Возмездие

Как отмечалось в постановлении бюро ЦК КП(б)Б по этому вопросу, судебные процессы необходимо “использовать для поднятия политической активности населения”. О значимости этих мероприятий можно судить по количеству их участников. В подготовке и проведении открытого судебного процесса в Бобруйске приняли участие 124 человека. Это представители Министерства внутренних дел, областных управлений, спецлагерей и других ведомств. Для работы на процессе были задействованы 27 переводчиков и 12 машинис-ток.
По обвинению в преступлениях привлекали 21 человека из числа немецких военнослужащих, в том числе трех генералов. В качестве свидетелей на процессе присутствовали 129 советских граждан и 32 немецких военнопленных.
Обвиняемые военнопленные прибыли в Бобруйск 2—3 октября 1947 года из Минской, Ивановской и Казанской тюрем. Пока их везли и даже когда высаживали в Бобруйске, подсудимые все еще надеялись, что их везут в Германию. Ведь им было выдано новое или хорошо отремонтированное обмундирование. В рапорте на имя начальника управления МВД по Бобруйской области начальник 3-го отделения управления капитан Омельяненко так описывает поведение генералов Окснера и Траута при высадке на станции Березина в Бобруйске: “Окснера конвоировал мл. лейтенант Черняк, который был в плаще, и офицерских погонов не было видно. Окснер сразу же заявил: “Я не позволю, чтобы меня конвоировал солдат”. Когда Черняк показал ему свои офицерские погоны, Окснер сказал: “Ну ладно” и направился по указанному пути. Когда генерала подвели к тюрьме, он подошел к открытым дверям камеры, удивленно осмотрелся и заявил: “Значит, я опять в тюрьме. За что меня сажают?”... Генерал Траут, выйдя из спецвагона, осмотрелся и задал вопрос: “Это станция Березина?” Получив утвердительный ответ, он высокомерно заявил: “О, да! Я два раза форсировал реку Березина”.
С 5 до 20 октября продолжались допросы обвиняемых.
Следует отметить, что все без исключения подсудимые были твердо убеждены, что их оправдают, и они скоро вернутся домой. Об этом красноречиво говорят письма к родным, написанные военнопленными в Бобруйске. Например, бывший командир 727-го полка 707-й охранной дивизии подполковник Франке Гайнц в письме от 24 октября 1947 года писал своей жене: “...Надеюсь твердо вскоре вернуться к тебе и детям, несмотря на то, что мне в настоящее время приходится быть здесь. Это результат нашего преступного правительства и моего начальства. Советское государство создало для меня очень благоприятные условия, обращаются с нами по-человечески — хорошо. Я надеюсь, что все опять будет хорошо. Советское правительство не хочет нас уничтожать, а помогает нам...”. В письмах семьям выражали надежду на скорое возвращение и подсудимые генералы.
Обвиняемый генерал-лейтенант Окснер являлся командиром 31-й пехотной дивизии, которая совершала массовое истребление мирного населения на территории Беларуси. Выполняя приказы Окснера, воинские части дивизии расстреляли и сожгли тысячи жителей Могилевской, Гомельской и Минской областей. С декабря 1943 года Окснер командовал группой войск, оборонявших подступы к городу Жлобину Гомельской области. В районе Мормаль—Шатилки по приказу Окснера все население деревень Мормаль, Дуброво, Грушка, Восход и других было насильственно отправлено в лагерь смерти Озаричи, где большинство из них погибло от холода и голода. В январе 1944 года части, подчиненные Окснеру, безжалостно расправились с деревней Ола Светлогорского района: были расстреляны и сожжены 469 мирных жителей.
В обвинительном заключении по делу второго немецкого генерала Ганса Траута приводятся факты его преступных действий. В ноябре 1943 года 78-я штурмовая дивизия, которой командовал Траут, заняла оборону в Оршанском укрепленном районе. По приказу Траута на строительство укреплений переднего края обороны направлялись тысячи советских граждан. С октября 1943 года по июнь 1944-го в распоряжении 78-й штурмовой дивизии имелось 7 рабочих батальонов, всего 1200 человек из числа гражданского населения. По личному приказанию генерала за период с ноября 1943-го по июнь 1944-го из населенных пунктов Шалашино, Буда, Осинстрой и других было угнано в Германию свыше шести тысяч человек. По прямому распоряжению Траута подчиненные ему части проводили крайне жестокие массовые расправы над мирным населением и военнопленными Советской Армии. 25 июня 1944 года у д.Шалашино Оршанского района частями Траута был захвачен в плен тяжелораненый солдат Советской Армии Юрий Смирнов. При допросе его подвергли зверским пыткам и истязаниям. Озлобленные мужественным поведением Смирнова гитлеровцы распяли его на двери штабного блиндажа 78-й штурмовой дивизии. Юрию Васильевичу Смирнову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Признал себя виновным и бывший комиссар города Минска, приближенный Вильгельма Кубе, руководитель охранной полиции Вильгельм Янецке. На процессе он показал: “Я, наряду с руководителями “СД”, несу полную ответственность за истребление евреев в Минском гетто. В гетто я бывал довольно часто... Евреи жили очень плохо, зная, что они все равно будут уничтожены, я отдал распоряжение о насильственном отборе у евреев теплого белья. Я осматривал дома уничтоженных евреев, и подчиненные мне люди свозили на склад их ценности.... В своих отчетах я никогда не упоминал о расстреле евреев, а писал о выселении или переселении, это был наш условный шифр. В своей работе я руководствовался своими убеждениями нациста и ненавистью против евреев, воспитанной у меня с молодых лет”.
Военным трибуналом Белорусского военного округа в открытом судебном заседании в городе Гомеле были осуждены шоферы газовых автомобилей “душегубка” Герике Гейнц и Грундман Эрих, которые летом 1942 года при перевозке евреев из Минского гетто и прибывающих из других стран в концлагерь Тростенец удушили отработанными газами “душегубки” около шести тысяч человек.
В ходе судебных заседаний военный трибунал признал всех подсудимых виновными в совершении преступлений и приговорил их к заключению в исправительно-трудовых лагерях сроком на 25 лет каждого.
Следует отметить, что никто из осужденных полного срока не отбыл. Начиная с 1945 года советское правительство регулярно принимало решения об отправке в Германию немецких военнопленных. Сначала отправлялись нетрудоспособные, затем по возрасту, потом отправлялись военнопленные, не участвовавшие в карательных акциях против мирного населения. И, наконец, постановлением ЦК КПСС от 4 июля 1955 года были репатриированы в Германию военнопленные, осужденные военным трибуналом за особо злостные преступления, совершенные на оккупированной территории Советского Союза. Особенно злостные преступники передавались правосудию Западной или Восточной Германии.