Володя Журкин — кондуктор Сталина

У кадровых путейцев есть профессиональная награда — учрежденный еще в 1933 году нагрудный знак «Почетному железнодорожнику». Он — как высший цеховой орден. В воображении сразу представляется машинист локомотива — убеленный сединами ветеран...
У кадровых путейцев есть профессиональная награда — учрежденный еще в 1933 году нагрудный знак «Почетному железнодорожнику». Он — как высший цеховой орден. В воображении сразу представляется машинист локомотива — убеленный сединами ветеран...

А кудрявый парнишка Володя Журкин, старший кондуктор паровозной колонны N 5 Особого резерва НКПС, получил эту награду 6 ноября 1944 года, за пять дней до собственного 18–летия. Нарком путей сообщения Лазарь Каганович тогда прилюдно сокрушался, что не имеет полномочий подписаться под указом о награждении боевым орденом — «за образцовое выполнение правительственного задания и проявленное при этом мужество».

Рассказывая об Особом резерве НКПС военных лет, надо сразу пояснить, что должность «кондуктор» вообще означает не того человека в железнодорожной форме, который разносит чай по пассажирским купе. Кондукторы — это руководители движения состава, у них находится поездная документация, они подают сигналы и команды, их инструменты — вагонные «башмаки», сигнальные флажки и фонари, свистки, петарды.

В Великую Отечественную, вспоминает минчанин Владимир Васильевич Журкин, кондукторские бригады находились на казарменном положении, работали без выходных, заступая через сутки на 24 часа. Железнодорожный транспорт был военизирован, машинист паровоза имел, например, должность командира взвода. Поездные бригады снабжались военным обмундированием и сухим пайком второй категории. Жили в прицепленном намертво к паровозу четырехосном товарном вагоне с нарами в два этажа.

...Быть бы Володе сельским столяром, как отец и дед, в родной деревне Перхушково Звенигородского района, но война определила ему место среди грохочущего металла. Осенью 1942 года был направлен в школу главных кондукторов на станции Немчиновка в Подмосковье, а уже в начале 1943–го сопровождал эшелоны под Сталинград.

Ни одна страна мира не знала прежде такой практики эксплуатации железных дорог: поезда отправляются ночью один вслед за другим, интервал между ними — расстояние прямой видимости. А видимость эту обеспечивает старший кондуктор. Его место, словно у корабельного впередсмотрящего, находится на передней площадке паровоза. Он всматривается в режущий глаза стылый мрак и следит за сигналами, которые с задней площадки идущего впереди состава подает такой же кондуктор — подросток военной поры.

Бомбежки... Ночью вражеские пилоты угадывали с высоты железнодорожные пути по еле заметному отблеску рельсов. Если в отблеске имелся разрыв, то означало это движущийся поезд.

Под Сталинградом их паровозное депо потеряло 6 локомотивов из тридцати. На станции Елец разбито 5 паровозов. В Курске попали под налет одновременно сотен самолетов и потом долго вспоминали, как главный кондуктор, украинец Николай Тобенский, после команды «Воздух» кричал задержавшимся в вагонах: «Поздно тикаты, когда вже бомбы свистаты». Однажды крупно повезло старшему машинисту Николаю Ковалеву: привез в тендере своего паровоза неразорвавшуюся бомбу.

Год 1944–й — освобождение Беларуси — запомнился Владимиру Журкину тем, что маршал Рокоссовский при назначении его командующим 1–м Белорусским фронтом затребовал к себе испытанных еще под Сталинградом железнодорожников — спецформирования резерва НКПС. Паровозная колонна N 5 была отозвана из Украины в Беларусь, а начиная со станции Луков в Польше ее даже выдвинули впереди 9–го и 12–го железнодорожных полков действующей армии.

Едва отгремел салют Победы, как 20 бригад Особого резерва НКПС, и в их числе Журкин, выехали в Берлин. Приняли десяток исправных немецких паровозов и разгружали — точнее, разбирали хаос столичного железнодорожного узла.

Отдельная страница в биографии почетного железнодорожника посвящена тому, как в июле 1945 года он участвовал в доставке советской делегации на Потсдамскую конференцию глав государств антигитлеровской коалиции. В очерке Валерия Михайлова «Рейс особого назначения» («СБ» за 15 июля 2005 г.) рассказывалось в основном о белорусском отрезке движения поезда со Сталиным, а теперь мы приводим свидетельства участника того маршрута на заключительном этапе.

Рассказывает бывший главный кондуктор поезда литера «А» Владимир Васильевич Журкин:

— Маршрут мы приняли в Познани и вели его до самого Потсдама — это около 400 километров. Рейс осуществлялся в условиях строжайшей секретности: поездные бригады не знали, кто и куда следует. Вел поезд старший машинист командир взвода Владимир Артемьевич Шевчук. Его паровоз серии Э N 733–38 был из Особого резерва НКПС — наша паровозная колонна N 5 (ОРКП–5).

Движение всех прочих поездов было прекращено, стрелки установлены по главному пути и, говоря профессиональным языком, «зашиты». Железная дорога с обеих сторон на всем протяжении охранялась молодыми пограничниками. Впереди и позади трех литерных поездов следовали резервом паровозы, так называемые бегунки, обеспечивавшие безопасность движения. Пропускали по «зеленой улице» без единой задержки. На больших станциях останавливались только для набора паровозу воды.

Еще при приемке состава вместе с вагонным мастером и позже, обходя поезд, я боковым зрением отметил, что из окон никто не выглядывал и вагоны казались безлюдными. Столь высоко соблюдались дисциплина безопасности и тайна передвижения! После короткой остановки в Берлине на пустынном Силезском вокзале прибыли в Потсдам — на пригородную станцию, тщательно охраняемую по всему периметру внутренними войсками.

Подают сигнал осадить поезд несколько назад — так, чтобы один из вагонов установился после высокой платформы. Это сделали из расчета свободного подъезда к нему автотранспорта.

Небольшая группа встречающих лиц — в основном первые заместители глав союзных наркоматов, все в гражданском — направилась в конец платформы. Пользуясь случаем, я присоединился к ним, благо не видно было никаких телохранителей.

Группа на платформе заметно оживилась, когда именно к тому вагону подъехала автомашина. Вышел маршал Жуков и начал поправлять китель. Тайна теперь перестала быть тайной, в котором из трех поездов и в каком вагоне ехал Сталин.

Вскоре открылась дверь вагона (никто там в белых перчатках не стоял и поручней не вытирал!) и медленно, повернувшись к встречавшим спиной и сутулясь, стал спускаться Сталин. Навстречу ему, взяв под козырек и начиная докладывать, шагнул Жуков. Однако вождь махнул рукой: не до доклада. Потом поздоровался с Жуковым за руку и, несколько удивленно оглядываясь, начал расспрашивать: как и почему Потсдам, предместье разрушенного Берлина, так хорошо сохранился?..

Надежды на отдых нашей поездной бригады не оправдались. Подошел майор, дежурный помощник военного коменданта, и указал на пути, на которых стояли платформы, груженные трофейными «Мерседесами» и «Опелями». Команда машинисту прозвучала такая:

— Главный! Срочно начинай с бригадой формировать свой поезд. Составителей и сцепщиков вагонов тут нет, работать, кроме вас, некому, станция оцеплена. Действовать строго по всем правилам эксплуатации, особенно по тормозным осям. Состав пойдет без переработки до самой Москвы — это подарок Жукова Центральному Комитету партии. Из другого парка платформы не брать, потому что завтра такой же состав отправим в адрес правительства.

На сформированном нами поезде мы той же ночью покинули Потсдам...
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter