Как пройти долгий и трудный путь от простого токаря на заводе до Премьер-министра и даже после такого восхождения не отучиться работать до седьмого пота...
С БЫВШИМ Премьер-министром Беларуси, председателем Мингорисполкома Владимиром ЕРМОШИНЫМ мы встретились в офисе белорусско-российского предприятия «Внешэкономстрой». На двери кабинета табличка с надписью — «Советник директора». Когда узнала, что ему вот-вот исполнится 71 год и он все еще на «боевом» посту, была немало удивлена. Энергичный, подтянутый, с молодым задором в глазах. Пример удивительной жизнестойкости. О секрете трудового долголетия спрашивать не стала — все было понятно уже после нашего непродолжительного знакомства. Работа для него, как и сама жизнь, — это преодоление препятствий. Стимул жить и двигаться дальше… А вот рассказывать о себе не очень любит. Согласился на эксклюзив только для нашей газеты.
Днем – работа, вечером – учеба
У Владимира Ермошина корни вполне деревенские. Только не белорусские, а российские. Родители его — родом из села в Рязанской области, а сам появился на свет 26 октября 1942 года в Пронске, небольшом провинциальном городке.
— Первое воспоминание детства — 1945 год, когда я с матерью и сестрой (она старше меня на два года) ехали на поезде из Рязани в Ростов-на-Дону, — начинает свой рассказ Владимир Васильевич. — Товарные вагоны, предназначенные для перевозки коров, были битком набиты женщинами с детьми. В одном из них несчастье случилось: женщина упала на раскаленную печку. И ее отчаянный крик мне сильно запомнился, хотя было три года. Да разве такое забудешь?..
В Ростов-на-Дону его мать с детьми направлялась к мужу Василию. В 1944 году его отозвали с фронта и с войсковой частью отправили в этот город — строить военное инженерно-дорожное училище. Прожили здесь до 1952-го.
— В 1949 году пошел в школу в Ростове-на-Дону. Вокруг все здания разрушены, а эту одноэтажку приспособили под школу. Прекрасно помню свою парту — пять человек за ней теснилось, а что делать? Но тяга к знаниям, учебе сильная у нас была — не обращали внимания на такие «мелочи».
В 1952 году отца демобилизовали, перевели в МВД и направили работать в Сочи. Там мальчик учился, а с восьмого класса уже и подрабатывать начал. Сначала на пляже рабочим, потом, сдав необходимые нормативы, пять лет там же — матросом-спасателем. И в студенчестве на каникулах на пляже сочинском работал.
В послевоенное время жилось трудно, голодно, но Ермошины все силы положили на то, чтобы их дети выучились и вышли в люди. Володя оказался способным учеником, в 1959-м окончил школу с серебряной медалью. И сразу отправился в Новочеркасск поступать в тамошний политехнический институт на специальность «инженер-механик» (сейчас Южно-Российский государственный политехнический университет (НПИ) имени М. И. Платова, а Владимир Васильевич — его почетный профессор).
На дневном стационаре поучиться не довелось — студент Ермошин попал под новые правила обучения в вузах, которые ввел тогдашний первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев. Там уже не смотрели — золотая медаль у тебя или серебряная, двоечник ты или троечник, если нет производственной практики, отправляйся на вечерний факультет, а днем иди трудись. Так и отпахал два года Владимир токарем на знаменитом Новочеркасском электровозостроительном заводе. Прошел свои трудовые университеты.
В Новочеркасске жизнь висела на волоске...
То, что случилось в Новочеркасске в 1962 году, стало для студента Ермошина настоящим потрясением. Тогда в СССР сложилась непростая экономическая ситуация. Хлеба не хватало, цены на мясо, масло, молоко росли, норму выработки для рабочих увеличили. Все это в итоге и стало причиной недовольства в крупном промышленном центре.
В город приехал секретарь ЦК КПСС Леонид Ильичев. Он собрал в институте полный актовый зал и потребовал позаботиться о том, чтобы в числе митингующих не было студентов. Володю Ермошина и других сокурсников отправили «в массы» исполнять эту миссию.
— Солдаты стояли у горкома партии Новочеркасска. Перед ними — тысячи людей. Мы добрались до второго ряда. Вдруг прозвучала какая-то команда, и солдаты стали стрелять вверх. А потом повернули дула… в сторону этой огромной толпы. Слева и справа падали убитые и раненые. Я отчетливо понял, что судьба висит на волоске, который может оборваться в любой момент, как и жизнь. Потому рванул с площади куда глаза глядят вместе с друзьями-студентами. На две недели город закрыли, никого не выпускали и не впускали. А власти замели следы, бунта как и не было. Мы продолжили учебу.
А на распределении выбрал Минск
Первый диплом о высшем образовании Владимир Ермошин получил в 1964-м. Студент так хорошо учился, что в очереди на распределение стоял вторым. Стал раздумывать, куда поехать. В Сочи? Но летом там жарко, а зиму в этом городе тоже не любил. Вот так, посмотрев и основательно изучив карту, выбрал, как ему показалось, самый оптимальный вариант в климатическом и геополитическом отношении — Минск. Как только приехал, сразу пошел работать на авиаремонтную базу, построенную в БССР в 1953 году (позже «трансформировалась» в Завод гражданской авиации). А вот с жильем поначалу было нелегко — после долгой волокиты бывшему студенту дали-таки койку в общежитии.
— Признайтесь, а было ли у вас седьмое, как говорят, чувство, что когда-нибудь вы будете не просто минчанином, а руководителем мегаполиса, столицы республики? Что этот город потом покорится вам?
— Не припомню такого, — улыбается Владимир Васильевич. — На тот момент я больше думал, как набраться ума-разума в своей профессии. Да и семью мечтал создать такую же крепкую, как у моих родителей. Так далеко я не заглядывал, что вы! Вообще, на белорусской земле сразу почувствовал себя вполне комфортно, я жил среди добрых людей. Действительно, Союз-то был один, а мы все — советские люди.
Семейный тыл давал силы
Свою будущую супругу Владимир Ермошин встретил еще в институте в Новочеркасске. Алла Николаевна училась на химическом факультете. Познакомился с ней, когда был на третьем курсе. Друг по студенческой группе Толя Малеванный предложил отметить вместе праздник, уж и не помнит какой. Парни есть, а барышень нет. Вот девушка Толи и привела свою подругу Аллу на вечеринку. Так и познакомились. А спустя какое-то время решили пожениться. Причем подать заявление в столичный загс решили в день рождения Владимира Ермошина — 26 октября 1967-го.
— Мои друзья договорились, и нас расписали уже 2 ноября. Отметили торжество в ресторане былой гостиницы «Беларусь». Как помню, свадьбу провели всего за 130 рублей — и по тем временам деньги небольшие. Я, невеста, мои товарищи. Родителей по разным причинам не было. В Минск ко мне Алла переехала из Новочеркасска не сразу. У нее оставался год учебы…
Супруги Ермошины живут в браке уже 46-й год. У Владимира Васильевича двое детей. Дочь Алена — учитель. Правда, она сейчас всю себя посвятила семье: ее дочери три года, а старший сын учится в МГИМО. Сын Константин получил образование в столичном Политехническом колледже, но по специальности работать не пошел — открыл свое дело, у него тоже двое детей.
— Семье, к моему большому сожалению, много внимания от меня не досталось, — говорит Владимир Васильевич. — Наверное, это плата за успешную карьеру. Просто я привык работе отдавать все силы, всю душу. Если уж взялся за какое-то дело, должен его сделать на совесть, на 10 с плюсом. Все это требует времени. Жена моя весь быт тянула на себе, но не жаловалась. Теща, которая покинула нас в мае, с внуками помогла. Справлялись. Без крепкого семейного тыла у меня мало бы что получилось.
Советское правительство поручило Вьетнам
В 1968 году в этой стране разразился один из крупнейших военных конфликтов второй половины XX века. Начался с гражданской войны в Южном Вьетнаме, а позже вмешались США, свою роль сыграл и СССР с Китаем. Все эти события оставили свой след и в судьбе Владимира Васильевича. Советское правительство поручило Министерству гражданской авиации разработать и построить во Вьетнаме базу по ремонту советских гражданских и транспортных самолетов. Команду из шести человек отправили в Хайфон.
— Из Москвы добрались до Владивостока и оттуда поплыли во Вьетнам на корабле «Михаил Горбачев» с грузом продовольствия. Были в пути неделю и попали в шторм, спрятались от него на Филиппинах, а потом, наконец, попали в Хайфон.
Исходя из обстановки во Вьетнаме и требований вьетнамской стороны, база должна размещаться частями в нескольких местах города. Если уж отбомбят — что-то останется. Владимир Ермошин отвечал за строительство цеха по металлообработке. Привозил станки из Хайфона в Ханой, устанавливал, работал на них сам и учил вьетнамцев. Все это было знакомо еще со времен Новочеркасского завода. Позже на части базы в джунглях, почти под открытым небом, строили оборудование для ремонта вертолетов.
— А не страшно было? Война все-таки…
— Прятаться в убежище стало обычным делом. Американцы часто бомбили густонаселенные места, особенно Ханой. Но предупреждали. Сбрасывали листовки, в которых указывали причину, место, и время, когда нанесут удар. Один раз было страшно. В очень жаркие и влажные дни обеденный перерыв длился 4 часа. Мы отдыхали в общежитии. Я вышел покурить на балкон. Смотрю — небо голубое-голубое… Вдруг вижу — летит беспилотный американский самолет, а две советские ракеты навстречу. Одна из них задела хвост беспилотника. А тот летит прямо по курсу на наше пятиэтажное здание. Я опомнился, разбудил приятеля Леню, и мы сбежали вниз. Пылающий самолетик прошел над крышей ровно два метра.
И все же на условия жизни Владимир Васильевич не жаловался — у рабочих базы была хорошая столовая, вип-магазин. Счастье было, когда приходил пароход. Все знали, что везут продукты.
Во Вьетнаме Владимир Васильевич прожил около двух лет — спешил домой, ведь уехал в тот день, когда родилась дочь. Сюда направляли еще две советские группы специалистов, база действовала четыре года, а потом все разбомбили.
— Пользу-то мы оказали, потому что Советский Союз поставил огромное количество оборудования, запчастей.
Десять лет посвятил столице
Заводу гражданской авиации в Минске отдал ровно 25 лет. Прошел здесь путь от мастера до заместителя директора.
— Завод — это как живой организм. Его надо уметь почувствовать, понять. Это большая школа. Захватывает тебя полностью, — с воодушевлением вспоминает Владимир Ермошин. — Когда был Премьер-министром, часто просил шофера проезжать мимо своего второго дома — завода… Постоянно, помню, нужно было что-то срочно делать, решать. Отвечал, было время, и за вопросы снабжения. Десятки тысяч деталей надо было получать только на заводах-изготовителях самолетов. Тогда предприятие было союзным, в Беларусь не давали и гвоздя. На заводском самолете приходилось летать по всей стране — в Саратов, Куйбышев, Смоленск, Москву, Харьков, Запорожье. Так и колесил по этому кругу около 15 лет. Рекорд однажды поставил — за день пришлось слетать в Москву и обратно три раза!
Расставаться с заводом, говорит Владимир Васильевич, было «страшно тяжело», долго не мог привыкнуть. Не рвался в Мингорисполком, признается, но уговорили. На первых порах, как помнится, не был удовлетворен ни новыми обязанностями, ни собой. Но потом втянулся. Раз уж привык делать все по совести, отдаваться делу на всю катушку, пришлось и здесь так работать. Столице посвятил десять лет трудовой биографии. Шесть из них — на посту председателя горисполкома. У Владимира Ермошина и его коллег была установка: то, что поручено, исполняет каждый.
— Ты можешь это делать — делай, не спрашивай ни меня, ни кого другого. Давал те права, которые должны были быть. Чем я мог помочь моему заместителю Ивану Борисовичу Зеленкевичу, который курировал вопросы здравоохранения, а потом стал министром? Он сам все знал, как нужно делать. Единственное — деньги... А тогда случился развал СССР, и все крутилось в обратную сторону. Это же катастрофа была: не могли зарплату никому выплатить. Но, как говорится, делай что должно, и будь что будет. Мы не сдавались, боролись и шли к результатам.
У Президента был много раз. Один из поводов — строительство метро. Денег не было, а остановить стройку — еще дороже: под землей будут собираться газы, вода, которые проблематично потом удалить. С Минфином все просчитали, с деньгами Александр Григорьевич помог.
— Хотя годы были тяжелые, не осуждал никого, а призывал всех просто хорошо трудиться. Много было в моем подчинении грамотных людей, с которыми можно было работать. Потом я анализировал, сколько всего мы сделали! Кто-то есть, а кто-то ушел из жизни…
Трагедия на Немиге, 1999-й
Владимир Ермошин не занимался организацией того молодежного праздника, который собирались проводить возле Дворца спорта. Днем проезжал мимо площадки, вроде все было спокойно: яркое солнце, молодежь гуляет, никаких предчувствий... Но когда случилась страшная трагедия, посчитал своим долгом подать в отставку.
— Это был самый тяжелый момент в моей жизни, — с болью говорит бывший глава столицы. — Чувствовал свою вину за трагические последствия. Ну как так — в городе, который мне доверили, случилась беда?! Мы долго говорили с Александром Григорьевичем. Но он настоял на том, чтобы я продолжал работать на своем посту, отставку не подписал. Пошел трудиться дальше…
Премьер-министр, не знавший «пять арифметик»
18 февраля 2000 года — еще одна важная веха в биографии Владимира Ермошина. Назначение на пост Премьер-министра страны. Первое, что решил сделать в новой должности, — выйти на единый курс белорусского рубля, поддержав Петра Прокоповича. Мало кто сейчас помнит, но в начале нулевых их было… пять. Один — для обменников, второй — для экспорта, третий — для импорта… Не знал он «пять арифметик», а знал одну, и с Петром Прокоповичем стали решать, как это дело свести к этой самой одной арифметике. И получилось — 9 сентября 2000 года курс белорусского рубля стал единым. Кто-то был против, кто-то — за. Но приходилось принимать решения. «Я часто говорил: «Все, дебаты закончены, решение принято. Кто из членов Президиума не согласен — пишите Президенту. Расходимся».
— У Премьер-министра сложная работа. Она в 24 часа не укладывалась. Еще с развала СССР тянулся шлейф безденежья, было очень сложно. Выкручивались как-то при средней зарплате в 40 долларов! (При Владимире Ермошине она выросла до 100 долларов. — Прим. авт.)
21 сентября 2001 года была принята отставка Правительства — были президентские выборы, так полагалось. Владимир Ермошин решил все же уйти. Глава государства предлагал остаться работать, но он отказался.
— Мой возраст подбирался к шестидесяти. Я об этом и сказал Александру Григорьевичу: нужен человек новой формации...
Следующее место работы — ОАО «Мобильные ТелеСистемы» — руководителем представительства компании в Беларуси. Занимался строительством, развитием сети, ездил по областям, заключал договоры.
А в 2004 году решился на переезд в Москву. Работал на заводе «Рубин», исполнял обязанности генерального директора. Но хватило ненадолго:
— Быстро осознал, что лучше, чем дома, в Беларуси, нет нигде. А Москву с тех времен не люблю.
Владимир Васильевич, пусть уже и заслуженный пенсионер, сидеть без дела не привык и тут же приступил к работе на белорусско-российском предприятии «Внешэкономстрой». Три года им руководил, а когда жизнь подобралась к 70-летней отметке, попросил у руководства освободить от этой должности. Молодежи талантливой много, решил, что неудобно в таком возрасте руководить. А сам остался работать советником в здании «Славянского квартала», строительством которого некогда занимался.
За построенную «Минск-Арену» Президент вручил Владимиру Васильевичу награду — орден Почета. Еще в Советском Союзе за работу во Вьетнаме во время войны получил орден «Знак Почета».
А сбавить обороты не получится…
С нового 2014 года Владимир Ермошин решил: все, ухожу на отдых:
— Хватит, семьдесят один год почти. Пора сбавлять обороты. У меня дача в Ратомке, буду там ковыряться.
Да только работу он вряд ли забудет, ведь все так же переживает и следит за новостями. Показал мне статью «Вице-премьер Шувалов включился в гонку по уничтожению российской авиации».
— Вот смотрите, российский Государственный институт гражданской авиации, куда я тысячу раз ездил, хотят разрушить. Это единственная организация, которая «ведет» все самолеты от рождения до смерти. Нет, нужно почему-то сейчас все переломать, переделать. Вместо того чтобы лучшее сохранить и вперед двигаться…
Владимир Васильевич выглядит так, что смело можно отнять лет пятнадцать. С молодым коллективом общается на равных. Так что есть все основания полагать, что сбавить обороты у него не получится, и он найдет себе полезное занятие.
Виктория КОРШУК, «БН»
Фото Сергея ЛОЗЮКА, «БН»
ОТ «БН». Сегодня у Владимира Васильевича Ермошина — день рождения. Коллектив редакции желает ему счастья, здоровья, благополучия и трудового долголетия!
