По словам главного специалиста Комитета государственного контроля Михаила Губича, среди наиболее часто встречающихся нарушений в охотхозяйственной сфере — несоблюдение оптимальной численности животных и искажение государственной статистической отчетности с целью выполнения плана изъятия охотничьих видов зверей, недостаточная подкормка диких животных в зимний период. Особое внимание сотрудников КГК привлекло самоустранение должностных лиц ряда охотхозяйств от борьбы с нежелательными видами диких животных: лисами, енотовидными собаками и особенно — волками. Без этой борьбы эффективное ведение хозяйства просто невозможно.
20 февраля в КГК поступил звонок от охотников, собравшихся на охоту в лесоохотничьем хозяйстве Логойского лесхоза. Их возмутило отношение тамошнего охотоведа и егерской службы к своим непосредственным обязанностям. Как утверждает Сергей Малич, любитель побродить с ружьем по этим угодьям, еще с весны 2009 года там обосновалась стая волков. Рядовые охотники Логойщины неоднократно обращались к местному инженеру по охотничьему хозяйству Михаилу Лукашевичу и к егерям с предложением организовать отстрел волков.
— Уничтожение этого хищника — обязанность егерской службы. Охота на серого — дело очень затратное как в материальном плане, так и в физическом. Для того чтобы выследить зверя и организовать на него охоту, нужен не один день, приходится пройти несколько десятков километров по самым труднодоступным местам, сжечь море топлива, определить точное местонахождение волка, обнести территорию флажками, собрать бригаду охотников, — перечисляет нюансы охоты на волка Сергей Малич. — Но каждый охотник рад помочь: если учесть, что один волк в состоянии съесть за сутки до 20 килограммов мяса, то вскоре после появления стаи хищников численность другого зверья в лесах начинает резко снижаться. Поэтому каждый арендатор угодий искренне рад безвозмездной помощи со стороны охотников-“волонтеров”.
Однако, к удивлению охотников, на все предложения организовать охоту на волка Михаил Лукашевич отвечал отказом, ссылаясь на более насущные дела — спешное закрытие лимита по добыче дичи и выполнению доведенного плана. Тот факт, что сплоченная стая волков наносит огромный ущерб охотничьему хозяйству, отметался как выдумка ретивых охотников.
Нет дыма без огня
Наступила зима, выпал снег, настало оптимальное время для эффективной охоты на серого хищника. Стая продолжала хозяйничать в угодьях, но любители походить с ружьем раз за разом получали отказ в проведении мероприятий со стороны охотоведческой службы хозяйства. Поражаясь подобной бездеятельности Михаила Лукашевича и его подчиненных, Сергей Малич обратился к главному охотоведу Минского государственного производственного лесохозяйственного объединения (ГПЛХО) Сергею Шестакову. Тот созвонился с дирекцией Логойского лесхоза, пообщался с Михаилом Лукашевичем и дал ему указание предоставить сведения по “волчьей” ситуации в лесхозе.
Специально для изучения местности на предмет наличия волка егерской службе был выделен трактор, автомобиль, 200 литров топлива. После двухнедельной “добросовестной” работы должностные лица Логойского лесоохотничьего хозяйства отчитались: хищников на территории Логойского лесхоза нет и быть не может. Следы, которые якобы наблюдали охотники, принадлежат бродячим собакам.
— Конечно, собачьи и волчьи следы схожи, но работник охотничьего хозяйства или просто опытный охотник легко их различает, — утверждает Сергей Малич. Сам он, кстати, по образованию инженер лесного хозяйства со специализацией “лесоохотничье хозяйство” и в прошлом — охотовед одного из частных хозяйств.
Вопрос о наличии волка на территории хозяйства главным охотоведом ГПЛХО Сергеем Шестаковым был закрыт. Тем временем у жительницы деревни Выгор Логойского района, по ее словам, волки разорвали собаку, да и пару самих серых она регулярно лицезрела на опушке леса. Работника свинокомплекса, что в деревне Малые Нестановичи того же района, волки, обосновавшиеся поблизости, будто бы вообще вынудили вернуться домой, не дойдя до места работы. Трактористу из деревни Завишино пришлось применять аварийное торможение и сигналить, чтобы в ночной темноте волки сошли с дороги и уступили трактору дорогу...
Понятно, что подобные рассказы могут быть откровенно преувеличены, но ведь дыма без огня не бывает, не так ли?
Хроника безответственности
20 февраля бригада “упрямых” охотников, решив доказать свою правоту, выехала в охотничьи угодья Логойского хозяйства и уже спустя час обнаружила свежие волчьи следы в районе деревни Выгор. Звонок егерю, “владельцу” обхода, не дал результата — он сослался на законный выходной и предложил позвонить Михаилу Лукашевичу. Тот тоже отказался организовать охоту.
Взяв в ближайшей деревне в аренду трактор, охотники объехали территорию, еще раз убедились, что в лесном массиве обосновалась волчья стая из пяти особей. К этому времени прибыл наконец и охотовед с егерями. Остановив трактор на дороге общего пользования, Михаил Лукашевич обвинил находящихся в его прицепе безоружных людей в незаконной охоте (в разрез с определением “охота” Правил ведения охотничьего хозяйства и охоты) и пригрозил, что вызвал сотрудников Бегомльской межрайонной инспекции охраны животного и растительного мира. В это же время велась запись “браконьеров” на видеокамеру.
Удивительно в этой ситуации то, что любой арендатор охотничьих угодий должен быть только рад подобной активной помощи со стороны простых охотников. Ведь выследить волка, определить место, где он обосновался на лежку — львиная доля всей
работы по его уничтожению. В этом же случае реакция Михаила Лукашевича не поддается объяснению. Окончательно разругавшись с ним, охотники продолжили выслеживать стаю, пока не определили заветный квадрат леса. Егерской службе оставалось только офлажить “пятачок”, оформить охотникам путевки и провести загон. Все! Охотовед же — снова в отказ. Не изменил он своей позиции и после очередного разговора с Сергеем Шестаковым. Вот тогда-то отчаявшиеся охотники и набрали номер Комитета государственного контроля.
Прослушав от специалиста КГК лекцию о своих же обязанностях как должностного лица охотничьего хозяйства, Михаил Лукашевич дал команду егерям проводить охоту. Охотники могли торжествовать, да не тут-то было. После окончания охоты гости дали ей далеко не лестную оценку: если точнее, подобного бардака в организации мероприятия ни один из них на своем веку еще не видал.
Егеря, вопреки своим обязанностям, наотрез отказались офлаживать оклад с засевшей в нем волчьей стаей. Охотники, взвалив на себя катушки с флажками, сами по колено в снегу прошли около 4 километров. Егеря, соизволив протянуть линию флажков с четвертой стороны “квадрата”, “случайно” повели ее в другую сторону, причем на недопустимой высоте — на уровне груди взрослого человека! Упрямым охотникам пришлось в сумерках, при свете фонариков, перетягивать флажки заново.
На следующий день егерская служба должна была до 9.00, времени сбора охотников, пройти по линии флажков и посмотреть, не ушли ли волки. Эта работа выполнена не была. А больше 20 охотников (некоторые приехали даже из Минска) еще полтора часа ждали охотоведа, который явно не спешил организовать охоту.
Дальше — больше. Егеря в загоне, все в камуфляжной форме, не были обозначены яркими, заметными жилетами, что в разы повышало риск несчастного случая. Да и сам загон был, мягко говоря, не организован: вопреки логике, загонщики, вместо того чтобы рассыпаться цепью по всей длине оклада, двигались гуськом и вышли, даже незамеченные охотниками на номерах. Сигнала об окончании охоты не поступало. На звонки на мобильные телефоны егеря и охотовед не отвечали. Спустя два часа окончательно замерзшие стрелки стали самовольно сходить с номеров и подходить к автотранспорту, где уже давно обосновались, отогреваясь чаем, “организаторы” охоты. Охотников радовало лишь то, что удалось добыть двух матерых волков.
— Все наши предложения организовать еще один загон и уничтожить остальных хищников охотовед отверг, — утверждает Сергей Малич. — Егеря ругались, демонстративно хватались за оружие. Видя, что дальнейшая охота невозможна, мы решили разъезжаться.
Страх потеряли...
В офлаженном окладе осталось три хищника. Причем два из них — матерые волчицы, выпускать которых нельзя было ни в коем случае. Ведь гон у волка прошел, а это значит, что волчицы в скором времени принесут приплод.
Окончательные итоги охоты в Логойском лесоохотничьем хозяйстве поставили в тупик всех до единого охотников: ни в этот, ни в последующие дни работники хозяйства не предпринимали попыток добыть волчиц, уже окруженных и фактически обреченных попасть под выстрел. Флажки же провисели в лесу больше недели.
— Отпугивающий волков запах через несколько суток с флажков выветривается, — объясняет главный специалист КГК Михаил Губич. — Тогда волки легко минуют это препятствие, попутно привыкая к тому, что красные тряпицы вообще не содержат угрозы. Что получилось в данном случае? Волчицы раз и навсегда перестали бояться подобной преграды. Мало того, они этому же легко обучат и своих щенков. Таких “ученых” волков в дальнейшем уже не офлажить, не окружить, а значит, практически невозможно уничтожить...
Для первейших “кандидатов” на волчий обед — диких кабанов и косуль — нынешняя зима выдалась более чем жестокой. На полупустых подкормочных площадках туго приходится даже взрослым кабанам, а отощавших косуль можно ловить едва ли не голыми руками. В таких условиях волку ничего не стоит догнать и зарезать зверя. Все силы охотпользователей должны быть брошены на спасение зверей — достояния страны. В такой ситуации не понятно, чем вызвано подобное пренебрежение к охране животных в Логойском лесоохотничьем хозяйстве.
По словам Михаила Губича, лесоохотничье хозяйство Логойского лесхоза отныне взято под особый контроль.
Охотовед Логойского лесхоза Михаил Лукашевич утверждает, что в его хозяйстве борьба с нежелательными видами традиционно очень активна. А рядовой охотник Сергей Малич задает резонный вопрос: если это на самом деле так, отчего флажки в лесу без цели висели больше недели? Ведь другого комплекта их на всей территории Логойского лесхоза не сыскать. Следовательно, в эти дни охота на волка не велась, и хищники беспрепятственно бродят по лесам, нападая на беззащитную копытную дичь...
У охотников и специалистов Комитета государственного контроля две версии: либо имеет место наплевательское отношение к обязанностям со стороны должностных лиц охотпользователя, либо эта служба преследует свои личные, скрытые интересы. В любом случае страдает зверь, а государственная казна не досчитывается прибыли.
