Мак за компанию
Мы встречаемся в одном из кабинетов диспансера Витебского областного клинического центра психиатрии и наркологии. Сергей знает местных медиков не то что в лицо – поименно, ведь в том числе благодаря им держит себя в руках. У нас прямо какая-то исповедь, невесело шутит собеседник:– Если выкладывать все как на духу, получится вся моя прошлая жизнь. Такая, которую сейчас не хочу вспоминать. Это перевернутая страница. Так проще.
За окном – серые тучи декабря, мелкая морось и темнота. Вглядываясь в эту картину, Сергей замечает, что погода с ним заодно – вытаскивать скелеты из шкафа так же неприятно. Но вдруг это кому-то поможет:
– Рос в обычной семье: мама – парикмахер, отец – строитель. Точнее, отчим, который всегда был мне настоящим папой. Родного отца я почти не видел, а сейчас его уже нет в живых. После девяти классов я поступил на специальность, связанную с радиотехникой и электроникой, но не доучился. Вместо этого решил, что хочу зарабатывать здесь и сейчас. С приятелями «замутили» беспроигрышную схему, кормившую нас несколько лет. В Витебске отшивали модные плащи, крепили на них фирменные лейблы и ехали перепродавать все это в Москву. Спрос был, деньги тоже.
Первый раз Сергей попробовал наркотик в 17, за компанию с близким другом, старше его лет на восемь:
– Не могу сказать, что он меня заставлял. Просто предложил: «Хочешь?» Подумалось, почему бы и нет. Друг не был конченым и опустившимся, наоборот, вполне респектабельным, успешным. Страсть к маковой соломке, на первый взгляд, никак не отражалась на его облике и благополучии.
С вытяжки мака, сваренной на приятельской кухне, началось глубокое погружение в бездну. Это только древние шумеры называли мак «растением радости». На деле радости в дурмане никакой. Жаль, осознание того, что ловушка захлопнулась, приходит не сразу, а когда тебя накрывает с головой. «Соломка» зашла с первого раза, откровенничает Сергей:
– Помню, на дворе жаркое лето, а в голове – чистый кайф. Мы пошли на улицу гулять, развлекаться, знакомиться с девушками. Казалось, я впервые такой раскрепощенный, свободный. Чтобы вернуть это чувство, следующий год я фактически употреблял день в день. А потом захотелось чего-то более сильного, впечатляющего.
Так в жизнь Сергея пришел героин. На него парень подсел основательно. В Москве, где жил наездами, от привоза отшитого товара и до продажи, найти дозу было еще проще. Местные наркоманы постоянно собирались возле Большого театра и шли в условленное место к дилеру. Сдерживаться становилось все сложнее:
– В то время познакомился с симпатичной девушкой, правда, старше меня на несколько лет. Сперва успешно скрывал от нее, что зависим от иглы, а потом границы словно раздвинулись, и я понял: шило в мешке не утаишь – что будет, то будет. Любимая старалась вытащить меня на свет. Сколько раз я клялся ей: еще чуть-чуть и брошу, как отрежу. Если честно, чаще эти обещания были пустотой, ложью, которой я дозированно теплил в близком человеке надежду на счастливую жизнь, на мое исцеление. Денег хронически не хватало. Если стоял выбор поесть или ширнуться, то для меня, как и для любого зависимого, он казался очевидным...
Карманный интерес
Сергей стал «зарабатывать» удобным для себя, а главное, быстрым способом – пошел воровать. Он оказался виртуозным карманником, который ждал часа пик, как манну небесную. Срезанные сумки, подцепленные чуткими пальцами кошельки – все это позволяло как-то прожить и купить наркотики. Девушка от меня ушла, возвращается к теме Сергей:– Точнее, в один день, устав от вранья и того, что, не задумываясь, мог поднять на нее руку, выставила мои чемоданы на площадку. Расстроился ли я? Возможно, до конца даже не понял, что произошло. Было не до того – дурман полностью заволакивал сознание, медленно, но верно убивал во мне личность.
Сергей вспоминает, что карманными кражами они со знакомыми не ограничивались. Например, популярной была такая схема: несколько человек заглядывали на точку с мехами. Пока одни отвлекали продавца, вторые накидывали на себя полушубок и уходили. Позже пушной «скарб» просто сбывали. Магазинные кражи по «мелочи», вроде банки дорогого кофе или бутылки коньяка, вообще не поддаются счету…
Однажды в жизни Сергея появилась та, с которой, казалось, все было серьезно:
– Родилась дочка Оленька. Наша малышка, наша радость. Но что-то снова пошло не так. Мать Оли, глядя на меня, тоже подсела на наркоту. А я, реально желая завязать, снова и снова возвращался к нулевому километру. Ломки были настолько сильными, что резал руки, живот – не потому, что хотел умереть, а чтобы как-то сместить эту боль, «выключить» себя. Не единожды лежал в больнице, прокапывался, пробовал слезть с героина метадоном – не по программе, сам по себе… Это была война с переменным успехом. Даже сейчас, когда не употребляю четыре года и два месяца, ловлю себя на мысли, что нельзя расслабляться. Нужно постоянно держать над собой контроль, ведь наркотики умеют ждать. Не хочу и не допущу этого.
Любовь во спасение
О какой-то постоянной работе речи не шло. За употребление наркотиков и воровство Сергей трижды побывал за решеткой. В общей сложности это вычеркнуло из его жизни пять лет. Последний раз отбывал наказание в исправительной колонии в Орше:– Именно там мне посчастливилось впервые взглянуть на мир по-другому, свободными от дурмана глазами. Огромное чувство благодарности к местному священнослужителю, отцу Александру. С его помощью я пришел к вере, регулярно хожу в храм, причащаюсь и исповедуюсь. Это стало необходимостью и, если хотите, спасением.
Мне есть ради кого вставать каждое утро. Моя дочка живет со мной, она – умница и красавица, хорошо учится, участвует в олимпиадах, занималась легкой атлетикой… Знает ли она о моем неприглядном прошлом? Конечно, да. Когда я последний раз сидел, ее воспитывала бабушка. Сейчас ребенок может полностью мне доверять, зная: моя любовь сильнее пагубной страсти.
Пробовал ли Сергей современные запрещенные вещества вроде солей и спайсов? Он никогда не забудет, как впервые выкурил спайс:
– Вместо обещанной легкости – тьма. Это кипучая смесь, как по мне, даже опасней опиатов. От последних хотя бы знаешь, чего ожидать, а тут ты полностью перестаешь себя контролировать, не понимаешь, где ты, кто ты и на что способен. Знаю реальные случаи, когда люди выпрыгивали из окна или нападали на соседей с ножом – просто потому, что это взбрело им в голову. После спайса я почти два часа сидел и не мог пошевелиться, будто отняло ноги. Тихо молился, чтобы меня отпустило и я выжил.
*Имя по этическим соображениям изменено.
naumova@sb.by
