С Алесем у калитки
Что деревня зажила новой жизнью, чувствуешь, едва свернешь с трассы на районную дорогу. Временные знаки советуют быть осторожнее, предупреждая о работе техники. За 20 километров езды пришлось четырежды останавливаться у обочины, пропуская комбайны. Много важно раскинувших жатки машин блестят новой краской. По всему видно, что выходят они на свою первую ниву. Уборка началась. На селе нет сегодня темы важнее. Поэтому и содержание вечернего разговора с дядькой Алесем предугадать было несложно.
— Ну что, сосед, жаркие деньки настали?
— Да мне–то что, пенсионеру? Сиди да смотри на людей. Моя–то делянка еще дозревает. Я уже и с Василием–фермером сговорился на обмолот. Он лет 5 как собрал из трех ломачин рабочий комбайн. Помогает.
— В колхозе, смотрю, нужды заниматься конструированием нет, — делюсь дорожным наблюдением об обилии новой техники. Алесь соглашается.
— А ведь и впрямь давно такого не было, чтобы за сезон по нескольку комбайнов приходило. Тракторы вон новые еще к посевной получили. Огромные. Плуги раскинут, за один проход поле сполна готовят.
— А с «горючкой» нет проблем?
— Ну, если комбайны в поле вышли и молотят, стало быть, нет.
— Значит, живет деревня!
Однако легкий пафос моего восклицания Алесь не поддержал.
— Знаешь, не одними машинами деревня живет... К ним ведь еще голову и руки приложить надо.
— Неужели приложить–то некому?
— Да нет... Вроде есть и комбайнеры, и помощники. Но хватает и таких, кто подзабыл, что земля кормит.
— На селе–то?
— А ты как думал? Лет с десяток с небольшим назад у нас ведь какая беда была? Денег у колхоза не было. Вот и выкручивались кто как мог: ягоды и грибы на продажу собирали, рыбу опять же ловили да вялили. На трассу выйдешь — всегда продашь.
— Но ведь сейчас–то по–другому?
— А к легкому хлебу быстро привыкаешь. Грибы–то в лесу растить не надо. И рыба сама «гадуецца». Ты же сам видел. Есть у нас дворы, где даже огороды бурьяном поросли. И в хлеву скотина уже лет пять как не стояла... А что такое крестьянин без коровки, без курки? В магазин не набегаешься. Вот о чем думать нужно. Земля–то у нас обильная, надо только руки приложить...
— Прав, — говорю, — дядька Алесь. А что делать надо?
— Получается, людей учить работать надо, — Алесь помолчал, задумавшись. — Ведь наше–то забывается. Когда–то после войны чуть ли не каждое зернышко руками собирали. А сейчас, бывает, машина по улице проедет, а после куры со всех дворов сбегаются. Зерна — будто поле засеяли.
— Контроль нужен, наверное?
— Нужен. Но к нему еще и совести бы добавить. Тогда и хлеб будет, и деньги не переведутся.
Я подождал, пока Алесь прикурит свою люльку.
— Да ты не переживай, — мой посмурневший вид деда даже немного позабавил. — Людям ведь что нужно?
— ???
— И чему вас только в городе учат? Стимул людям нужен. Деньги — это, конечно, важно. Но и доброе слово много значит. Ведь у нас было как: есть один хороший комбайн на колхоз — понятно. Кто на нем, тот и победитель. Жатва еще не началась, а у остальных мужиков руки опускаются. Нечего даже и тягаться. Теперь, когда техники хорошей больше, и работа иначе идет. Глядишь, еще немного — и пойдут дела...
Прощались мы с Алесем в настроении оптимистичном. Дед уверен: хлеб будет. Колос крепкий. Чем собрать, где просушить — в наличии. Осталась малость: с умом всем этим распорядиться.
Рисунок Олега Карповича, "СБ".
