Фотомастер без ретушиПобывать в студии известного фотографа Михаила Маруги — сродни экскурсии в музей сюрреализма. Нотки мистификации заложены в ее названии Marxstudio, и не удивляйтесь, если под маской автора «Капитала» на визитке вы различите черты самого фотохудожника — это не игра воображения, а монтаж. На столе в кабинете лауреата многочисленных фестивалей и конкурсов, кстати, стоит крошечный томик Маркса в переводе на белорусский язык. Среди других «фишек» — старинный фотоаппарат, диски «Песняров», Army of lovers, Scorpions, Роберта Планта, London Beat и их же шикарные снимки на стенах.
— Михаил, все–таки созвучие названия студии с именем Карла Маркса — дань эпатажу?
— Не совсем так. Кроме очевидных ассоциаций, есть кое–что еще. В названии заложены фамилия и инициалы членов моей семьи: Михаил, Алексей, Клара, Сергей. А это дает мне силы и помогает работать, так как я постоянно ощущаю их поддержку.
— Говорят, вашими первыми университетами были занятия во Дворце пионеров, куда захаживали даже тассовцы?
— Да, это было нормой жизни. Рядом с д
ворцом находилось Белорусское телеграфное агентство, и наш руководитель Федор Брыль, известный и востребованный тогда фотограф в Минске, наладил дружеские связи с фотографами БЕЛТА. Золотое было время... Очень развита была в Беларуси фотожурналистика, в Москве выходил замечательный журнал «Советское фото», где публиковались многие наши мастера. Когда известного фронтового фотокорреспондента Александра Дитлова спросили, почему он остался в Беларуси после окончания войны, ответил: «Здесь много хороших изданий, где я востребован».
Свой профессиональный уровень позже я повышал в Московской академии фотоискусства, в студиях США и Германии. И теперь уже сам провожу мастер–классы в Москве и Киеве.
— Отчего студийную съемку вы, в конце концов, предпочли репортажной?
— Студия — мечта любого фотографа. Я приложил немалые усилия для ее осуществления, и, слава Богу, людей, которые помогли и помогают мне в этом, очень много.
— И часто сюда заглядывают знаменитости?
— Заходят, как к себе домой. Мне, например, очень нравится работать с Александрой Гайдук, все фотосессии мы придумываем и воплощаем вместе. В 2005 году за ее снимки я даже получил на конкурсе «Лучшая поющая обложка года» награду в номинации «Мужские журналы». Интересно сотрудничать с Олей Барабанщиковой, Полиной Смоловой, Лешей Хлестовым. Они относятся к съемкам ответственно, нацелены на результат: получить хорошую работу в максимально сжатые сроки.
Очень приятно работать с художником Владимиром Цеслером. Он как метеор: позвонил, тут же приехал, моментально отсняли 3 — 4 кадра — готово. Это говорит об уровне профессионализма. Когда люди знают, чего они хотят, все получается быстро и слаженно. А если тянут — а давайте еще вот так и так попробуем — сразу теряю интерес. Все должно строиться на доверии. Но если я сам не в состоянии подобрать стиль, говорю: пусть сначала вам поможет стилист, визажист, парикмахер. Когда идет творческий процесс, в студии воцаряется такой маленький Голливуд!
— А доводилось вам фотографировать звезд вопреки их желанию, подобно папарацци?
— Слово это я не очень люблю и всегда снимал только по согласию. В любой работе должна быть высокая этика отношений. Мне достаточно посмотреть в глаза — и уже многое знаю о человеке. Так обычно и происходит знакомство со знаменитыми людьми — на уровне обмена невербальной информацией. У меня много добрых знакомых. Когда ребята из London Beat бывают в Минске, непременно заезжают ко мне в студию. Boney M во время гастролей в Смоленске позвонили: «Мы хотим увидеться с Майклом». Приехали сюда буквально на ночь, посидели в ресторане, а утром вновь отправились выступать с туром.
— Вы оказались единственным фотокором, работавшим в Минске с Army of lovers?
— Да, получилось так, что на тот момент я был единственным в Беларуси аккредитованным по линии «Кодак» фотографом. Тогда, в 1995–м, впервые группа такого калибра посетила страну. Трое суток мы находились вместе: концерты, встречи, пресс–конференции... Только жена не понимала, где я пропадаю день и ночь. Я им по–хорошему завидовал, столь подвижными и жизнерадостными они были.
— А как произошло знакомство с «Песнярами», летописцем творчества которых вас нередко называют?
— Давно, в ранней юности, мы очень хорошо дружили с Толей Кашепаровым: картошку вместе копали, отдыхать ездили, на танцы ходили. Давняя дружба связывает меня и с Валерой Дайнеко. Общение с Владимиром Мулявиным для меня было необычайно ценным опытом. Именно у него я научился профессионализму и требовательности к себе. Пришло понимание, что мастерство необходимо постоянно оттачивать путем кропотливой и каждодневной работы, почивать на лаврах некогда.
— Откровенные фотографии в вашем исполнении красивы, но не вызывающи. Как удается балансировать на грани фола?
— Я почти 7 лет проработал на «Милавице». Занимался дизайном белья, разработкой стиля, подбором девушек–моделей и даже переговорами с их мамами. Сама съемка занимает какие–то доли секунды, все остальное время уходит на подготовку. Ведь, как говорят, фотография моментальна, но — навек. Человек с одной стороны камеры и с другой стороны камеры. И вот как они поработают, так оно и будет.
— Как восстанавливаете силы после многочасовых съемок?
— Работать приходится с 9 утра до 9 вечера. Стараюсь себя ограничивать, придерживаться какого–то рабочего графика. Сейчас у меня есть выходные — суббота и воскресенье, а долгие годы их вообще не было. В этом году пришло осознание, что качественный отдых необходим. Поэтому зимой удалось побывать в Египте, а летом — в Болгарии. Раньше у меня было очень много заграничных командировок, однажды за год получилось 13. Я по–прежнему люблю путешествовать. С удовольствием бываю в Берлине и Риме по приглашению Саши Варламова с проектом «Мельница моды». С Татьяной Михалковой, возглавляющей «Русский силуэт», мы тоже в хороших отношениях и неоднократно бывали в «Гостином дворе» в Москве, работая на показах. Для фотографа это очень важно — менять обстановку, наблюдать, быть в постоянном движении.
