Война и эмир

О визите в Кабул министра иностранных дел России

Когда 90 лет назад Афганистан отвоевал себе независимость от британской метрополии, первой его суверенные права признала Советская Россия. Устанавливать дипотношения в Москву прибыло высокое афганское посольство, в других европейских столицах его отказались принять. Конечно, Кабул не мог рассчитывать на материальную, тем более военную помощь большевистского правительства, которому приходилось доказывать собственную состоятельность на фронтах гражданской войны и иностранной интервенции. Но многие историки считают, что именно угроза союза Афганистана с РСФСР в конечном итоге помогла афганскому эмиру вырвать у англичан признание независимости.


Во время вчерашнего визита в Кабул министр иностранных дел России Сергей Лавров открыл выставку архивных документов, посвященную 90–летию признания Россией независимости Афганистана. Для нового этапа отношений между странами этот юбилей — гораздо более привлекательный фон, нежели 20–я годовщина вывода советских войск. Хотя и эту дату дипломат не забыл: он возложил венок к памятнику воинам–интернационалистам на территории российского посольства.


Лавров проделал путь в несколько тысяч километров не для того, чтобы праздновать юбилеи. И как мне кажется, даже встреча с высшим руководством Афганистана во главе с президентом Хамидом Карзаем не является самоцелью.


Г-н Лавров готовит международную конференцию Шанхайской организации сотрудничества, посвященную афганским наркотикам (на склонах Гиндукуша и в долине Гильменда выращивают 90 процентов мирового опиума) и афганскому же терроризму. Этот форум соберется в Москве 27 марта, а 31–го числа многие его участники перелетят в Гаагу, где пройдет международная конференция по Афганистану под эгидой ООН. Эту встречу созывает госсекретарь США Хиллари Клинтон.


Вот уже несколько месяцев российская дипломатия готовится к встрече Дмитрия Медведева и Барака Обамы, которая запланирована на начало апреля. Некоторые этапы подготовки проходят на виду, например недавние переговоры Лаврова и Клинтон. Другие — менее очевидны. Вспомним разрешение на транзит грузов для нужд коалиции в Афганистане. Или неожиданное решение киргизских властей закрыть американскую военную базу Манас, после того как Москва выделила Бишкеку двухмиллиардный долларовый кредит. Находясь в бишкекском аэропорту, было несколько непривычно видеть рядом с гражданской авиацией темно–серые военные самолеты, которые Вашингтон использует в своей антитеррористической войне в соседнем Афганистане.


Барак Обама пообещал, что переключит внимание США с Ирака на Афганистан. Россия пытается всячески доказать свою полезность в афганских делах.


По, возможно, более важному для американцев вопросу — иранской ядерной программе — Москва и Вашингтон не могут прийти к общему знаменателю. В прессу просочилась информация о том, что Белый дом предлагает Кремлю quid pro quo, проще говоря, баш на баш: США откажется от планов размещения ПРО в Польше и Чехии, а Россия поможет решить иранскую проблему. Директор центра военно–политического анализа Хадсоновского института Ричард Вайц отказ Москвы от сделки объясняет «пониманием того, что у нее до обидного мало рычагов воздействия на Тегеран, а также ошибочным представлением, что администрация Обамы пойдет на уступки во многих российско–американских спорах без серьезных ответных уступок со стороны Москвы».


Клинтон подарила Лаврову кнопку Reset («Перезагрузка»). Но сотрудник центра изучения России и Евразии имени Дэвиса при Гарвардском университете Питер Рутланд называет новую американскую политику в отношении России «якобы новой линией». Он указывает на ее похожесть с той позицией, которую занимала администрация бывшего президента Билла Клинтона — «дескать, США и Россия будут друзьями, так как государственные интересы Москвы состоят в том, чтобы интегрироваться с Западом». По мнению политолога, такая точка зрения базируется на многочисленных комментариях, появившихся в последнее время, предсказывающих России системный коллапс из–за падения цен на нефть и мирового финансового кризиса.


«В США более или менее воцарилось убеждение в том, что процесс усиления России прекратился, — пишет Питер Рутланд. — А раз так — какой смысл вообще идти на какие бы то ни было уступки? Проще уж подождать годик, пока валютные резервы совсем не кончатся, а уж тогда заключить сделку на еще более выгодных условиях». Россияне должны доказать американцам обратное?

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter