Моська побеждает слона
Исламское государство – самая богатая террористическая группировка в мире, - на все лады трещат мировые СМИ. Правда, доходы джихадистов из Ракки даже в первом приближении посчитать никто не может, не хочет или даже не пытается. Да, приторговывают контрабандной нефтью и топливом. По разным оценкам, получается что-то около 40-50 миллионов долларов в месяц. Ну, еще артефактами приторговывают, берут заложников, местное население обирают… Сколько набегает в год? Миллиард, два?! Для маленького партизанского отряда – даже очень много. Для крупной организации, включающей в себя десятки тысяч бойцов, ведущей перманентные боевые действия на нескольких направлениях – не такая уж и фантастическая сумма. Особенно, учитывая мощь противостоящих ИГ стран.
Декларативно с терроризмом вообще, и ближневосточным в частности, борется весь мир. А его военный бюджет равен почти 1,8 триллионов долларов. Расходы на оборону стран G20 – около 1,5 триллионов. Плюс ассигнования на национальную безопасность, бенефициарами которых являются спецслужбы. Немало статей таких расходов секретные, в статистику не включаются. Но денег, судя по всему, тратится немало.
Чувствуете разницу в масштабах? Да разведка «двадцатки», будь желание и стремление, давно уже «задавила» бы терроризм своим количеством. Не говоря уже про огромные преимущества в технологическом потенциале. На худой конец, ведущие страны уже давно могли просто «купить» террористические анклавы и «обанкротить» их. Увы, международный терроризм почему-то не могут ни убить, ни «приватизировать». Хотя получается и нелогично. Или просто у людей, которые руководят этими процессами, другое мировоззрение и взгляды на жизнь?
Фото: Global Look Press
Поразительно: американские спецслужбы способны прослушивать немецких политиков наивысшего ранга, а контролировать менее искушенных в криптографии ближневосточных боевиков не способны. Секретные подразделения не всесильны? И у них бывают проколы? Можно было бы поверить в пресловутый «человеческий фактор», если бы лидеры мировой разведки – Великобритания и США не хвалились своими успехами на ниве вычисления и обезвреживания террористов. И блеск всемогущества исламских боевиков сразу померк.
Так и вертится на языке известная футбольная пословица: одни команды забивают, сколько смогут, другие – сколько захотят. Соответственно, и в ворота пропускают прогнозируемое количество голов. Хотя, вроде бы, на поле изображается борьба. Даже проскальзывают элементы интриги. Но результат все равно остается предсказуемым, подчиненным режиссерской задумке. Спецслужбы, пожалуй, как никакая часть общества отличается атрофированной меланхолией. Профессиональная особенность. И крови не боятся. А завеса секретности позволяет скрывать поступки, которые не совсем укладываются в общечеловеческую мораль. Верить в глубокий гуманизм секретных подразделений, все равно, что проповедовать пацифизм среди кадровых офицеров. «Таинственные» структуры создавались совершенно не для публичных целей. Возможно, свои задачи они решают не совсем «чистыми» способами. Но такова уж несовершенная жизнь: зло только проповедью побеждаться не хочет, приходится применять силу и коварство.
И последние события заставляют круто засомневаться в искренности американских и английских разведчиков. Или политиков, которые озвучивают добытые ими данные Как-то уж слишком быстро англосаксонский мир пришел к выводу: крушение российского самолета над Синайским полуостровом произошло именно по вине бомбы. Еще толком-то «черные ящики» не расшифровали, а британцы уже приостановили сообщение с Египтом. Конечно, осторожность никогда не помешает. Но катастроф в мире, увы, происходит много, почти в каждом случае находится место версии об умышленном преступлении. Если каждый раз отменять авиарейсы, можно международную транспортную инфраструктуру «застопорить». Тем более, что те же европейцы научились не обращать внимание на региональные нестабильности. Летали же лайнеры ЕС над Донбасом, пока малазийский боинг не потерпел крушение. Нервы у тех же англичан достаточно крепкие. Но на египетскую катастрофу последовала слишком резка реакция. Пошли бы на такой шаг политики, не располагая какой-то достоверной информацией? Как бы глупо выглядел эвакуационный исход европейцев, если бы подозрения в теракте не оправдались? Но почему-то Вашингтон с Лондоном не сомневались в причинах катастрофы задолго до завершения соответствующего расследования.
Впрочем, насколько несведущей англосаксонская разведка в «сирийских делах в Европе», - вопрос очень интересный. Но ответ на него очень четко скрывается за грифом секретности. Мир стал глобальным и мировые спецслужбы уже пытаются контролировать и отслеживать неблагонадежных людей не только у себя дома, но и минимум в ближайшем зарубежье. В конце концов, от Парижа до Лондона не так уж и далеко.
Возможно, французские силовики показали себя не на высоте. Но англичане, устами своего премьер-министра Дэвида Камерона, четко показали: умеют вычислять террористов. Политик заявил, что правоохранители в недавнем прошлом пресекли подготовку массы террористических выступлений. Что-то подсказывает, что организаторы бойни во Франции попадали в их поле зрения. Слишком уж серьезное дело было затеяно, чтобы совершенно исключалась утечка информации. Другой вопрос, захотели ли делиться этой информацией? Более подробно ее разрабатывать?
Бандитизм или вид боевых действий
Армия – лишь один из инструментов политики. А диверсия – один из вековых методов ведения боевых действий. Когда-то он считался вспомогательным, но в последние годы многие государства все больше наращивают силы армейского спецназа, одна из задач которого – «перепрыгнуть» в тыл врага и крушить его коммуникации, пункты управления и другие объекты жизнеобеспечения. И не только, чтобы подорвать экономику, нарушить снабжение войск, но и нанести психологический удар по населению. А боевики в Париже что сделали?
Если называть вещи своими именами, то ряд операций американских коммандос на чужой территории по нейтрализации врагов Штатов и некоторых других государств, можно смело назвать терроризмом. Ведь такие акции проводятся, в том числе, и для устрашения недругов. Не даром же спорные по жестокости видео потом «сливаются» в СМИ и интернет-пространство. Чтобы весь мир знал: недоброжелателей обязательно найдут опытные ребята в масках и прикончат. Без суда, следствия и вообще каких-нибудь юридических процедур. И никто не спасет. Чем не акт запугивания – одна из дефиниций терроризма?!
Конечно, не всегда есть политический «зазор» для официального использования силы. Классическая схема, когда для исполнения сомнительных предприятий используют «чужие руки», оказывая сторонним организациям всемерную поддержку: техническую, организационную, информационную… Таких примеров в истории немало. По крайней мере, о тех событиях, документы о которых рассекречены. А в пыли архивов таится еще немало тайн. Наше время тоже рождает немало загадок.
Современные средства поражения, фактически, исключают тотальную войну. Совершенно очевидно: если в противостоянии схлестнутся две серьезные армии, то камня на камне не останется. Системы залпового огня, дальнобойная артиллерия и бомбы способны огромные территории перепахать до основания. Не говоря уже про оружие массового поражения. Достаточно вспомнить результаты корейской войны, когда напалмом и кассетными боеприпасами страну превратили почти в пустыню: разрушено 80% промышленного потенциала и инфраструктуры, погибло около 4,5 миллиона человек, столько же покинули полуостров, население которого за три года сократилось в два раза. И это было в 50-х, когда вооружение еще не дотянулось до разрушительного совершенства. Локальные войны уже не решают проблему противостояния супердержав, когда они выясняют, «чья боевая техника сильней» на нейтральной территории и чужими руками. Нынче это уже равнозначно превращения региона не в полигон для испытания военной техники на реальных мишенях, а в геноцид. Собственно говоря, нечто похожее происходит сегодня в Сирии.
Последнее десятилетие-полтора уже очевидно: из вспомогательного вида вооруженных сил, спецназ превращается в один из основных видов войск. А точнее – используемые им методы борьбы: диверсии. Или теракты. Суть явления от использованного термина не меняется.
Это раньше терроризм являлся уделом маленьких народов и государств, не способных противостоять большим противникам в открытом поле. Сегодня «специальные операции» стали чуть ли не самым распространенным способом боевых действий. И как в любой стране, есть и союзники, и коалиции, и противники… На войне, как на войне: разведки имеют обыкновение хранить секреты даже от союзников. Вдруг они завтра превратятся в противников. Поэтому терроризм не исчезнет. По крайней мере, ближайшее время: он превратился в популярный инструмент политики, альтернативы которому в современном мире попросту нет. Планета без терроризма – идеалистичный миф нашего времени. Он пришел на смену другой утопии: планета без оружия и армий.
Фото: AP
Перевернутый мир
Кто бы ни стоял за терактом в Париже, но мир после 13 ноября перевернулся. И не совсем понятно, на какой бок он приземлится. Кровавую акцию во французской столице политики единогласно осуждают, но именно она стала очередной вехой в геополитике. По какому-то странному совпадению выстрелы в Париже прозвучали в самый канун встречи лидеров G20, сразу сломав регламент саммита: жертвы недавней трагедии витали над полями международных встреч. Как ни парадоксально, но многие вопросы, еще вчера, казалось бы, неразрешимые, сдвинулись с мертвой точки. Завязшие в сирийском конфликте Владимир Путин и Барак Обама наконец-то начали нащупывать почву, чтобы выйти из запутанной ближневосточной ситуации, не потеряв политического лица.
Европа пока косвенно, но в лице своих лидеров уже намекнула: миграционная политика будет в корне пересматриваться. Естественно, в сторону ужесточения. Общественность уже не будет столь жалостливо относиться к обездоленным. Разве что самые бесстрашные и принципиальные. Но для большинства обывателей безопасность стоит на первом месте и превалирует над идеями гуманизма, демократии и другими отвлеченными теориями. Истинность известной пирамиды Маслоу еще, вроде бы, никто не опроверг.
Несомненно, дадут избиратели добро и на жесткие действия спецслужб и силовиков. Пресловутая толерантность, демократия и права человека хронически не позволяли полиции навести пристойный порядок в арабских анклавах в европейских мегаполисах. Чуть ли не любая силовая операция, даже полностью оправданная, еще недавно возмущала воображение правозащитников. Теперь европейские власти получат электоральный мандат практически на любые действия. Если общество не будет выражать одобрение громогласно, то, по крайней мере, сохранит молчаливый нейтралитет. Французская авиация уже взялась конкретно за дело: навела свои пушки не на второстепенные объекты исламистов, а в сердце Игила – их столицу Ракку.
Эксперты даже заговорили о возможности применения 5-ого параграфа НАТО: нападение на одного из их члена приравнивается к объявлению войны всему Североатлантическому альянсу. Правда, есть одна заковырка: ИГ государством-то в прямом понимании этого слова не является. Соответственно, и войну с точки зрения современного международного права оно объявить никому не в состоянии. Но нынче юридические нормы принято толковать достаточно вольно.
Но настораживает и пугает другое. Жестокий теракт в Париже в одночасье разрубает сразу несколько гордиевых узлов геополитических и региональных проблем, над которыми многие месяцы бились и дипломаты, и лидеры десятков стран. Не стали ли терроризм снова эффективным инструментом политики? А вы как думаете?
