— Виолетта, работы наверняка стало не просто больше — она стала еще и интереснее?
— Безусловно. Более того, в какой-то момент работать стало сложнее и напряженнее. До 2020‑го мы жили в состоянии комфорта, показывали не всю внутреннюю кухню расследований, что-то не выходило в эфир в силу этических соображений. Но два года назад стало ясно: абсолютно все нужно фиксировать и доносить до аудитории, раскрывать людям глаза. В том числе поэтому появилось больше журналистских расследований и документальных фильмов. Их цель — ликвидировать правовой нигилизм, научить наших зрителей понимать и соблюдать закон. Но главное, люди должны знать правду.
— Год назад вы возродили и вернули в эфир проект «Тайны следствия», который готовили совместно со специалистами Следственного комитета. Снова назрела такая необходимость?
— Как бы странно, возможно, это ни звучало, но «Тайны следствия» стали нашей отдушиной. В проекте есть момент творчества, когда ты можешь раскрыться не только как журналист, но и сценарист. Ведь, по сути, на выходе получается полноценный фильм с элементами докудрамы. Есть преступление, есть наказание и есть люди, в этом процессе задействованные. Те, кто совершил преступление, и те, кто все это по бусинкам собирал в единую цепь и доводил дело до суда. В «Тайнах следствия» задействованы актеры, режиссер, имеются спецэффекты, постановочные съемки.
— Спецслужбы всегда были достаточно закрытыми структурами. Но в последнее время, судя по вашим фильмам, идут на контакт.
— В информационном поле тоже нужно вести противоборство. В силу того, что человек часто не является участником реальных событий, но получает огромное количество информации, он не понимает, где правда, а где фейк.
Встает вопрос: какую информацию ему преподносят и кто? И здесь силовой и правоохранительный блоки научились вести контрпропаганду в противовес той пропаганде, которая развернута против нашей страны. Поэтому сейчас получить комментарии для эфира уже не проблема, тем более если речь идет о национальной безопасности.— Ваши коллеги с ОНТ и СТВ тоже реагировали молниеносно, выпуская громкие документальные фильмы и специальные проекты. Признайтесь честно, была конкуренция?
— Все мы делаем одно дело, но каждый в своем стиле. Места в эфире хватит всем, как и аудитории.
— Как за 20 лет изменился самый знаковый проект вашего отдела — программа «Зона Х»? Или поменять формат криминальной передачи в принципе невозможно?
— Как и любой телевизионный продукт, «Зона Х» изменяется и трансформируется. И речь не только про наполнение и «упаковку». Утренняя программа — это, скорее, формат новостного дайджеста, обзор криминальных и чрезвычайных происшествий. Вечерняя, в свою очередь, рассказывает зрителям о новостях криминала в чуть более широком формате. Также есть итоговая передача, где мы стараемся раскрыть тему глобально. И здесь наполнение меняется. Добавляются, скажем, выездные интервью, мнения экспертного сообщества. Причем ведущие программы (кроме меня это Карина Пашкова и Александр Смирнов) участвуют в корреспондентской работе.
Все сотрудники отдела криминальных новостей АТН взаимозаменяемы. Записать интервью, снять сюжет, поработать над сценарием для проекта или решить организационные вопросы — все это может каждый из нас.Сейчас, например, я работаю над специальным репортажем к 80‑летию Военной автомобильной инспекции. До этого подготовила ряд материалов к 100‑летию прокуратуры, а это обычная репортажная работа на месте событий. И если в 10:00 у тебя еще официальное мероприятие, то в полуденном эфире новость о нем люди уже должны слышать.
— Как-то это не по статусу: будучи завотделом, выезжать на съемки... Немногие ваши коллеги-руководители так делают.
— В Агентстве теленовостей, наоборот, многие. Работать «в поле», рассказывать о событиях здесь и сейчас в формате информационного канала — это тот драйв, о котором мечтают многие телевизионщики, тем более новостники. И неважно, какой повод: «Славянский базар в Витебске», Олимпийские игры или кризис на границе с беженцами.
— У криминальных новостей есть своя сезонность?
— Темы, скорее, меняются по годам. В последнее время фиксируется много преступлений, связанных с IT-сферой. Это и «разводы» на деньги в социальных сетях, и мошенничество с карточками, и телефонные звонки от имени якобы пострадавших родственников... Мы постоянно об этом рассказываем, предостерегаем, но люди в большинстве своем все равно беспечны. Плюс работают методы социальной инженерии. Поэтому работа наша, к сожалению, не заканчивается.
Однако не только преступность прогрессирует. Правоохранительные органы оперативно реагируют на новые вызовы и угрозы, с учетом этого трансформируется и законодательство.Увы, по-прежнему есть мошенники, жертвами которых может стать абсолютно любой. Недавно, к примеру, звонила женщина, беспокоившаяся о соседке. История стара как мир: на женщину оформили кредит, и она вынуждена его выплачивать. Чем нам здесь помочь? Или недавний звонок: мужчина стал жертвой обмана. Уехал в другую страну на заработки, отработал, но ему не заплатили. И таких историй все еще очень и очень много.
— На работе муж (Сергей Хаментовский — директор Агентства теленовостей. — Прим. авт.) ваш непосредственный руководитель. А дома кто главный?
— Как в любой семье, делим все пополам: и горе, и радости. Рабочие моменты обсуждаем исключительно в стенах Белтелерадиокомпании, дома все внимание на домашние дела. Муж, кстати, в последнее время увлекся кулинарным искусством, полюбил готовить. Смеемся, что теперь он и дома шеф — шеф-повар. А я ушла в спорт, мне очень комфортно в тренажерном зале. Стараюсь успевать два-три раза в неделю. Увлеклась не потому, что надо похудеть или что-то там еще, а просто потому, что в спортзале я по-настоящему отдыхаю. Еще меня можно встретить в театре. В последний раз была в Большом на премьере «Спящей красавицы».
leonovich@sb.by
