Из серии «Цена жизни»
Осенью утро занимается лениво, даже если день обещает быть солнечным. Глянул в окно и на глазок попытался определить, сколько времени на часах. Тогда и раздался тот странный звук наверху во флигеле. Чтобы могло упасть? Да и кто там вздумал хозяйничать? Крысы здесь не живут, мыши еще не вернулись с полей… Однако поскольку никаких звуков больше не было, успокоился.

В этих удаленных от центра местах бытует много рассказов мистического характера. Невольно и сам начинаешь думать о всяких странностях. Взял молоток, гвоздь и повесил портрет на видном месте. Показалось, что отец глянул на меня с легкой иронией на губах, а мать, как всегда, одобрила мягким, любящим взглядом. Боже мой, — какие же они молодые и красивые на этом портрете! Удалой тройкой промчалась их жизнь, а теперь вот и меня несет в неведомую даль.
В общем-то, я выбрал правильный тон размышлений на этот день. Заканчивалось мое двухнедельное пребывание в этих сказочно красивых местах Браславщины, и можно было, не суетясь по хозяйству, посидеть в беседке с чашкой хорошего чая и завершить размышления, с которых начал эти заметки. То есть, попытаться ответить на вопрос о цене нашей жизни. Показалось, что я все же нашел ответ на этот вопрос…
В предыдущих публикациях серии говорил о разных аспектах этой темы. Коснусь еще одного: мы отнюдь не беззащитны перед теми вызовами, невзгодами, которые посылает нам судьба. Можем и должны противостоять им, преодолевать порой элементарную лень и трусость. Я рос в медицинской семье (отец — фронтовой хирург, мать — терапевт) и слышал много всяких историй. И не только слышал. Помню, как к нам в дом по каким-то делам забежал большой, под два метра мужчина по фамилии Липницкий. Когда он уходил, отец заметил на шее у него небольшой прыщик. Сказал, чтобы тот обязательно сходил к врачу, ибо все может плохо кончится… Молодой богатырь только улыбнулся, но пообещал выполнить это наставление.
Почему так хорошо помню эту историю? Потому что в один из дней, когда отец вернулся из командировки, он взял меня за руку и повел на похороны Липницкого. Прыщик на шее оказался вскоре запущенным фурункулом. Гной попал в сонную артерию и человек умер от заражения. Кого должен был винить этот богатырь в свой последний час?
Родители не хотели, чтобы я пошел по их стопам. Отец мечтал увидеть меня инженером (в послевоенное время это была элитная профессия), мать — кем угодно, только не врачом. Теперь понимаю, почему они не хотели, чтобы я унаследовал их профессию. Отец слишком много насмотрелся на горе людское в годы войны. Да и матери хватило! Помню, как долго и тяжело она переживала, что не могла спасти двадцатилетнюю женщину, которую засыпало мешками с семечками на складе фабрики, где мать работала заведующей медпунктом. А спасти-то и нельзя уже было, — как выяснилось, прошло почти два часа с того времени, как обнаружили бедняжку.
В семье приходилось слышать и вовсе чудные истории. Однажды случайно подслушал рассказ отца о том, как в морге их больницы застукали сторожа, который насиловал мертвых женщин…
Словом, шансов стать врачом у меня не было. Но сегодня я благодарен родителям не только за это…
Недавно, после очередного диспансерного обследования, поблагодарил академика, известнейшего в стране и в мировом научном сообществе кардиолога Александра Мрочека, за то, что все последние годы его коллеги дают мне эффективные рекомендации, помогают держать хорошую форму. И тогда он на полном серьезе сказал: «Наше участие в этом — лишь частичка. Скажите спасибо и поклонитесь своим родителям».
Конечно, я понял, что имел в виду профессор. Родители передали мне хорошие гены. Правильно кормили в детстве, и, надо полагать, неплохо воспитывали.
Для большей убедительности своей мысли о том, что наша жизнь в очень и очень большой степени зависит от наших собственных усилий и действий, приведу, к сожалению, жуткий случай… Но чуть позже. Ближе к концу повествования.
Сейчас же, завершая размышления о цене нашей жизни, скажу к чему в них пришел: у нее, этой цены, два измерения. Только два. Больше не бывает. С одной стороны — она бесценна. Нет меры, которой можно было бы оценить ее значимость и величие. И за это следует денно и нощно благодарить Всевышнего. С другой стороны — наша жизнь в смысле измерения равна нулю. Нулю. Ибо в любую минуту, секунду, нас можно прихлопнуть, как комара на руке. Вот и живем между этими двумя измерениями. Кому как повезет. У каждого свои весы.
Можно было задержаться здесь еще на денек, но решил оставить его для сборов на службу. Стал собираться в дорогу. Что-то подсказывало, что в этот день не следует торопиться. Я и не торопился. На крутой лесной дороге, что вела к основному шоссе, удачно избежал столкновения с огромным лосем. Он промчался метрах в десяти у меня перед носом.
Автострада была спокойной в этот субботний вечер. Видать, все уже доехали куда хотели. Потому и удивился, когда в зеркале увидел летящий на всех парах автомобиль «спортивного телосложения». Когда он меня обгонял, успел заметить, что в машине, из открытых окон которой мощно звучала музыка, водитель — молодой человек, и еще двое, парень и девушка. «Тройка» мчалась где-то под сто шестьдесят. «Ну и дурачье», — подумал я. Да, движение сейчас более-менее спокойное, но то и дело по пути населенные пункты…
День медленно угасал. Сейчас скупое осеннее солнце напоминало хозяина, который прежде чем отойти ко сну, решил еще раз оглядеть свою вотчину — все ли нормально. В мыслях вновь вернулся к утреннему происшествию с портретом. Надо в ближайшие выходные съездить в родной Бобруйск, навестить могилки родителей, там же покоится и младший брат…
И вдруг… пробка. И не слабая. Вышел из машины узнать, в чем дело. Один из водителей, который возвращался к своему автомобилю, рассказал нам, что впереди большая авария. Автомобиль «спортивного телосложения» на всей скорости врезался в трактор. Сейчас эмчеэсники вынимают из машины тела трех участников этой драмы. Двух парней и девчонку…
Неплохо знаю эти места. Вернулся на километр назад и поехал в деревню. Объездными дорогами вновь выехал на большое шоссе. Место аварии осталось позади. Еще пару часов пути и ночными огнями встретит столица. Почему-то вспомнилась фраза — кто понял жизнь, тот не торопится. Может и так…
Анатолий ЛЕМЕШЁНОК
Коллаж Николая ГИРГЕЛЯ