Когда среди других подарков, преподнесенных Тамаре Дмитриевне Селезневой ко Дню Победы, она обнаружила подписку на газету «Рэспубліка», то была очень рада и признательна. Такой сюрприз ей приготовили сотрудники КГБ
Если бы на пути такого большого художника, как Михаил Шолохов, встретилась Тамара Дмитриевна Селезнева (на снимках), мы наверняка с замиранием сердца читали бы еще одну «Судьбу человека». Только это была бы повесть о девушке — красивой, веселой, любознательной, которая в самые цветущие годы своей молодости оказалась втянутой в воронку жесточайших событий.
«Рука бойцов колоть устала, и ядрам пролетать мешала гора кровавых тел...» Когда впечатлительная могилевская школьница Тамара читала наизусть любимого Лермонтова и от живых картин Бородинского сражения у нее бежали по спине мурашки, она даже и представить себе не могла, что совсем скоро эти сюжеты станут реальностью. А ей самой придется пройти все круги ада.
Приближался июнь 1941-го. Тома только что закончила Могилевский медицинский техникум. И когда гитлеровские полчища, наводя ужас и панику, испепеляющей лавиной двинулись на наши города и веси, хрупкая 20-летняя девчонка бросилась не за Урал и не в Алма-Ату, а подала заявление на фронт. Из местного военкомата ее вместе с другими добровольцами отправили под Смоленск. Прямо по дороге к месту службы она получила и боевое крещение: поезд разбомбила вражеская авиация.
Через несколько дней девушка уже ассистировала за операционным столом в медсанбате. Но вскоре ее часть попала в окружение, и вчерашнюю выпускницу поджидала беда. В палатку, где шла операция, въехал немецкий танк. Он раздавил всех, кто в ней был, кроме раненой и потерявшей сознание Селезневой. Через некоторое время ее подобрали советские танкисты и с попутной машиной отправили в тыл. Лечили ее на Волге. А когда сняли гипс, то оформили в Ульяновскую 336-ю стрелковую дивизию, в которой наша землячка прослужила старшей медсестрой и фельдшером до конца войны.
Но до этого счастливого мгновения было еще слишком далеко. Зато очень близко была смерть, в клещах которой Тамара оказывалась еще не раз, чудом оставаясь в живых.
Никогда ей не забыть один из декабрьских дней под Москвой, когда наша армия перешла в контрнаступление. Загруженный бойцами ЗИС-5, где находилась и Селезнева, двигался в направлении одного из подмосковных населенных пунктов. Наскочили на мину. Взрыв был такой силы, что тела убитых и раненых долго не могли собрать. Пока медсестра отдирала примерзшую к земле шинель раненого комиссара, над ними кружил самолет-разведчик. Через несколько минут по его наводке начался массированный артобстрел этой местности. Девушка оттащила раненого в какой-то овраг. Осознавала ли она, что у нее самой после взрыва мины изранены ноги? «Мысли, кажется, были только об одном, — вспоминает Тамара Дмитриевна: — Хоть бы земля разверзлась и было куда спрятаться от разрывов».
Затем на конных повозках приехали на подмогу свои. «С несколькими ранеными меня погрузили в сани, — продолжает рассказ героическая женщина. — Не успели проехать несколько метров, как взлетела на воздух лошадь, наступив на мину».
За то, что Тамара Селезнева проявила завидное самообладание и мужество в этом бою, а также за спасение генерала ее наградили медалью «За отвагу».
Ранение под Москвой старшая медсестра получила 16 декабря. По какой-то роковой случайности в этот же день, только год спустя, она снова чуть не погибла. Медсанбат, где служила отважная девушка, разбомбили. Ей осколками пробило легкое, повредило солнечное сплетение и шейные артерии, оторвало два пальца правой руки. Потом было долгое лечение и приговор врачей, гласивший, что к строевой службе Селезнева непригодна. Медсестричку из Могилева комиссовали.
Казалось бы, хлебнула вдоволь, можно со спокойной совестью и в тыл. Да, видно, из другого теста были тогда люди. Тамара по-девичьи всплакнула от обиды на судьбу, а потом взяла и порвала «спасительный билет», обещавший жизнь. И снова отправилась в родную дивизию. К хирургии, конечно, не допустили, но дела для медика хватало не только в операционной.
— Я никогда не могла спокойно смотреть на боевое пополнение, — рассказывает Тамара Дмитриевна. — Привозят на передовую свеженьких солдат, чистеньких, сверкающих новой формой лейтенантиков. Они шутят, смеются, а я плачу. Потому что знаю: пройдет три-четыре дня — и большинство из них будут либо глядеть в небо мертвыми глазами, либо, серые, стонущие, умирающие, лежать на операционном столе.
Свидетелем огромных потерь Тамаре Дмитриевне, например, пришлось быть во время форсирования Днепра под Киевом. Она была в машине, переправлявшейся по понтонному мосту. Немцы накрывали наступающих таким плотным артиллерийским огнем, что выжить в этой мясорубке, казалось, было невозможно. На глазах медсестры несколько автомобилей ушло под воду. Сколько было убито и потоплено людей, страшно вспомнить. Тамара, зажав голову руками, молилась Богу. Чудо случилось: ее не задело ни пулей, ни осколком. Но стоило ей оказаться на правом берегу и чуть ли не поцеловать от радости землю, как поступил приказ вернуться обратно на левый берег. Солдаты связали плотик из нескольких бревен, погрузили на него медсестру, у которой, по ее словам, подкашивались от страха ноги, и поплыли назад под несмолкающий грохот разрывов.
На левом берегу, где был наш плацдарм, все поле было усеяно убитыми и ранеными. Медсанбат при наступлении задержался, и врач на этом поле смерти оказался только один — наша героиня.
За героизм, проявленный при форсировании Днепра, Тамару наградили орденом Красной Звезды.
У нее, старшего лейтенанта в отставке, кроме этой высокой награды, несколько боевых медалей, в том числе еще одна «За отвагу», «За оборону Москвы», «За Победу над Германией». Но когда проследишь весь военный путь этой девушки, родившейся на берегах той же реки, которая впоследствии едва не унесла ее жизнь, то подумаешь: нет, не все награды нашли своего героя. Ведь Тамара Дмитриевна даже сама не взялась бы подсчитать, сколько раненых солдат и офицеров вырвала из рук смерти, делая им перевязки под артиллерийским обстрелом и авиабомбежками, сколько вытащила с поля боя.
Горькую чашу Тамары переполнил случай, который произошел в Праге, где она встретила победу. Шел уже третий мирный день. Солдаты грелись на солнце, оживленно строили планы, как заживут после войны. Рядом с авторотой, где храбрая девушка служила фельдшером, разместилось подразделение разведчиков. Было жарко. Бравые ребята, у которых за плечами были опасные вылазки в тыл противника, рукопашные схватки во вражеских окопах, добыча «языков», решили искупаться. Вдруг откуда ни возьмись налетели недобитые фашистские мотоциклисты и расстреляли всех, кто успел залезть в воду. Это случилось на глазах Тамары, которые еще не успели просохнуть от слез подаренного победой счастья. На войне как на войне.
А в мирной жизни… Вскоре после возвращения в родной Могилев демобилизованную медсестричку посетила большая радость. Еще на фронте, под Киевом, с ней познакомился один молодой офицер, старший лейтенант Селезнев. При расставании он спросил Тамару, можно ли ему приехать к ней после войны. «Приезжай», — ответила она. И он прикатил. На велосипеде. Из Арзамаса. Ехал две недели, жаль было оставлять в далекой Нижегородской области подаренную машину с педалями.
Зажили в мире и согласии. Вскоре у них родилась дочь. Он работал на заводе, она лечила людей. То в лагере военнопленных, то в школе милиции, то в школе МГБ, которая одно время находилась в Могилеве, то в детской поликлинике. И везде ее вспоминают добрым словом, навещают, приглашают на торжественные мероприятия, дарят подарки.
Тамара Дмитриевна оказалась удивительно интересной собеседницей. В свои 90 она помнит, как называется на латыни каждый человеческий орган — от глазного яблока и мозжечка до копчика и пяток. Она обожает русскую и белорусскую литературу. Без конца цитирует Лермонтова, Некрасова, Купалу, Коласа. До сих пор может пересказать по памяти всего «Евгения Онегина».
Интересуется наша героиня и тем, что происходит в стране и мире. Поэтому, когда среди других подарков, преподнесенных ей ко Дню Победы, она обнаружила подписку на газету «Рэспубліка», то была очень рада и признательна. Такой сюрприз ей приготовили сотрудники КГБ.
Это событие стало хорошим поводом, чтобы напроситься к Тамаре Дмитриевне на интервью. Пока слушал ее трогательный рассказ, все думал: откуда эта женщина, на которую свалилось столько испытаний, черпала силы? Может быть, ответ кроется в том признании, которое она высказала как бы невзначай:
— Я никогда не стремилась быть богатой, я даже не обращала особого внимания, какая у меня зарплата. Для меня было главным — заниматься любимым делом. А я с детства мечтала лечить людей. Я всегда очень любила учиться и очень любила всех, кто меня окружал.
Позвольте же и нам, дорогая Тамара Дмитриевна, от имени нашей редакции высказать Вам самые добрые чувства и низко поклониться за то, что страдали, терпели, сражались, чтобы мы сегодня могли жить.
Фото: Николай ТИТОВ и военный альбом Тамары Селезневой
