Запахло новой войной, и это отвратительный запах

В феврале на Мюнхенской конференции по безопасности ее постоянный и один из самых эмоциональных участников, министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф, отвечая на обвинения в разработке ядерного оружия и способных его переносить ракет, вопрошал зал: «А как прикажете нам обороняться? Саблями?» Ну сабли проходят скорее по линии Дональда Трампа: кто видел его танец с саблей в Саудовской Аравии после заключения контракта стоимостью 120 млрд долларов на поставки американского оружия, поймет, что сабля — символ триумфа. Триумфа, которому ничто, даже убийство публиковавшегося в США саудовского журналиста Джамаля Хашогги, не угрожает.

В нынешней ситуации с иранской ядерной сделкой, которая делает министра Зарифа таким внешнеполитически активным и таким по-человечески эмоциональным, Саудовская Аравия свою роль тоже сыграла. По крайней мере, на этом настаивает официальный Тегеран, утверждая, что Трамп пляшет под саудовскую дудку — с саблей или без нее. Прав Иран или нет, но Трамп из ядерной сделки, официально известной как «Совместный всеобъемлющий план действий» (СВПД), вышел. Мол, плохая сделка, исключительно в пользу Тегерана. Все остальные участники — сам Иран, Россия, Китай, Франция, Великобритания и Германия — в СВПД продолжают участвовать. Более того, ЕС, на который США постоянно давили, требуя последовать собственному примеру, примеру не только не последовал, но даже разработал особый финансовый механизм, позволяющий обходить американские санкции. Но в этом механизме, который еще не начал работать в полную силу, есть, с точки зрения Ирана, существенный изъян: он предназначен для оплаты гуманитарных грузов — еды, лекарств и других, не подпадающих под американские санкции товаров, «в которых особенно нуждаются иранцы». Но иранцы больше всего нуждаются в продажах своей нефти — а вот эта позиция как раз и находится под жесткими американскими санкциями.

С того момента, когда США вышли из СВПД и запретили продажу иранской нефти по всему миру, национальная валюта Ирана резко ослабела, инфляция выросла в четыре раза, зарубежные инвестиции заметно сократились. Понятно, что США нужно: 1) изменение режима в Тегеране (оно им нужно последние 40 лет после Исламской революции); 2) гарантии безопасности для ключевых союзников в регионе — Саудовской Аравии и Израиля. Ирану нужно выжить. США требуют, чтобы Иран отказался не только от ядерной программы (это оговорено в СВПД, и Тегеран до сих пор выполнял свои обязательства), но и от ракетной программы, о которой в СВПД ни слова. Кстати, обычные вооруженные силы Иран сократил, а после того как Дональд Трамп заключил «сделку века» с Саудовской Аравией, ракеты для Ирана — самая реальная возможность обороны. Справедливости ради: их, конечно, можно использовать и для нападения.

Ровно через год после того, как из СВПД вышли США, президент Хасан Роухани объявил, что Иран тоже из него выходит, но «частично»: отказывается от ограничений, касающихся обогащенного урана и тяжелой воды. Этот демарш или даже ультиматум (Тегеран дал срок до 7 июля остальным участникам СВПД, чтобы они придумали, как обойти американские санкции) на самом деле скорее крик о помощи. Направленный в первую очередь Китаю, который не так завязан на американскую экономику, как остальные подписанты СВПД. Но Китай сейчас ведет с США собственные войны — торговую и технологическую. Так что вряд ли бросится спасать Иран.

«Крик» сопровождается угрозами, не без того: в Тегеране заявляют, что если через Ормузский пролив не будет экспортироваться иранская нефть, то и никакая другая не пройдет. Осуществить эту угрозу технически возможно и для всего мира чувствительно: через Ормузский пролив проходит почти треть мировой сырой нефти. Вашингтон уже направил к берегам Ирана ударную группировку во главе с авианосцем «Авраам Линкольн» и тактическую группу бомбардировщиков. Запахло новой войной, и это отвратительный запах, скажет вам любой на Ближнем Востоке.

plesk@sb.by