Восставшие из кинозала

...Четверо «черных археологов» сначала напиваются на месте своих раскопок, после глумятся над останками санитарки, найденными тут же, и наконец сами оказываются «пушечным мясом», мистическим образом перемещаясь на 65 лет назад, в 1942 год... По планете распространяется вирус, превращая человечество в злобных мутантов, и Апокалипсис представляется уже не столь отдаленной перспективой... После пересадки роговицы от мертвой девушки живая начинает видеть то кровавых мальчиков, то печальных мертвецов с синими языками... Наконец в Нью–Йорке появляется нечто, безжалостно уничтожающее жилой фонд и население, причем кому–то удалось снять это на любительскую камеру и убедить всех, кто посмотрел сие видео, будто загадочное нечто — объективная реальность и ждать встречи с ним осталось недолго...

Все это — сюжеты фильмов, демонстрировавшихся в минских кинотеатрах на минувшей неделе. Свежайший российский триллер «Мы из будущего» плюс голливудские новинки «Я — легенда», «Глаз» и «Монстро». А еще говорят, что бум на фильмы ужасов проходит (во всяком случае, мировые кинокритики это единодушно утверждают)...

В свою очередь, я убеждена, что зрительская любовь к жанру «ужастиков» — из категории вечного. По большому счету, хорроры (так называют фильмы ужасов в Голливуде), как и вообще большинство фильмов, — обычный аттракцион, позволяющий получить эмоциональную встряску, избавиться от накопившегося напряжения. По той же причине так популярны всевозможные адреналиновые забавы вроде наших «Супер–8» и ненаших тарзанок. Признаюсь, я и сама — давняя поклонница всевозможных «ужастиков»... Однако целиком поддерживаю китайскую кампанию по борьбе с фильмами ужасов. Нет, я не верю, что существует причинно–следственная связь между насилием в кино и убийствами в реале, все–таки абсолютное большинство зрителей — люди с достаточно здоровой психикой, а кино — искусство весьма условное. Но вся беда в том, что от искусства современные хорроры, похоже, отошли окончательно, да и аттракционом теперь могут считаться с большой натяжкой...

Если классика жанра, «Ночь живых мертвецов», появившаяся в 1968 году благодаря Джорджу Ромеро, была жутковатым сплавом сюрреализма с социальной сатирой, то в последнем сиквеле–римейке «Ночь живых мертвецов 3D» восставшие из ада зомби тупо пожирают всех, до кого смогут дотянуться, — и только. И видимо, закономерно худшим фильмом накануне последней, 80–й церемонии раздачи «Оскаров» признали не что иное, как фильм ужасов, — почти вся «Золотая малина» досталась свежайшему голливудскому хоррору «Я знаю, кто убил меня».

Вот уже 20 с лишним лет лидером жанра читатели «Таймс» называют «Сияние» Стэнли Кубрика — с обезумевшим Джеком Николсоном, запертом непогодой в проклятом отеле вместе с семьей. Тут вам и о кризисе среднего возраста, и о подростковых фобиях, и при этом снято все настолько красиво... Мой личный лидер — подзабытая многими модернистская картина Олега Тепцова «Господин оформитель» с леденящей музыкой Сергея Курехина. К слову, самое жуткое, что мне вообще приходилось видеть на экране, — это символическая сцена из культового фильма «Броненосец «Потемкин» с коляской, катящейся по ступеням... Испугать и заставить рефлексировать — это, по–моему, высший пилотаж для режиссера.

А декалитры крови, пролитые на съемках, как и все эти безжалостные монстры, призраки и ожившие мертвецы... На сеансах публика спокойно хрустит поп–корном — если изощренные убийства показывать «в лоб», да еще так обильно, как это происходит в сегодняшнем кино и на ТВ, они становятся привычными, перестают пугать. Но знаете, что по–настоящему жутко? Когда четверо обычных ребятишек — их мамы до сих пор ничему не «верят» — во Владимирской области жгут человека на Вечном огне, и не единая душа из многочисленных жилых домов в считанных метрах от места трагедии не пытается им помешать, вызвать милицию хотя бы... Знаете ли, страшная штука — привычка.