Литература и реклама — вещи, оказывается, вполне совместимые... Книги сегодня выбирают, как шампуни: узнаваемый брэнд, броская аннотация... В прошлом году индонезийский писатель по фамилии Варингин в качестве рекламы своего нового романа разбрасывал с самолета деньги... Растратил 10 тысяч долларов, между прочим. А одна британская фирма начала выпускать классиков томами, стилизованными под пачки сигарет известных марок... Хемингуэй пошел под Lucky Strike, за что на книгоиздателей подали в суд «табачники».
Казалось бы, сегодня не должно быть достойных, но неизвестных авторов...
Недавно лаборатория аксиометрических исследований «Новак» опросила белорусов насчет национальных ценностей... Ну типа какой белорусский писатель или произведение кажутся вам самыми знаковыми. Результаты очень любопытны... Хотя и предсказуемы. В номинации «Самый известный белорус» победителем оказался Франциск Скорина. А вот самым известным писателем большинство опрошенных соотечественников посчитали Якуба Коласа. Автор «Новой земли», имя которого назвал каждый третий, опередил и Янку Купалу, и Ивана Шамякина, и Василя Быкова, и Владимира Короткевича, и Ивана Мележа, и Максима Богдановича... Зато произведение Ивана Мележа «Люди на болоте» оказалось лидером среди всего написанного нашими литераторами. Из XIX века в список проник один Франтишек Богушевич, а из живущих авторов — никто. Со знанием поэзии у нас вообще туговато... Единственное стихотворение, попавшее в десятку и оказавшееся на десятом месте, — текст современного гимна Беларуси авторства Михаила Климковича и Владимира Каризны.
С одной стороны, все названные имена действительно — национальные брэнды, все справедливо. С другой — очевидно, что знания о национальной литературе почерпнуты в основном из школьной программы и ею же ограничены. Жаль... Ведь литература — живая стихия, меняющаяся у нас на глазах. И этими изменениями современники, считающие себя культурными людьми, обязаны как–то интересоваться. В 20–х годах прошлого века портреты поэта Павлюка Труса, которому тогда было всего двадцать с небольшим, висели в школьных классах... И никого не возмущало, что поэт не убелен сединами, еще сам учится, а уже классик при жизни... Люди толпами приходили на литературные вечера... Покупали поэтические сборники... В уставе культурно–просветительского кружка «Зарнiца», созданного в 1917 году на Слутчине, а такие кружки создавались по всей Беларуси, значилось: «Усе сябрукi гуртка павiнны высока дзяржаць свой беларускi гонар: мы маем выдатную гiстарычную мiнуўшчыну i слаўную будучыню... Усе сябрукi павiнны гаварыць мiж сабою i ўсюды па–беларуску; выпiсваць беларускiя газеты, часопiсы i кнiжкi, якiя выходзяць на роднай мове i шырыць беларускую лiтаратуру».
В этот кружок входил будущий белорусский Белинский Адам Бабареко. В 26 лет, издав первую книгу рассказов, он вдруг объявил, что она будет и последней — и больше ни стихов, ни рассказов он писать не станет, а полностью переключится на критику и литературоведение, — и сдержал слово. Бабареко расставлял акценты в литераторской иерархии, исходя из таланта, а не идеологических заслуг. Оцените несколько фраз из его блокнота, которые цитирует в своей статье историк Алексей Кавка: «У наш век людзi энергiчна ўзялiся за ўладжванне свайго матэрыяльнага дабрабыту. Проста, як глянеш навокал, дык ледзь не «стервенеешь». Усе думкi, усе помыслы зведзеныя на зямлю[...] i ў гэтай [...]плясцы людзi патапталi нагамi ўсё святое. I пачаў чалавек вучыцца i прылаўчацца, як найлепей уладзiцца на гэтай зямлi, пачаў думаць, як замацаваць сваё панаванне на вырваным з зубоў другога месцы, пачаў клапацiцца, каб забяспечыць гэтае месца сваiм нашчадкам. I жыццё абярнулася ў дзiкую гульню, якая завецца «барацьбой класаў».
Ничего себе образ мыслей в то время, когда «барацьба класаў» считалась единственно правильным критерием оценки не только в политике, но и в искусстве!
Адам Бабареко был основателем объединений «Маладняк» и «Узвышша», придумал принципы «витаизма» и «аквитизма»... «Витаизм» — это от латинского «жизнь». Жизнетворческая сущность искусства, «сiнтэз, стройная сугучнасць рамантызму жыцця з яго рэалiзмам». «Аквитизм» — «живая вода», «iмклiвасць, якой прасякаецца мастацкi твор у сваiм iдэале».
В юности, во время белопольской оккупации, Адам Бабареко был в революционном подполье... А где–то в 20–х годах прошлого века учитель из советского Минска Адам Бабареко повел своих школьников на экскурсию по революционному маршруту — домик I съезда РСДРП, Пищаловский замок, на воротах которого повесили народовольца Пулихова, место Курловского расстрела возле вокзала... И ученики заметили, что сквозь белую рубашку учителя просвечивают две красные звезды. Он, стесняясь, объяснил, что это последствие допросов в дефензиве... Избивали плетьми, вырезали звезды на спине... В 1930 году его арестовала уже новая власть — по обвинению в принадлежности к вымышленному союзу освобождения Белоруссии. Бабареко сослали на пять лет на Вятчину, в поселок Слободское. К счастью, заключение было не столь горьким, как у иных — к Адаму приехала верная жена Анна Ивановна с двумя маленькими дочерьми Ларисой и Алесей.
Чудом сохранился архив Адама Бабареко... Наша газета три года назад писала, как дочь критика Алеся Адамовна передала драгоценную папку, спасенную во время обысков, в Белорусский архив–музей литературы и искусства... А еще Алеся Адамовна написала свои воспоминания об отце, очень трогательные и впечатляющие. Там среди прочего рассказывается о том, как они в ссылке в съемной комнате проводили вечера: садились всей семьей на диван, не зажигая лампы, и пели белорусские песни — «Зорку Венеру», «А ў полi вярба», «У бубны дахаў вецер б’е»... Особенно красиво Бабареко пел своим баритональным тенором песню «Не загаснуць зоркi ў небе» на слова Янки Купалы. А еще читал с дочерьми стихи Купалы, Коласа, Богдановича, повести Змитрока Бядули, Кузьмы Чорного.
Вот вам и секрет популяризации национальной литературы! Если человек, находясь в неволе, в постоянном смертельном страхе, устраивал такие семейные чтения — что мешает нам сегодня?
В 1937 году Бабареко арестовали в последний раз. Только через год семья получила от Адама Антоновича письмо на кусочках картона, оторванных от коробочки из–под зубного порошка.
Адам Бабареко оказался на строительстве железной дороги возле Княж–Погоста в Коми. Копал канавы, снимал мох, корчевал пни, возил тачки... А здоровье было и так подорвано... Неудивительно, что вскоре в письмах появляются просьбы прислать лекарства от фурункулов, малокровия, вазелин для израненных рук... Письма от родных не доходили. Жена безуспешно пыталась добиться свидания, даже съездила в Котлас, но мужа увидеть не удалось. В конце концов Бабареко попадает в лагерную больницу. Он весь опух, не может ходить... Его мысли — о нежно любимых дочерях и жене... 10 октября 1938 года белорусский Белинский умер, не дожив до 39–летия. Его реабилитировали в 1957 году. Недавно исполнилось 110 лет со дня его рождения. Разговорам о том, что надо обязательно издать собрание сочинений Бабареко, хотя бы сборник статей, — тоже не один год...
Адам Бабареко столько сделал в свое время для популяризации белорусской книги... Он раскручивал авторов, открывал новые имена, бесстрашно вступал в спор с литературными вульгаризаторами... Он заслужил, чтобы заново открыли и его.
