Взрывчаткой, пулей и… фотоаппаратом уничтожал фашистов уроженец Наровли Георгий Мироносов
…В довоенной Наровле семью Мироносовых знали хорошо. С почтением здоровались с ее главой Сергеем Трофимовичем. Еще бы: участник Гражданской войны, служил во флоте, партизанил, участвовал в ликвидации банд Петлюры. Да и человеком был мастеровитым, в просьбах о помощи землякам не отказывал. В отца пошли и сыновья: росли трудолюбивыми и коммуникабельными. Заработав первые деньги, старший, Сергей, купил фотоаппарат, увлекся фотоделом. Пожилые наровляне и сегодня вспоминают: редко какая свадьба или выпускной без Сергея обходились. Благодаря ему сохранилось немало уникальных фотоснимков довоенной Наровли. «Подтягивался» к захватывающему ремеслу и Жора.
Но в одночасье лучшие планы Мироносовых и всех наровлян нарушила война. Жоре в то время было семнадцать. Однако, оставшись на оккупированной территории, он вскоре понял, что его линия фронта может проходить и здесь. В 1942-м все чаще напоминают о себе появившиеся в местных лесах партизаны. Активную помощь в сборе важных сведений, передаче оружия и медикаментов им оказывали комсомольцы-подпольщики, одна из таких групп во главе с Иваном Сивченко действовала в Наровле. К ним примкнул и Георгий.
Осенью 1942-го на одном из неброских наровлянских домишек появляется вывеска «Жорж и Ко». Георгий, уже неплохо освоившийся в фотографии, открывает фотоателье. Фанерный плакат на входе сообщал: «Господа офицеры и сотрудники полиции обслуживаются вне очереди! Качество гарантирую». Через несколько дней к Жоре заглянул знакомый полицай и сказал, что его хочет видеть начальник наровлянской полиции Каранчук. Тот встретил фотографа любезно и поручил сфотографировать лучших сотрудников полиции. За преданность новому режиму гитлеровцы выдали своим пособникам устаревшую эсэсовскую черную форму и шинели с серыми манжетами и воротниками. В них-то и позировали перед объективом наглые и самоуверенные предатели. Многие из них «прославились» в районе своими кровавыми делами. Вскоре дубликаты фото, переданные Жорой, уже изучали в штабе партизанской бригады.
— В городском парке, рядом с усадьбой Горватов, — рассказывает научный сотрудник Наровлянского историко-этнографического музея Евгений Ковалев, — размещались электрическая подстанция и мельница. Эти важные для оккупантов объекты партизаны и поручили взорвать Мироносову. Устроиться сюда работать не составило труда: поляк Янек Радивонович, мукомол на мельнице, был в хороших отношениях с их семьей. Дружил он и с рабочим подстанции Игорем. Но как пронести на тщательно охраняемые немцами объекты взрывчатку?
Идея пришла неожиданно. Мироносовы, как и другие наровляне, сдавали в виде налога немцам зерно и другую сельхозпродукцию. Ее и доставляет в один из дней к мельнице мать Георгия. Кроме зерна, она везет сыну теплую шинель, не подозревая, что двоюродный брат Жоры Игорь перед тем завернул в нее партизанскую мину. Завершив с напарником смену, Жора устанавливает часовой механизм с таким расчетом, чтобы мина сработала до прихода на мельницу Янека. Рвануло под утро… В ярости немцы схватили всех работников подстанции и мельницы, бросили их в подвал помещичьего дома. Арестованных подвергали жестоким допросам, но они молчали. Через несколько дней партизаны через своих людей в полиции организовали для заключенных побег. Воспользовался этой возможностью только Янек, не имевший родственников в Наровле. Для Игоря и Георгия такая попытка неминуемо стоила бы жизней родителей и родственников. Пытки продолжались, наровляне держались мужественно. Да и побег Янека сыграл им на руку: подозрение в подрыве пало на него. В обмен на освобождение офицер, допрашивающий «пособников подрывника», предложил им поступить на службу в полицию. Мироносов попросил время, чтобы оклематься от побоев. Немец согласился. О непростой ситуации отец Жоры, партизанский связной, рассказал командирам партизан. Было принято решение об уходе его и Георгия в отряд. Чтобы отвести угрозу расстрела от родственников, остающихся в Наровле, партизаны разыграли хитроумный спектакль. Ночью инсценировали нападение на их дом, для вида «побили» отца и сына. Связанными их погрузили на подводу и увезли в лес. Гитлеровцы наутро расценили партизанскую вылазку как расправу над семьей будущего защитника идей рейха…
Свой последний бой с захватчиками Георгий Мироносов принял в конце сентября 1943 года. Тогда группа из семи уставших партизан, возвращаясь с боевого задания, сделала привал в небольшой деревне Ласка. В доме сельчан Дубенков гостям были рады. Но короткий отдых прервала запыхавшаяся соседская девчушка: «В деревне немцы и полицаи!» Партизаны бросились к лесу, но путь им уже преграждали жандармы и полицейские. Рухнул на землю смертельно раненный командир Игнатий Кислицкий. Георгий, самый молодой из группы, добежал до кряжистого дуба и крикнул товарищам: «Отходите, я прикрою!..»
Когда немецкие холуи приблизились к сраженному пулями партизану, они изумились: на земле лежал знакомый им хозяин фотоателье. Его тело привезли в Наровлю и бросили в вырытую в парке яму. Говорят, сам шеф полиции Каранчук тогда неистово топтал засыпанного землей подпольщика. Лишь после войны родители перезахоронили тело сына на городском кладбище.
Тогда, в последние месяцы 1943-го, фашистские прихвостни, зарывающие в парке тело Жоржа, не могли и мысли допустить, что его страшная месть будет преследовать их еще долгие годы. А случилось все так. Демобилизовавшись в 1946 году, капитан-артиллерист Сергей Мироносов отыскал на чердаке родительского дома коробку с негативами. Просмотрел несколько пленок на свет и глазам не поверил: полицаи. Находку брат Георгия передал сотрудникам госбезопасности. Благодаря этим бесценным негативам удалось изобличить и сурово покарать многих замаскировавшихся предателей народа. Бывшего начальника полиции Каранчука, каким-то образом втершегося в ряды наступающей Красной армии, а после войны устроившегося мастером на один из заводов, арестовали в столице. Полицая Вараксу, участвовавшего в расстрелах мирного населения, в 1960 году задержали в Чернигове. Справедливое возмездие настигло и немецкого пособника Мироненко…
На снимке: Георгий МИРОНОСОВ в 1942 году.
Фото: семейный архив Дубовских
