Воссоединение как фактор риска

В нынешней встрече руководителей КНДР и Южной Кореи много нарочито демонстративного. Пхеньян впервые позволил южнокорейскому президенту Но Му Хену пересечь пешком под камеры снимающих журналистов демилитаризованную зону, разделяющую Север и Юг по 38-й параллели. Любопытно, что предшественнику нынешнего лидера Южной Кореи – Ким Тэ Чжуну, участвовавшему в первом межкорейском саммите  семь лет назад, не разрешили пересечь ее ни по суше, ни по воздуху. Тогда, чтобы попасть из Сеула в Пхеньян, его самолету пришлось делать немалый крюк над Желтым морем.
Невзирая на то что два корейских государства формально находятся в состоянии войны и имеют диаметрально противоположные идеологические и общественно-политические системы, казавшийся ранее абсолютно невозможным процесс межкорейского сближения явно набирает обороты. Мотивы тому очень серьезные. Ситуация ныне такова, что Южная Корея ищет варианты дальнейшего экономического развития, а северокорейский лидер Ким Чен Ир серьезно озабочен перспективами собственного политического, а возможно, и физического выживания.
Можно допустить, что его вполне бы устроило объединение с Югом и избавление от роли мирового изгоя при наличии твердых гарантий, что в случае такого объединения его не постигнет судьба Эриха Хонеккера или Николае Чаушеску. Можно допустить, что такие гарантии в определенной ситуации Ким Чен Иру могут быть предоставлены. Да и в современном мире объединенной Корее выжить и далее развиваться будет гораздо проще.
Форсированный марш Кореи к национальному объединению по типу Германии в настоящее время объективно не устраивает никого из тех, кто определяет политику в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Речь идет о США, Японии, России и Китае. Основная проблема – никому не подконтрольный ракетно-ядерный потенциал КНДР.
Своего рода феномен Северной Кореи состоит в том, что небольшое государство с очень слабой экономикой имеет пятые в мире по количественному показателю вооруженные силы общей численностью 1,14 миллиона солдат. И боеготовый резерв – еще 7,45 миллиона. Кроме того, ракетный потенциал Пхеньяна составляет, по оценочным данным, от 600 до 750 ракет с радиусом действия от 1300 до 6000 километров. Экономику страны можно рассматривать в этой связи лишь как своего рода «подсобное хозяйство при войсковой части».
Что же касается ядерного оружия КНДР, то сведения о нем очень разрозненны и противоречивы, вплоть до мнений о том, что северокорейские ядерные программы – пропагандистский блеф, созданный исключительно для политического торга, направленного на обеспечение выживания правящего  режима.
Тем не менее разные источники в США сходятся в том, что Пхеньян уже имеет или очень скоро создаст до двенадцати ядерных зарядов. В совокупности с ракетами,  наличие которых у Пхеньяна не оспаривает никто, можно говорить, что страна имеет минимальный и крайне несовершенный, но вполне ощутимый ракетно-ядерный потенциал. Кроме того, Северная Корея обладает третьим по величине в мире арсеналом химического и бактериологического оружия.
Можно предположить, что в случае ускоренного объединения Кореи военный потенциал Севера усилится серьезными экономическими возможностями Юга, и на полуострове может возникнуть региональная ядерная держава. Понятно, что такой исход не устроит ни одну из сторон – участниц процесса корейского урегулирования.
Строго говоря, ракетные программы КНДР уже сейчас вызывают заметный и совершенно не нужный рост напряженности на Дальнем Востоке.
Проводя не подконтрольные никому ракетные испытания и систематически выступая с разного рода угрозами в адрес абстрактных противников, официальный Пхеньян дает США мотивированные аргументы в пользу развертывания на Дальнем Востоке региональной системы ПРО, реально направленной не столько против КНДР, сколько против России. США, связанные с Японией Договором безопасности, под предлогом ее защиты от корейских ракет уже развернули в Японском море систему ПРО морского базирования.
Кроме того, корейские ракетные программы задевают Россию – а точнее, ее Дальний Восток – напрямую. Очень несовершенные северокорейские ракеты на жидком топливе в случае неудачного старта вполне могут упасть как минимум на Хасанский район Приморского края. Заражения значительных территорий в этом случае не избежать. В этой связи России следует серьезно укрепить дальневосточный противоракетный фланг.
Так или иначе, но вполне очевидно, что основное условие объединения Кореи – ракетно-ядерное разоружение Севера. Намерения Пхеньяна в этом направлении пока не просматриваются, а потому корейский марш к объединению будет, по всей видимости, тяжелым и очень долгим.