Восхищение следует

Что может быть слаще, чем предвкушение нового концертного сезона?
Что может быть слаще, чем предвкушение нового концертного сезона? Признаться, скучаешь не только без музыки, но и без сопутствующего ей ритуала: шуршание программками, кулуарное вынесение «приговора» солистам, обсуждение новых назначений в «сфере»... Все–таки летний музыкальный пост в Минске до неприличия долог — нужен, нужен столице свой оперный ли, симфонический, но обязательно серьезный, масштабный, международный фестиваль классической музыки. Тем не менее голодные и немного одичавшие мы все равно счастливы: наступил сентябрь, в городе наконец–то появились серьезные афиши. Одни из первых — филармонические, здесь сезон открывается уже через два дня. Маэстро Анисимов — худрук и главный дирижер симфонического оркестра — как всегда, динамичен и непредсказуем. На этот раз он провел пресс–конференцию прямо на репетиции. Журналисты сидели на сцене. Среди оркестрантов. Впечатление ошеломляющее: через 20 лет, прожитых, как тебе казалось, с филармонией в сердце, понимаешь, что на самом деле ты ничего не знал о настоящей жизни, которая творится (в смысле созидается) на сцене...

14.30. В Большом зале холодный полумрак. Перерыв на обед. Оркестр в разброде. Но кто–то все равно остался на сцене, пробуя отдельные пассажи «Болеро» Равеля, кто–то легко «попиливает» гаммы, но большинство — на высоком крыльце филармонии ловит солнце между ударными порциями дождя, такая нынче осень...

14.45. Я всегда удивлялась внутренней дисциплине оркестрантов, бывая с ними на многодневных гастролях: долгая дорога, только высыпали из автобуса, размяли ноги — и уже через 15 минут подтянутые, словно суворовцы, сосредоточенно разыгрываются, причем место не имеет значения — кто под лестницей, кто у окошка... Что значит профессионалы до корней волос... Свет в зале потеплел, оркестр весь на местах, мятежный звук настраивающихся инструментов настоящему меломану щекочет нос — еще минута, другая и...

15.00. Влетает Александр Анисимов. А вы знаете, он красив, наш лучший белорусский дирижер. Для артиста это много значит — обаяние личности... Вдруг оборачивается к нам в зал и дирижерским властным жестом велит журналистам подняться на сцену. Пауза. Но подчиняемся! Между большим барабаном и арфой я присела на стул поначалу, как на допросе. Но робость отпустила уже через полминуты: дирижер взмахнул рукой — и в меня полилась энергия оркестра. Мурашки по коже, дрожит, кажется, даже твоя диафрагма: когда ты сидишь в оркестре, музыка — как минимум в 5 раз громче, чем слышишь ее в зале. Чеканный ритм «Болеро» подчиняет биение твоего собственного пульса.

Равеля будут исполнять в филармонии завтра. Концерт начнется необычно, в 15.00. Таким образом, в Белгосфилармонии открывается новый цикл дневных общедоступных концертов «Воскресение классики». «Люди, у которых не распирает карманы от денег, будут иметь возможность прийти к нам раз в месяц по воскресеньям за 3 — 5 тысяч рублей, — рассказывает Александр Михайлович. — Но эти концерты ни в коем случае не послабление для музыкантов!» — добавляет со значением дирижер.

В воскресной программе будут звучать также Вагнер, Чайковский и Моцарт. Солист — пианист Саша Анисимов. Сын Александра Михайловича выступал перед минской публикой уже три раза: когда был мальчиком и подростком. Необычайно одаренный исполнитель! Телевидение даже сделало фильм о юном таланте. Теперь Саше 20, за спиной у него кроме Минска образование в Париже и Дублине и немалый гастрольный опыт по Европе. Интересно, очень интересно послушать бывшего золотоголового вундеркинда, а ныне молодого европейца–виртуоза.

16.00. Второй час дневной репетиции в разгаре. На пюпитрах новый клавир — Четвертая симфония Дмитрия Шостаковича. Она будет исполняться 12 сентября — в день официального открытия сезона, когда весь концерт будет посвящен гениальному русскому композитору, чье 100–летие со дня рождения отмечает на государственном уровне Россия, а вспоминает, почитает, естественно, весь мир.

Создание симфонии N 4 драматично. Шостакович начал писать произведение после разгромной статьи в «Правде» 1936 года «Сумбур вместо музыки», поставившей не только творчество — всю его жизнь под удар как создателя «крамольного искусства». Видимо, не желая больше фрондировать, Шостакович снял произведение перед самой премьерой, и потом симфония не исполнялась в СССР около 30 лет. Вся творческая жизнь Дмитрия Дмитриевича Шостаковича уникальна. Русский интеллигент, он ощущал трагедию эпохи как свою собственную, личную трагедию. Именно это обстоятельство придавало его музыке невероятную мощь. Александр Анисимов очень часто включает произведения Шостаковича в свои программы, особенно за рубежом. Однажды в Австралии журналисты пытали дирижера: «Правда ли, что скерцо Четвертой симфонии — это музыкальный портрет Сталина?» (Там звучит жесткая, граненая, как будто написанная в манере кубизма, музыка.) Маэстро ответил: «Я думаю, что это — картина футбольного матча... Серьезно, я слышу там энергию молодого человека, энергию его микрокосмоса! Шостакович больше всего на свете любил музыку, а еще — женщин, папиросы и футбол!» Тем не менее многие современники говорили, что от удара, нанесенного ему в 1936–м, композитор не оправился никогда — гнет страха вечно присутствовал в его судьбе... Илья Эренбург записал однажды в своем дневнике после концерта Шостаковича: «Я вернулся с исполнения потрясенный: вдруг раздался голос древнего хора греческих трагедий. Есть в музыке огромное преимущество: она может, не упоминая ни о чем, сказать все».

16.45. Репетиция закончена. Я бы сравнила ее по глубине впечатлений с публичным уроком. Маэстро просит задержаться оркестрантов на минуту — фотография на память к началу сезона! Я замечаю: мобильный, неусталый коллектив... Александр Михайлович улыбается: «Им еще надо!.. Они, знаете ли, получают удовольствие от своих собственных концертов». И просит упомянуть лучших молодых музыкантов академического симфонического оркестра Белгосфилармонии в газете: Юлию Стефанович, Андрея Амосова, Сергея Проценко, Игоря Авдеева, Сергея Буранова, Инну Гончаренок... «Дух оркестра очень посвежел, — рассуждает маэстро. — Это отражается и на качестве звука. Я им часто говорю: «Не стесняйтесь своей эмоциональности. Гордитесь, что талантливы!»
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter