Ситуация на Среднем Востоке сегодня носит крайне противоречивый характер. Если в Пакистане достигнуты явные успехи в борьбе с исламскими радикалами, то в Афганистане положение лишь ухудшается. И совершенно неясно, кто на кого сильнее повлияет.
Весной этого года складывалось впечатление, что Пакистан уверенной поступью идет к катастрофе. После того как «муж своей жены» (покойной Беназир Бхутто) Асиф Али Зардари официально сдал талибам долину Сват, находящуюся совсем недалеко от Исламабада, даже официальные лица в США заговорили о том, что в ближайшее время бен Ладен может обзавестись ядерными ракетами.
Однако талибы явно поторопились. Они решили, что Зардари настолько слаб, что сдаст им не только одну долину, но и всю страну, причем сразу. И практически немедленно начали экспансию в соседние со Сватом районы Пакистана. В Исламабаде поняли, что если не остановить эту экспансию сейчас, то потом сделать это уже действительно будет невозможно. После чего армия развернула против талибов широкомасштабную операцию, которая принесла вполне реальный успех. Талибов не только не пустили дальше, но очистили от них и саму долину Сват.
Практически невозможно определить, какие потери понесли талибы в ходе этой короткой войны. Их представители заявляют, что большую часть людей им удалось сохранить. Однако, даже если это так, удар по талибам нанесен очень сильный, причем в первую очередь – по их престижу. Более того, жители Северо-Западной пограничной провинции Пакистана, которые до сих пор в той или иной степени поддерживали талибов, сегодня, судя по всему, начали от них отворачиваться, поскольку те подставили их под удары как своей, так и американской (с территории Афганистана) армии, не дав ничего взамен. В провинции начали создаваться отряды самообороны, чтобы в дальнейшем не допускать таких ситуаций, как переход власти к талибам хотя бы и в ограниченном районе.
Для талибов изменение настроений населения смерти подобно. До сих пор их главным ресурсом была возможность вербовать сколько угодно новых бойцов, возмещая любые потери (иногда казалось, что чем больше потери, тем талибам лучше – придет еще больше озлобленных «рекрутов»). Если главный ресурс теряется, движение обречено на поражение.
Таким образом, слабый Зардари, пробыв президентом меньше года, добился больших успехов в борьбе с талибами, чем сильный Мушарраф за 9 лет своего пребывания у власти. То ли сила генерала была очень преувеличена, то ли, что гораздо вероятнее, он лишь имитировал «борьбу с терроризмом». Что и неудивительно – ведь пакистанская армия, коей Мушарраф командовал, в свое время приняла самое непосредственное участие в создании движения «Талибан». Почему же она должна была от души воевать со своим детищем? А вот гражданский президент нашел в себе силы начать борьбу с талибами всерьез. Очень симптоматично, что после разгрома талибов в долине Сват новые власти в Исламабаде возбудили уголовное дело против Мушаррафа.
А теперь пакистанская армия развернула широкомасштабное наступление в Вазиристане, традиционно считавшемся главным оплотом талибов. Похоже, Зардари претендует на «окончательное решение талибского вопроса».
Однако на ситуации в Афганистане пакистанские неудачи талибов, похоже, никак не сказались. Здесь положение очень быстро ухудшается. Собственно, все вполне логично и проходит по стандартному для этой страны сценарию.
Во время «нашей афганской» большинство офицеров 40-й армии проходили такую эволюцию во взглядах на войну, в которой они участвуют. Первые месяца три – «все нормально, еще добавить пару дивизий – и победа будет за нами!». Следующие примерно полгода – «пожалуй, парой дивизий не обойтись, надо вводить еще одну армию». Еще примерно полгода – «да, что-то не то». И наконец – «надо валить отсюда немедленно!»
Американцы, видимо, находятся все еще на первом этапе, хотя воюют уже почти столько же, сколько отвоевал здесь СССР. Просто потому, что серьезной войны еще не было. Во-первых, если антисоветские силы в Афганистане получали мощнейшую поддержку извне, то сегодня антизападные силы получают помощь только от своих пакистанских коллег (коим, как было сказано выше, сегодня очень несладко), да, может быть, немного из Китая. Во-вторых, западная коалиция в отличие от СССР до сих пор просто покупала лояльность полевых командиров, контролирующих большую часть страны. Покупала напрямую, а также косвенно, не мешая им заниматься производством и торговлей наркотиками в промышленных масштабах. Наконец, из-за Ирака американцы лишь очень ограниченно участвовали в афганской войне.
Теперь, однако, ситуация изменилась. США добились в Ираке максимально возможного успеха и начали оттуда уходить (без возврата, потому что в таких случаях возврат невозможен по политическим причинам). При этом Обама еще в ходе своей президентской кампании справедливо заметил, что главный фронт борьбы с исламским терроризмом проходит в Афганистане, а не в Ираке. И начал переносить усилия туда. То есть начал-таки настоящую войну, переходя ко второму этапу («добавим пару дивизий» или, применительно к ВС США, штук 5–6 бригад).
Америка имеет в Афганистане проблему, которой у СССР не было, – наличие союзников. Вашингтон до сего дня в основном на союзников и опирался. И теперь надо, чтобы «борцы с терроризмом» из Европы либо начали наконец воевать, либо освободили место и не создавали иллюзию того, что они есть. Однако второй вариант совершенно неприемлем по причинам как военного (у американцев просто нет столько войск, чтобы заменить все европейские контингенты), так и, главное, политического характера. Ведь это будет означать, что НАТО нужно распускать, поскольку «агрессивный империалистический блок» не способен вести вообще никакую войну. А первый вариант, похоже, недостижим. Потому что это ведь чистая правда: «агрессивный империалистический блок» не способен вести вообще никакую войну.
Американцы, однако, вести войну попытались, развернув совместно с англичанами в начале июля широкомасштабное наступление в южной провинции Гильменд. Она находится под полным контролем талибов. При этом была поставлена цель – избежать стандартной ситуации (как для нынешней западной коалиции, так и, в свое время, для советских войск), когда противнику наносится временное поражение, но затем войска уходят на свои базы, а освобожденная территория вновь переходит под контроль врага, причем без боя. В конце июля было объявлено, что операция завершилась успешно. Однако у внешних наблюдателей остались в этом, мягко говоря, большие сомнения. Скорее всего, повторилась вот эта самая стандартная ситуация – территория с боем захвачена, а потом без боя сдана.
При этом потери коалиции начали стремительно расти. Июль этого года стал рекордным с начала войны месяцем по количеству погибших военнослужащих ВС США – 44 человека. Уже в августе рекорд был побит – 45 человек. Если за 2008 год США потеряли здесь 151 человека, то в этом году, до конца которого еще почти 4 месяца, их потери уже превысили 180 человек, а общие (с начала войны в октябре 2001 года) – 800 человек. Англичане потеряли с начала войны более 200 человек, в то время как в Ираке, откуда они уже ушли, – 178 человек.
Около 130 человек составили потери канадского контингента. Остальные 17 стран НАТО (Германия, Франция, Италия, Испания, Турция, Голландия, Бельгия, Дания, Норвегия, Португалия, Венгрия, Польша, Румыния, Чехия, Литва, Латвия, Эстония) вместе взятые потеряли менее 200 человек убитыми. Еще 15 человек потеряли ненатовские Австралия, Южная Корея, Швеция и Финляндия.
Эти цифры лучше всего показывают, как кто воюет. Или не воюет. Одна Великобритания потеряла больше, чем 17 стран континентальной Европы. Комментарии излишни. Тем более не подлежит комментариям ставшая в последние дни достоянием гласности история о том, как итальянские военные просто покупали лояльность талибов за деньги.
Пока просматривается тенденция к интенсификации боевых действий и соответственно к дальнейшему росту потерь. Соответственно определяющим для стран НАТО станет фактор общественного мнения. Даже в США, население которых в наибольшей степени «заряжено» на борьбу с терроризмом, лишь 18% опрошенных считают, что США выигрывают войну сейчас, и только 35% верят, что они ее выиграют в будущем. Только 32% поддерживают увеличение контингента американских войск в Афганистане, который достиг 60 тысяч человек, а к концу года должен вырасти до 70 тысяч. Что уже не очень далеко от размеров нашего «ограниченного контингента» (110 тысяч). Интересно, дорастут ли и потери до наших (почти 14,5 тысячи)?
Что касается европейцев, то нет никаких сомнений, что для них даже потеря 100 человек на страну может стать критическим рубежом (сегодня ни одна из европейских стран, кроме, естественно, Великобритании, не достигла даже уровня в 40 человек). Натовская солидарность и сегодня является мифом, а если перед правящими партиями всерьез возникнет угроза поражения на выборах из-за афганских потерь, европейцы «широким фронтом» двинутся на выход.
Правда, с чисто военной точки зрения американцам от этого, может быть, даже и полегчает. По крайней мере, можно будет избавиться от иллюзий и не тратить время на бессмысленные уговоры и согласования. Тем более что сейчас может несколько облегчиться проблема снабжения. Во-первых, из-за поражения талибов в Пакистане, а во-вторых, из-за открытия воздушного транзита через Россию.
С другой стороны, дополнительной проблемой для США становится то, за что они так яростно борются, – демократия. Не только в собственно западном варианте (вышеупомянутое давление общественного мнения), но и в афганском. Прошедшие в этой стране президентские выборы стабильности, прямо скажем, не принесли, совсем наоборот. Вообще проведение выборов во время войны – вещь сомнительная. Но теперь возник дополнительный фактор – демократия по-афгански оказалась почти настоящей.
Ставленник Вашингтона Карзай ожиданий афганцев не оправдал. Поэтому у него появились вполне реальные соперники, главным из которых стал бывший министр иностранных дел Абдулла Абдулла.
Хотя выборы состоялись 20 августа, подсчет голосов был закончен лишь в середине сентября, а результаты официально не объявлены до сих пор. При этом была аннулирована часть уже посчитанных результатов. Количество уголовных дел по обвинению в фальсификации скоро, видимо, приблизится к тысяче. Глава миссии ООН в Кабуле норвежец Кай Эйде признал факт значительных фальсификаций на президентских выборах.
По первым объявленным данным, Карзай набрал 54,62% голосов, Абдулла – 27,75%. Причем сторонники последнего (в основном это таджики) заявляют, что победу Карзая в первом туре не признают и если она будет объявлена, начнут гражданскую войну. А это заведомо приведет к краху всей западной операции. С другой стороны, ряд сторонников Карзая откажутся принять участие во втором туре, считая его незаконным.
После пересчета голосов на спорных участках результат Карзая снизился до 47%. Впереди второй тур! Или гражданская война?
