До спектакля еще полтора часа. А актрисы уже во всеоружии, хоть сейчас на театральные подмостки: костюмы, макияж, прически — все в полном порядке. Остаются мелкие штрихи: поправить локон, подкрутить реснички. «Волнуются, вот и приготовились заранее», — замечает мое удивление таким скорым сборам Диана Разуева, старший инспектор по воспитательной работе со спецконтингентом ИК–4. Перед публикой труппа выступает всего третий раз, в Минске — впервые. Вместе с актрисами пальцы на удачу загибает и режиссер–постановщик спектакля, актер Гомельского областного драмтеатра, руководитель многих самодеятельных коллективов Алексей Бычков.— Не трусьте, буду рядом, — подбадривает учениц Алексей Михайлович. — Если дам знак (режиссер, словно дирижер, делает взмах рукой), значит, нужно динамичнее, живее...
Выходить к зрителю во второй, в третий раз в каком–то смысле труднее, чем в первый. Страшно обмануть надежды поклонников и спровоцировать скептиков на новые колкости. Отзывы о спектакле «Восемь любящих женщин», поставленном по пьесе французского драматурга Робера Тома, самые разные. От восторженных до уничижительных. Многочисленные критики из числа коллег с азартом проводят параллели между сюжетной канвой сценического действа и прошлым актрис, по косточкам разбирают их игру. «Да разве это главное? — протестует против подобных оценок нашумевшего белорусско–шведского проекта режиссер. — Не важно, какие мои подопечные актеры. Главное, что с каждой репетицией эти оступившиеся в жизни женщины меняются. Идея спектакля — стремление к общечеловеческой, вечной любви, на которой все сущее замешано, — проникает в них глубже и глубже. Газеты в свое время сенсационно протрубили: общий срок у актрис, занятых в спектакле, — более 120 лет, большинство осуждены за особо тяжкие преступления. Другими словами, в прошлом у фигуранток пухлых уголовных дел — драмы, не уступающие по силе страстей шекспировским: кровь, насилие. Не так–то просто очиститься от этих грехов. Но есть стимул — будущее, которое в силах виновниц собственных трагедий сделать таким, каким оно им открывается через призму сценических образов.
