Войну не всегда проигрывают военачальники

I
С первых дней захвата власти нацистами Германия готовила шпионские и диверсионные кадры для засылки в Белоруссию и другие регионы Советского Союза. Немалую роль в успехах вермахта в 1941 году сыграли и действия немецкой разведки,  прежде всего абвера.
Абвер обладал высокопрофессиональными шифровальной и дешифровальной службами. Весьма мощной по техническому оснащению и квалификации персонала была радиоразведка — Функабвер. Германия перед войной и в ее ходе опережала в области радиосвязи, радиопеленгации, звукозаписи, шифровальной аппаратуры (знаменитая “Энигма”) и Францию, и Великобританию, и даже США.
Именно с абвером связано широкомасштабное внедрение аэрофотосъемки в мирное время, но в военных целях. Этот этап разведки с воздуха, причем с использованием уже не полевых биноклей, а совершенной, специально сконструированной в этих целях фотоаппаратуры, связан с именем Теодора Ровеля.
Уже в 1934 году новые двухмоторные самолеты Ровеля стали совершать разведывательные полеты над территорией Советского Союза. Пилоты производили аэрофотосъемку морской базы в Кронштадте, промышленных районов Лениграда, Минска и Пскова. И происходило это за шесть лет до подписания Гитлером директивы “Барбаросса”!
В результате встречи Ровеля с Герингом это подразделение было отнесено к люфтваффе, то есть было напрямую связано с их разведывательным отделом. “Экспериментальный пост” был переименован в “Эскадрилью особого назначения”. Впрочем, в неофициальном  названии до конца сохранилось имя ее бессменного командира — “Эскадрилья Ровеля”.
Ровель получил новые, совершенные самолеты конструктора Эрнста Хейнкеля “Не-111”. Самолет имел экипаж из четырех человек, мог совершать полеты дальностью до 3000 километров и во всех отношениях был весьма удобен для осуществления аэрофотосъемки. Соответствующая аппаратура с мощной оптикой была изготовлена знаменитой фирмой “Цейс”и позволяла делать высококачественные резкие и подробные снимки наземных объектов даже с больших высот.
Накануне Второй мировой войны эскадрилья провела сотни шпионских полетов над приграничными районами и территорией Польши, Франции, Чехословакии, Англии и СССР.
В случае необходимости самолеты-разведчики маскировали под коммерческие воздушные суда, на них даже наносились опознавательные знаки компании “Deutsche Lufthansf”. А экипажи в таких случаях летали в гражданской одежде.
Различные авиационные фирмы Германии и захваченных ею стран спешно занялись подготовкой специальных самолетов. Они были оборудованы герметическими кабинами, специальными моторами, специальными фотографическими устройствами.
Самолеты могли летать на значительной высоте (до 10 тысяч метров) и потому были недосягаемы для наземного наблюдения. Радиолокаторов тогда еще не существовало, и нарушителей воздушного пространства той или иной страны можно было обнаружить (но не установить национальную принадлежность и, следовательно, ничего не доказать) лишь по инверсионному следу, если таковой оставался.
Отснятые пленки проявлялись в главном центре люфтваффе, и на их основе затем составлялись фотокарты, поступавшие в вермахт. Впоследствии эти карты хорошо послужили передовым частям немецкой армии при вторжении в СССР.
К началу Второй мировой войны в распоряжении Ровеля имелось уже три эскадрильи, так что, в сущности, это был уже полнокровный полк разведывательной авиации особого назначения.
II
После заключения 23 августа 1939 года Пакта о ненападении между Германией и СССР “Эскадрилья Ровеля” прекратила шпионские облеты западных областей Советского Союза...
Однако ненадолго. Уже в сентябре 1940 года генералы потребовали от Гитлера возобновить разведывательные полеты над советской территорией. Сначала фюрер ответил категорическим отказом из опасений испортить отношения с советским руководством. Однако через месяц — в октябре 1940 года Гитлер абсолютно секретным приказом разрешил подполковнику Ровелю и его летчикам такие полеты. В приказе говорилось:
“Сформировать разведывательные соединения, которые смогут с больших высот фотографировать западную часть России. Высота должна быть настолько большой, чтобы русские ничего не заметили. Окончание съемок — 15 июня 1941 года”.
Разведывательная группа главнокомандующего люфтваффе под командованием Ровеля располагала примерно 50 самолетами и персоналом до 300 человек. Пилоты, штурманы, бортмеханики, стрелки-радисты были только высшего класса.
Вначале самолеты-разведчики не залетали восточнее озера Ильмень, Минска, Киева и северного побережья Черного моря. Но позднее немцы залетали уже в глубь западных областей СССР.
С большим успехом немецкая секретная служба воспользовалась ситуацией, создавшейся после поражения Польши. Перемещение населения с запада на восток и в обратном направлении, вызванное захватом польских земель Германией, открыло немецкой разведке новые широкие возможности для шпионажа против СССР на территории западных областей Украины и Беларуси, а также Литвы, Латвии и Эстонии.
В распоряжении главы политической разведки Шелленберга, который сопровождал Гиммлера, обеспечивавшего безопасность Гитлера во время его поездки в захваченную Варшаву осенью 1939 года, оказалась обширная картотека польской агентурной сети за рубежом, в том числе находившейся в западных областях Украины и Беларуси. Были приняты меры к установлению местонахождения агентов и переориентации их на действия в интересах нацистской Германии.
III
С осени 1940 года в частях и учреждениях Западного Особого военного округа увеличилось хищение секретных и совершенно секретных документов, что было результатом действий агентов абвера. Об этом говорится в директиве Особого отдела ГУГБ НКВД СССР об усилении оперативной работы в частях и учреждениях Красной Армии в связи с фактами утери и хищений  секретных   документов  от 3 декабря 1940 года, подписанной начальником Особого отдела ГУГБ НКВД СССР майором госбезопасности Михеевым.
Cвидетельством размаха, который приняла деятельность спецслужб Германии против СССР накануне войны, могут служить такие обобщающие данные: только в 1940 году и в первом квартале 1941 года в западных районах Советского Союза было раскрыто 66 резидентур немецко-фашистской разведки и обезврежено более 1300 ее агентов.
Начиная примерно с апреля 1941 года абвер переходит преимущественно к заброске агентов группами во главе с опытными офицерами. Все они имели необходимое шпионско-диверсионное снаряжение, включая радиостанции для приема прямых радиопередач из Берлина. Ответные сообщения они должны были направлять на подставной адрес тайнописью.
На минском, ленинградском и киевском направлениях глубина агентурной разведки достигла 300—400 километров и более. Часть агентов, достигнув определенных пунктов, должна была на какое-то время осесть там и тотчас же приступить к выполнению полученного задания. Большинству же агентов (которые не имели радиостанций) предстояло возвратиться не позднее 15—18 июня 1941 года в разведцентр, чтобы добытая ими информация могла быть оперативно использована командованием.
Что же больше и прежде всего интересовало абвер и СД?
IV
Задания для той и другой группы агентов, как правило, мало отличались и сводились к тому, чтобы выяснить сосредоточение войск Красной Армии в пограничных районах, дислокацию штабов, соединений и частей Красной Армии, пункты и районы местонахождения радиостанций, наличие наземных и подземных аэродромов, количество и типы самолетов, базирующихся на них, расположение складов боеприпасов, взрывчатых веществ, горючего.
С 1 мая 1941 года деятельностью абвера на советско-германском фронте руководил “штаб Валли”, располагавшийся в м. Сулеювек под Варшавой. В его распоряжении находились абверкоманды различного назначения, подчиненные им абвергруппы и другие специальные формирования. Они действовали как против частей Красной Армии, так и против партизан и антифашистского подполья. На временно оккупированной территории СССР абвер использовал в качестве агентов кроме профессиональных разведчиков изменников Родины, уголовные элементы, белоэмигрантов, националистов.
Ударной силой абвера являлось соединение “Бранден-бург-800”.
В докладе начальника пограничных войск НКВД Белорусской ССР генерал-лейтенанта И.А.Богданова от 24 января 1941 года об охране Государственной границы за 1940 год есть такие строки:
“...За отчетный период зафиксировано 87 случаев нарушения границы германскими самолетами... Три немецких самолета после перелета через границу были приземлены: один —в Белостоке, один —в районе Бреста и один —в Бельске, которые впоследствии были выпущены в Германию.
Один немецкий самолет 17 марта 1940 г. на участке 10-й заставы Августовского пограничного отряда (по новой дислокации 11-я застава) в результате применения оружия был сбит...”
Начиная с января 1941 года засылались преимущественно высококвалифицированные агенты, снабженные портативными радиостанциями. Количество вражеской агентуры, задержанной или уничтоженной пограничными войсками, в первом квартале 1941 года увеличилось в 5 раз по сравнению с первым кварталом 1940 года, а во втором квартале 1941 года — в 25—30 раз по сравнению с вторым кварталом 1940 года... С января 1941 года и до начала войны имело место 152 нарушения границы немецкими самолетами.
В 1940 году и в первом квартале 1941 года в западных областях Украины, Белоруссии и прибалтийских республиках было разоблачено 1596 немецких агентов, из них арестовано 1338.
К этому времени гитлеровская разведка выполняла уже конкретные задачи по разведывательному обеспечению плана “Барбаросса”.
Теперь агентам давались задания производить разведку отдельных объектов, имевших специфическое и весьма важное значение для оперативных планов, создавать на советской территории нелегальные сети радиостанций, тщательно изучать изменения, произошедшие в дислокации войск Красной Армии, расположенных в пограничных районах, устанавливать или обозначать ориентиры для воздушных налетов на объекты оборонного и государственного значения, подготавливать кадры сигнальщиков для целеуказания авиации в ночное время, организовывать опорные базы для поддержки разведывательно-диверсионных групп и тактических воздушных десантов, создавать специальные диверсионные банды для действий в тылу Красной Армии.
Абвер довольно успешно справлялся с этими задачами. По существу, Германия располагала всей необходимой информацией о положении в Белорусском и Киевском Особых военных округах.
V
В последние дни перед войной на территорию БССР проникло большое количество специально подготовленных диверсионно-разведывательных групп.
Генерал-полковник С.С.Бельченко в 1941 году был начальником областного управления НКГБ по Белостокской области. Он вспоминал:
“В ночь на 17 июня мне позвонил начальник войск Белорусского пограничного округа генерал-лейтенант Богданов И.А. и сообщил, что в районе Ломжи пограничники задержали восемь вооруженных диверсантов. Я попросил доставить эту группу в Белосток. Диверсанты были одеты в форму чекистов, командиров и политработников Красной Армии, имели хорошо оформленные фиктивные документы. На допросах они показали, что им дано задание скрытно выйти в район г.Барановичи и как только начнется война, приступить к активным действиям: портить телефонную связь; ракетами и другими способами указывать немецким самолетам сосредоточения наших войск, военной техники, а также аэродромы; сеять панику среди советских людей, убивать чекистов, работников милиции, командиров Красной Армии, распространять ложные, клеветнические слухи и т.д.
Задержанные подтвердили, что к нападению на Советский Союз у немцев все готово: войска находятся на исходных рубежах и ждут только сигнала, танки — в укрытиях, артиллерия — на огневых позициях, горючее и боеприпасы в большом количестве спрятаны в лесах”.
В книге белорусского историка А.А. Гребенкиной “Брест непокоренный”  (Мн., 2005) есть такие строки:
“Враг тщательно готовился к войне.  Имел в городе и районах разветвленную шпионскую сеть. За несколько суток до начала войны в городе появились подозрительные военные подразделения. Так, майор Климов вечером 21 июня остановил колонну машин с военными. Проверил впереди идущего документы и понял, что это были немцы, хотя по документам значилось передислокация одного из воинских подразделений Красной Армии. О своих выводах Сергей Григорьевич Климов доложил руководству. (Майор Климов погиб в первые дни войны, защищая г. Брест)”.
В ночь с 21 на 22 июня немецким диверсантам удалось серьезно нарушить важнейшие узлы связи, соединяющие штабы армий со штабом Западного особого военного округа, а также областных управлений НКГБ и других организаций с Минском.
Как свидетельствуют материалы Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации, в ночь с 21 на 22 июня 1941 года в районе Радуни и Начи действовал парашютный десант в количестве 1000 человек. Этот и другие десанты врага нарушили проводную связь штаба Западного особого военного округа с армиями, корпусами и дивизиями, а также где уничтожили, где повредили радиостанции 3-й, 4-й, 10-й и 13-й армий.
К.Т.Мазуров (в 1941 г. был первым секретарем Брестского обкома ЛКСМБ) на всю жизнь запомнил утро 22 июня 1941 года:
“...Несколько минут потребовалось, чтобы кое-как одеться. Поднял трубку телефона. Молчит. Тогда еще не знал, что примерно в 2 часа ночи в Бресте заброшенные через границу диверсанты и местная агентура фашистов вывели из строя телефонную связь, в том числе и со штабом армии, находившимся в Кобрине. Повсюду погас свет, перестал действовать водопровод”.
А вот что в этой связи вспоминал С.С.Бельченко:
“...Подняв трубку аппарата прямой связи, чтобы поговорить с Минском и доложить об обстановке, я обнаружил, что связь не работает. Это было в третьем часу ночи. Моя попытка связаться по этому же телефону с Брестом и Вильнюсом тоже не имела успеха. Не работала и обычная связь. Как оказалось потом, это был результат действий диверсионных групп противника.”
Большую ценность имеет книга бывшего заведующего оргинструкторским отделом Брестского облисполкома, а затем одного из руководителей Брестского антифашистского подполья Анатолия Ивановича Боровского “О них молчали сводки”. В ней есть интересные строки о трагических событиях в Бресте в ночь на 22 июня и ранним утром 22 июня 1941 года:
“...Из-за беспечности наших железнодорожных органов немецкое командование сумело перебросить из-за Буга эшелон с запломбированными вагонами на Брест-Западный. В них были вооруженные солдаты и офицеры, которые и заняли станцию, оказавшись в тылу наших пограничников и воинских частей крепости.
(Имея на руках адреса ответственных работников областных управлений НКГБ и НКГБ, ряда военнослужащих, партийных и советских работников, этой ночью немецкие диверсанты врывались в их квартиры и убивали. — Э.И.).
В 5 часов утра (22 июня 1941 года. — Э.И.) многие работники облисполкома, жившие поблизости от меня, пришли в нашу квартиру с женами и детьми. Я пытался связаться с руководством города и уточнить, как нам поступить самим и как быть с семьями, но вразумительного ответа не получил. А на улицах города уже вовсю шныряли выпущенные немцами из тюрьмы воры и хулиганы, грабя магазины.
Было 9 часов утра, когда я, Быковский, —заведующий общим отделом облисполкома, Исаенко — начальник сектора кадров облисполкома и другие пошли вслед отступающим подразделениям нашей армии. Немцы уже захватили почти весь город, заняли Кобринский мост. Только в районе Брестской крепости продолжался бой”.
VI
В то время Оскар Рейле был личным помощником адмирала Канариса —руководителя абвера —знаменитой германской службы военной разведки. В своей книге “Тайная война. Секретные операции абвера на Западе и Востоке (1921—1945)” он приводит малоизвестные подробности операций против Советского Союза. В этих мемуарах О.Рейле есть такие строки:
“В то время как части фронтовой разведки I с танковыми и другими моторизованными подразделениями пытались пробиться   в  Ковель,  Лемберг (Львов. —Э.И.), Вильно и другие города, где располагались вышестоящие штабы русских или дислоцировались до начала наступления, группы фронтовой разведки III старались как можно быстрее добраться до учреждений секретных служб противника. В некоторых случаях это удалось в первые часы кампании, поскольку НКВД, главная ветвь советской секретной службы, выдвинул свои органы вплотную к германо-советской демаркационной линии, проходящей по Польше.
Так, например, было в Брест-Литовске. Непосредственно после воздушного налета сотрудники коммандо III фронтовой разведки вошли в город в передовых порядках наступающих войск и заняли здание НКВД. Вот как описывает этот эпизод один из участников этой операции: “Когда мы вошли в здание НКВД и произвели осмотр, то нашли все так, как если бы служащие учреждения только что покинули свою контору. Письменные столы, сейфы, стулья  — все стояло на своих местах. Служащие учреждения, видимо, бежали сломя голову.
Поэтому в сейфах, вскрытых автогенами, обнаружили множество секретного материала. Наше коммандо работало почти неделю, чтобы изъять и просмотреть все документы, найденные в НКВД. Подавляющее большинство материалов для анализа было отправлено в главное управление “Восток III” по фронтовой разведке, в так называемый штаб Валли. Но уже на месте мы смогли выудить много информации из советских секретных документов.
Например, мы обнаружили красный список телефонных адресатов размером со спичечный коробок, в котором перечислялись служебные в Кремле и домашние телефоны членов Советского правительства.
Затем из изъятой секретной документации выяснились имена и адреса ведомых брест-литовским органом НКВД информаторов и агентов. Разумеется, мы сразу же стали их разыскивать, ибо из дел было также ясно, какие шпионские задания против Германии они выполняли и какие им еще предстояло выполнять. В некоторых случаях розыск привел к успеху.”
Немалый “улов” достался немецким спецслужбам и в Минске после полного захвата города 28 июня 1941 года. В их руки попали почти все дела, связанные с государственным управлением БССР, в том числе: списки членов правительства БССР и их семей с указанием адресов, депутатов Верховного Совета республики и членов их семей, руководящих работников ЦК ЛКСМБ, важнейших государственных структур, а также все мобилизационные дела БССР.
Конечно, для спецслужб Третьего рейха это было успехом, а для тех, кто был в этих списках и не успел эвакуироваться, данное обстоятельство стало настоящей трагедией.
Как это ни горько сознавать, деятельность абвера  в первые месяцы войны на белорусской земле,  к сожалению,  была довольно эффективной.