — откровенничает Алла Всеволодовна. — Сейчас, наверное, научилась абстрагироваться от ситуации. Даже выработала для себя одно правило: эмоции, накопившиеся за рабочий день, не переносить в обычную жизнь. Не всегда это, правда, получается.

Мне кажется, она говорит об этом с какой-то отстраненностью. Позже я поняла, что нельзя пропускать все через себя. Это не нужно ни врачу, ни тем более больному. Медик должен сопереживать пациенту, но чуть-чуть с оглядкой. Ведь если пойти на поводу эмоций, можно сойти с ума. А какой тогда с тебя уже работник?

…Обращаю внимание, что за два часа, пока нахожусь здесь, в отделение поступили 4 человека. И так почти каждый день. Куда же их устраивают при ограниченном количестве больничных коек? Все-таки 30 мест — это очень мало.

— Не все ведь пациенты поступают на 21 день, кому-то достаточно и 10, — объясняет заведующая отделением Галина Юреня. — Помощь мы оказываем не экстренную, а плановую. В прошлом году курс лечения здесь прошли 683 человека.

— Немало, учитывая пропускную способность отделения. Долго привыкали работать с тяжелыми пациентами?

— Не поверите, порой куда тяжелее работать с их родственниками, — признается завотделением. — Люди ведь разные бывают. Некоторые привозят человека, зная, что он скоро уйдет, но требуют поставить его на ноги. Объясняем, что мы не боги. Некоторые привозят своих родителей и говорят: делайте с ними, что хотите. А потом не звонят, не проведывают. Больной человек и так в глубокой депрессии, а тут еще такое малодушие со стороны родных. Многие до последнего не могут поверить, что от них отказываются самые близкие люди. Надеются. Ждут. Знаете, наблюдать это со стороны очень горько. Был у нас один пациент, который провел в отделении полгода, а родственники его так и не забрали. Единственное, чем мы смогли помочь, — оформили в дом-интернат.

Интересуюсь, большая ли текучка кадров в отделении?

— Скажу так: молодому врачу тут придется очень сложно, — убеждена Галина Юреня. — Без жизненного и медицинского опыта долго он здесь не задержится. Ведь эта работа сродни подвижничеству: не все здесь меряется зарплатой и должностными обязанностями, расписанными от сих и до сих. Забота должна идти от сердца.

Пациенты хосписа — особенные. Сюда поступают те, кому не помогли выздороветь все другие методы лечения. По сути, тут оказывают лечение для снятия тяжелых симптомов. И именно в этой части, по словам заведующей, как раз и требуется опыт медика. Лечить по шаблону пациента хосписа нельзя: у него резко меняются функции организма. Гипертоник становится гипотоником, брадикардия переходит в тахикардию. Нужно полностью изменить свой взгляд на стандартное лечение.

— Мы делаем все, чтобы попавшие сюда люди чувствовали себя комфортно не только физически, — говорит Галина Юреня. — Боль-то мы снимем, препаратов для этого достаточно. Но не менее важно улучшить психологическое состояние человека. Вселить в него надежду, приободрить, дать внутренний стимул бороться с болезнью. И для этого есть только одно проверенное лекарство — сострадание.

На снимке: старшая медсестра Алла ЯВИД всегда рядом с пациентами.

Фото: Юрий МОЗОЛЕВСКИЙ

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter