Осень 1939 года положила конец исторической несправедливости — разобщению белорусского этноса. Народ обрел единство. История — наука спорная. Она повествует о значимых событиях, и она же выявляет их плюсы и минусы. До сих пор существуют мифы и домыслы, связанные с освободительным походом Красной армии в Западную Беларусь и дальнейшим вхождением исконных земель Беларуси в состав СССР. Однозначно, любая история будет более правдивой, если ее писать не на том, что видели или слышали люди, а на основе архивных источников. Поэтому моим собеседником стал кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Национального архива Беларуси Анатолий ВЕЛИКИЙ. Наше общение началось в сокровищнице, где хранятся оригиналы важных исторических документов, связанных с темой вхождения Западной Беларуси в состав БССР и СССР. Они написаны на русском, белорусском, польском языках и даже иврите.
Пока я рассматриваю содержимое больших папок с пожелтевшими страницами, вчитываясь в даты и подписи, Анатолий Федорович поясняет:
Кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Национального архива Беларуси Анатолий ВЕЛИКИЙ.
Ученый показывает «Декларацию Белорусского народного собрания по вопросу о вхождении Западной Белоруссии в состав БССР», подписанную в Белостоке 29 октября 1939 года. Спецкор газеты «Правда» Валентин Катаев описывал это событие (выдержка): «Совершенно исключительный, незабываемый день! Из правой ложи вижу полукруглый зал Белостокского городского театра. […] Депутаты наполнили партер и балкон. Мелькают пестрые национальные костюмы белорусских крестьянок. Красные розетки и маленькие портреты вождей в петлицах мужских пиджаков. В театре тысяча с лишним мест. А одних лишь депутатов свыше девятисот. Кроме того, масса гостей — рабочих, артистов, писателей, художников. […] Слово для доклада о государственной власти предоставляется депутату Народного Собрания Сергею Притыцкому. Буря возгласов и аплодисментов. Вопрос о Советской власти — самый жгучий, самый острый вопрос для Западной Белоруссии. Народ хочет, чтобы как можно скорее была установлена Советская власть. И вот этот момент настал…».
— Анатолий Федорович, но судьба Западной Беларуси была решена еще во время подписания 23 августа пакта Молотова — Риббентропа, к которому прилагался секретный дополнительный протокол о разграничении сфер интересов в Восточной Европе. Я помню, какие споры он вызвал в начале 1990-х, когда его обнародовали. Значит, руководство Союза знало заранее о нападении на Польшу.
— Знало, конечно. Оно осознанно пошло на подписание секретного протокола. Сталин рассматривал включение западных земель БССР как реванш за Рижский мирный договор. Это было делом государственной важности. Но в 1990 году на втором съезде народных депутатов СССР принято решение, что этот договор не имеет юридической силы, так как подписывался втайне от депутатов Верховного Совета и не был ими ратифицирован на внеочередной сессии СССР 2 ноября 1939 года. Договор осудили как не отвечающий ни внутреннему, ни международному праву Советского Союза. Об этом, кстати, у нас мало говорят.
— Воссоединение с БССР отдельных территорий — это не только присоединение Западной Беларуси. Еще в 1924 году в республику включили части Смоленской, Гомельской и Витебской губерний, а через два года — Гомельские и Речицкие уезды. Это некая тактика для усиления авторитета страны перед жителями Западной Беларуси, где ранее активно проходило ополячивание?
— Нет. По мнению нашей отечественной историографии, Беларусь в таком виде, в котором она существовала до двух укрупнений территорий, не могла быть отдельным государством ни с экономической, ни с политической, ни с культурной стороны. Шесть поветов Минской губернии — около 1,5 миллиона населения. Это что? Первый Председатель Президиума ЦИК СССР от БССР Александр Червяков прекрасно все понимал. И он выдвигал настойчивые требования: Беларусь должна приращиваться территориально. Утверждал, что белорусская республика не может в таком виде существовать в составе СССР. Как ни странно, но Червякова поддержали Лев Троцкий и Сталин. А вот категорически против этой идеи, что меня тоже очень удивило, был «всесоюзный староста», председатель ЦИК Михаил Калинин. Но это историческая правда, подтвержденная документально.
Население Западной Белоруссии встречает советские войска.— 1 сентября Германия напала на Польшу, начав Вторую мировую войну, 17-го навстречу германским войскам выдвинулась Красная армия. А уже 23 сентября нацистский генерал Гудериан и советский комбриг Кривошеин, в соответствии с достигнутой договоренностью, вместе присутствовали при организованном выводе германских частей из Бреста и вводе в город частей Красной армии. Очень уж быстро красноармейцы дошли до Бреста. Значит, все условия договора выполнялись немецкой стороной беспрекословно?
— Да, ведь немецкие войска, захватившие Польшу, на тот момент подходили к Бресту, а он входил в сферу интересов СССР. И Сталин, и Гудериан понимали: ввести войска проще, а вывести намного сложнее. И когда в Москву доложили, что Германия вступает в зону наших интересов, был отдан приказ о переходе частей Красной армии на территорию Западной Беларуси. Позже Гудериан в своих воспоминаниях писал: «Мы не хотели уходить с этих территорий». Поэтому прошел импровизированный парад — из Бреста уходят немецкие части и приходят советские. Кстати, старая историография выдвигала миф, что парада вовсе не было.
Освобождение Западной Беларуси обошлось, как говорится, малой кровью. Военные столкновения были лишь в Гродно, Скиделе… И на это были объективные причины. 1 сентября Германия напала на Польшу, к середине месяца значительная часть территории была занята. И все воинские части переброшены на западный фронт. Границу со стороны Польши защищали так называемые КОПы — Корпуса охраны границы, это около 8—10 тысяч человек. А командарм Ковалев располагал армией более 200 тысяч человек. Сравнивать эти весовые категории нельзя. Хрестоматийный пример — Несвижский замок. Есть документы об аресте князя Радзивилла. Он был ошарашен, когда в один из дней к нему вместо прислуги пришли красноармейцы. Материалы свидетельствуют, что войска Красной армии за день проходили даже до 50 километров. По военному искусству это невозможно, тогда как с боями могло быть не более пяти. Это сыграло плохую роль в дальнейшем, когда решили, что и в Отечественную войну советские войска пройдут точно так же легко. Получилось обратное, от Бреста пришлось отступать за день на те же 30—40 километров.
— В школьных учебниках говорится: «Западная Беларусь считалась сырьевым, аграрным и промышленным придатком Польши, а интересы белорусского населения никак не соблюдались. Поэтому значительная часть людей, а большинство из них были крестьянами-бедняками, была рада появлению Красной армии в 1939 году». Но на кого опиралась и рассчитывала польская власть?
— Как ученый я бы ушел от этих стереотипов — «сырьевой, аграрный и промышленный придаток». Безусловно, на всей территории Польши восточные окраины — «кресы всходне» — аграрный, но в экономическом плане маломощный регион. Но нужно учитывать, что Польша вышла из Первой мировой войны тоже далеко не могущественным государством. Поэтому сразу вкладывать финансы в обустройство и инфраструктуру края, с населением более 4,5 миллиона человек и площадью более 200 квадратных километров, не могла. Даже польские историки не оспаривают тот факт, что 80 процентов жителей Западной Беларуси составляли белорусы. И более 80 процентов — крестьяне-единоличники. Конечно, польское правительство проводило целенаправленную и даже ассимиляционную политику по отношению к этой части населения, с тем чтобы «кресы всходне» включить в свой культурный, конфессиональный и экономический состав. Да, проводилась дискриминационная политика в отношении церкви, школ… Например, в середине 1920-х годов взорвали памятник православной архитектуры — храм Александра Невского в Варшаве. Но нужно сказать еще вот о чем. Почему после Второй мировой войны Польша провозгласила курс на создание мононационального государства? Да потому, что она прекрасно помнила предвоенный опыт, когда более 34 процентов населения были представителями других национальностей. И они отстаивали свои права, а для любого государства это плохо. Поэтому и проходила ассимиляция этих национальных групп, чтобы не допустить расшатывание внутри страны по национальным признакам. По этой причине в 1934 году Польша отказалась от 7 пункта Рижского договора о гарантиях национальных прав. Эта была дальновидная политика? Нет, конечно.
Красноармейцы раздают газету «Правда» жителям присоединенных к СССР территорий в Западной Белоруссии. Снимок сделан в Молодечно.— Насколько сложно для белорусов произошло воссоединение Западной Беларуси с БССР? Ведь 18 лет «под Польшей» наложили свой отпечаток.
— На мой взгляд, здесь можно провести две четкие линии. Польское население однозначно это восприняло негативно, но это лишь 20 процентов от общего количества. Полиция, силовые структуры, госчиновники… Зажиточные крестьяне-белорусы, а таких было немало, вынужденно отдавали значительную часть своих наделов. И в моей семье есть пример, когда дед, живший под Кобрином, изначально владел 32 десятинами земли, а одна десятина равна 1,09 гектара. Согласно постановлению Советской власти о предельных нормах землевладения частника у него осталось менее 15. Тогда и начались репрессии, раскулачивания… Дед уцелел только благодаря тому, что не использовал наемный труд. Мы же помним о четырех департационных акциях, проводимых с 1940-го по 1941 год. А сколько потом недовольных Советами стали помощниками фашистов?!
Простые белорусские крестьяне отнеслись к этому процессу достаточно спокойно. Все политические партии, общественные деятели, творческая интеллигенция встретили событие однозначно положительно. Михаил Машара, Максим Танк, Иван Луцкевич и многие другие понимали, что народ был искусственно разделен, а национальному, историческому, культурному и экономическому разъединению пришел конец.
— А что получили от Советской власти освобожденные крестьяне и насколько быстро? И не проводилась ли политика русификации взамен ополячивания?
— Споров по этой теме было и есть много, но на нее я стараюсь смотреть как ученый. В короткие сроки была уничтожена безработица. Как? Это уже другой вопрос. Те же пресловутые 15 десятин земли, которые забрали у деда, отдали колхозам, безземельным и малоземельным крестьянам. А ведь это было социальной справедливостью. Много архивных документов свидетельствуют о том, что «под Польшей» люди фельдшера в глаза не видели, сами спасались, как могли. А при Советах появилась медицина. Да и дети смогли в школу ходить, и в абсолютном большинстве она стала белорусской. Что еще нужно было забитому и темному мужику? Да, в Западную Беларусь перенесли всю советскую матрицу, и она не предусматривала никаких форм частной собственности, даже на мелких производствах. Но нельзя утверждать, что это была политика русификации. Есть письмо Пономаренко Сталину, где он говорит: «На территории Западной Беларуси мы встретили людей, разговаривающих на чудесном белорусском языке». В 1939 году от жителей западных областей Беларуси на имя вождя было написано письмо с благодарностью за освобождение от поляков. Под ним подписались Максим Танк, Михась Лыньков, Наталья Арсеньева… Но вместе с тем в Западную Беларусь пришла и государственная идеология, пропагандирующая политику партии и культ личности Сталина. Этого мы не можем отрицать.
— По прошествии многих десятилетий мы смотрим назад и иначе оцениваем некоторые вещи. Каких ошибок, на ваш взгляд, можно было избежать?
— Самая страшная ошибка власти — депортация. Жертвами четырех депортационных акций стали более 135 тысяч человек. Все они оказались в ГУЛАГЕ. Сейчас, наверное, никто точно не назовет количество выживших в этих лагерях. Самым страшным был февраль 1940 года, и эта акция в наших архивных документах расписана по часам, когда в одну ночь депортировали более 56 тысяч человек. Причем среди них были старики, женщины, дети… Их сажали в вагоны и вывозили в Казахстан, Сибирь… А морозы доходили до 40 градусов, многие не доезжали до конечной станции. Красноармейцы, привлеченные к депортации, давали людям свои шинели, чтобы хоть как-то согреться. В Люблинском воеводстве был поставлен памятник белорусам, спасавшим детей. А массовые репрессии, подтвержденные документально? Я один из самых первых посмотрел фильм «Катынь», и с точки зрения историка там все правдиво отражено. Мне было очень тяжело его смотреть. Так вот эта трагическая ошибка и была самой страшной, мы не можем ее отрицать. Эти факты я рекомендую включать в программу истории белорусской государственности.
— И тем не менее, несмотря на все негативные моменты и последствия, 17 сентября 1939 года стало знаковым событием для народа Беларуси.
— Конечно. Это то же самое, что падение Берлинской стены в 1989 году, когда объединилась одна нация и территория. Максим Танк в своей книге-дневнике, описывающей события 1935—1939 годов, рассказывает о том, что сам видел и пережил. Не процитирую его дословно, но он сказал, что это было наиболее значимым событием XX века, и оно должно стать красным днем календаря. Но 17 сентября всего лишь началась военная операция по освобождению Западной Беларуси. Танк предлагал, и я с ним полностью согласен, праздновать либо 2 ноября, когда в 1939 году на V внеочередной сессии Верховного Совета СССР Сергей Притыцкий выступил с заявлением Полномочной комиссии Народного Собрания Западной Белоруссии о присоединении Западной Белоруссии к БССР. Либо 12 ноября, когда III внеочередная сессия Верховного Совета БССР постановила: «Принять Западную Белоруссию в состав Белорусской Советской Социалистической Республики и воссоединить тем самым белорусский народ в едином Белорусском государстве». Благодаря событиям 1939 года Беларусь стала тринадцатым государством в Европе.
chasovitina@sb.by
Фото автора и из открытых источников.
