Заслуженный артист Республики Беларусь Виктор СКОРОБОГАТОВ об уникальных фактах из национальной музыкальной культуры

Виктор СКОРОБОГАТОВ: «Гете отказал Бетховену, но для Радзивила либретто написал»

Руководитель «Белорусской капеллы» Большого театра — о возвращении из небытия музыкального наследия

Руководитель «Белорусской капеллы» Большого театра — о возвращении из небытия музыкального наследия


Год культуры для заслуженного артиста Беларуси профессора кафедры сценической речи и вокала БГАИ Виктора СКОРОБОГАТОВА богат на юбилеи. 25 лет назад он основал «Белорусскую капеллу», с творческим коллективом которой воссоздает историю музыкального искусства нашей страны, открывает новые имена и произведения. А на прошлой неделе Виктор Иванович отметил 65-летие. И сегодня график у него настолько плотный, что едва удалось выкроить время для интервью. Даже день рождения, как у него заведено, провел за работой. Беседа с хранителем театральной истории (так его называют коллеги) может длиться часами. 

— Виктор Иванович, вы занимаетесь исследовательской деятельностью, редактируете нотные издания, а еще успеваете принять зачеты у студентов. И это далеко не все. В свое время можно было ограничиться должностью солиста Большого театра. Что вами движет?

— Никогда нельзя останавливаться на достигнутом. Нужно развиваться и двигаться дальше, тем более если хочешь быть интересным своему зрителю. Как вы полагаете, для кого сочинял Иоганн Себастьян Бах: для парижан или для жителей Лейпцига? А Джузеппе Верди? Конечно же, для своего народа. Так уж случилось, что они стали популярными во всем мире. Аналогичная история и у исполнителей. Я понимал: если ты не нужен в своем отечестве, кому ты будешь интересен вообще?..

Всегда интересовался и тем, как менталитет композитора и артиста проявлялся в творчестве. Я обращал внимание на опыт выдающихся артистов. Поразил Дитрих Фишер-Дискау, который в 17 лет осилил «Зимний путь» Шуберта, это не каждый сделает и в 40. Он поставил перед собой цель исполнить максимум из написанных к тому времени сочинений. И спел все романсы Шуберта, Шумана, Вольфа, Маллера, оперы Моцарта, Вагнера, кантаты Баха… Мне хотелось развиваться в этих направлениях.

— В архиве «Белорусской капеллы» несколько тысяч музыкальных произведений. Насколько я знаю, вы открыли имена, которые даже не были известны…

— Например, композитор Ян Тарасевич. Родился в конце XIX века в имении Шиндель около местечка Соколки Гродненской губернии, которое по условиям Брестского мира отошло к Польше. Ян Тарасевич дважды окончил Петербургскую консерваторию. Сначала как пианист, потом как композитор. Даже был представлен ко двору  Николая II, жил в Зимнем дворце и играл на концертах. Знаете ли вы, что Тарасевич первым написал музыку на стихи Максима Богдановича, Якуба Коласа, Франциска Богушевича? Под нотами или в заглавии он делал специальные пометки — «На дзве беларускія тэмы» или «На беларускую тэму «Наша бабка падпіла, пад прыпечкам прылягла». З песен Гарадзеншчыны». Для него ментальность была куда важнее, чем сам жанр, форма. 

— Вы никогда не боялись, что забытое, над восстановлением которого работаете, недооценят, не поймут?

— В этом смысле могу привести несколько знаменитых провалов — премьера оперы «Севильский цирюльник» Джоаккино Россини, «Травиата» Джузеппе Верди, «Кармен» Жоржа Бизе. То же самое было с «Лебединым озером» Петра Ильича Чайковского. Композиторы были виноваты? Это артисты не поняли, что делать. Мало иметь замечательный материал, его нужно уметь подать.

Когда мы начали заниматься возрождением нашей музыкальной культуры, мы обращались к самым выдающимся мастерам. Если это касалось музыки для исполнения на скрипке, то я шел к народному артисту БССР Льву Давидовичу Горелику. С фортепиано, разумеется, просил помочь народного артиста Беларуси профессора Игоря Владимировича Оловникова. Гениальный музыкант, который не то что не испортит — среднего качества произведение подаст как шедевр. Такая же история с коллективами. Выбирали лучших — Государственный камерный хор, Государственную академическую хоровую капеллу им. Г. Ширмы, заслуженный академический хор Белтелерадиокомпании под управлением В. В. Ровдо, Государственный академический симфонический оркестр…

— Какой работой больше гордитесь? Постановкой оперы «Фауст» Антония Радзивилла?

— Неправильный вопрос, потому что нет лучше того, над чем работаю сейчас. В любое сочинение, которое берешь в руки, нужно влюбиться. Это всегда видно и слышно. Причем неважно, будешь его исполнять ты, твои коллеги или ученики.

— И все же именно за «Фауста» вас удостоили Специальной премии Президента Республики Беларусь для деятелей культуры и искусства…

— В мировых энциклопедиях четко и ясно написано, что «Фауст» Иоганна Гете в оперном жанре впервые воплощен князем Антонием Радзивиллом, а либретто написано самим автором — совпадение не случайное. Начинаю читать дневник Гете: «Визит князя пробудил надежду на то, что эта гениальная порывистая композиция будет воплощена на сцене. Князь Радзивилл, вероятно, последний трубадур нашей эпохи». А ведь Гете отказал написать либретто даже Бетховену. Читаю письма гостившего у Радзивилла Шопена своему приятелю: «Он показал мне своего «Фауста», и я нашел там так много талантливого, даже гениального, чего я никак не мог ожидать от наместника короля». Эмоциональному, художественному, интеллектуальному восприятию самого Шопена нельзя не верить! Так же отзываются об этом произведении Ференц Лист, Роберт Шуберт. И если мы этого не знали, это наша проблема.

- Не знаем и о том, что Наполеон Орда играл на концертах с Шопеном, и тот возмущенно говорил: «Почему меня называют вторым Ордой?» Сегодня часто слышишь, например, что мы все копируем у Запада.

— Фундаментом европейской цивилизации стала античная. Разве ее не копировали? Какой-то отдельно взятый элемент не может не подчиняться эстетическим законам этой цивилизации. В Беларуси тоже зарождалось то, что становилось достоянием, тенденцией всей Европы. Не Бетховен написал самый первый вокальный цикл, а Михаил Казимир Огиньский на сорок лет раньше сделал это в Слониме. Самую первую оперу эпохи веризма (реалистическое направление в искусстве) написал не Пьетро Масканьи, Руджеро Леонкавалло, а Станислав Монюшко. Она называется «Галька». До веризма, если не король или бог на сцене, то это не опера (мы не говорим о комической). Вот откуда проблема той же «Травиаты», за которую Верди в Венеции освистали, — в центре внимания падшая женщина. А главные герои трагедии «Галька» — крепостные крестьяне.

— Когда же ближайшая премьера «нового старого»?

— Думаю, как раз к 200-летию Станислава Монюшко в 2019 году. Сейчас мы плотно работаем над материалом оперы «Галька», которая должна прозвучать на нашей сцене. За основу возьмем первую двухактовую, а не четырехактовую редакцию сочинения. Из второй мы все-таки позаимствуем гениальные по своей красоте, силе воздействия и драматичности арии — «Думку Йонтека», «Арию Гальки». Их мелодическая основа опять-таки белорусские народные песни.

— Виктор Иванович, спасибо за познавательную беседу! Поздравляем вас с юбилеем, желаем новых творческих открытий, здоровья и человеческого счастья!

СПРАВКА «СГ»

Виктор Скоробогатов – почетный член Международной академии наук Евразии (IEAS, 1994), дипломант и лауреат республиканских и международных конкурсов вокалистов. Удостоен Почетной грамоты Верховного совета БССР (1983); Государственной премии БССР (1990) в области театрального искусства за роль Белорецкого в опере Владимира Солтана «Дзікае паляванне караля Стаха» («Дикая охота короля Стаха»); Специальной премии Президента Республики Беларусь для деятелей культуры и искусства (1999) в номинации «Музыкальное искусство» за постановку оперы «Фауст» Антония Радзивилла и исполнение в ней партии Мефистофеля. За годы работы солистом белорусской оперы исполнил 40 оперных и 7 драматических ролей.

v.v.korshuk@gmail.com
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter