Это была уже вторая незапланированная поездка в усадьбу поздней осенью. Вначале я отвез почти новый телевизор своему соседу Павлу, когда у него окончательно вышел из строя аппарат, прослуживший более двадцати лет. Не оставлять же соседа без голубого огонька в этой глуши на долгую зиму. Тогда, если читатель помнит, я и наткнулся случайно в погребе на клубок ужей, разместившихся там на зимовку.
Дело в том, что я хорошо знаю криминальную тематику, и понимаю, что по-любому в начавшемся расследовании такого редкого для мирных мест преступления одной из версий станет причастность к нему самой Анфисы. Вдруг она не жертва, а неким образом соучастница… Безусловно, это добавит несчастной женщине, и так много пережившей, еще больше волнений.
Так уж устроены мои мозги, что множество раз, проезжая этой лесной дорогой к нашему хуторскому поселку, я порой рисовал сценарии самых разных происшествий и даже своих приключений на этом участке. Одним из таких сценариев как раз и было ограбление автолавки, обслуживающей здесь несколько деревенек. По этому сценарию какой-то мелкий пакостник, а может быть, и не один, решил поживиться деньгами. Мелковато для серьезной добычи, но мы знаем и более примитивное поведение злоумышленников.
В районном отделении милиции я отыскал знакомого офицера и предложил свою помощь. Раньше мне уже приходилось несколько раз помогать в расследовании разного рода уголовных дел, а теперь я сам, как говорится, напрашивался в помощники. Тем не менее Виктор Сергеевич, похоже, вполне доброжелательно отнесся к такому предложению.
— Понимаете, дело для следствия вроде как и не самое сложное, но мы-то с вами знаем, что именно они наяву выводят на ложный след. И тогда теряется много времени впустую.
Я сказал Виктору Сергеевичу, что никому не буду мешать, обещал сообщить все существенное по делу, что мне станет известно. Я всегда любил работать в одиночку, и лишь в самых крайних случаях подключал коллег. Как правило, уже в финале расследования или в случаях необходимой безопасности собственной персоны.
Анфиса обрадовалась моему приезду. Заметил, что она похудела, появились темные круги под глазами, скорее всего, от бессонницы. Однако я первым делом спросил про больную спину, возвращая нас к последней встрече, после которой мы так тепло расстались.
— Не до спины мне сейчас, — грустно улыбнулась женщина.
— Знаю, — перебил я ее. — Потому и приехал помочь. Сейчас за чаем и расскажешь все подробно.
— Это случилось в четверг, — начала Анфиса. — После вашего хуторского поселка мы отправились отоваривать людей в Кустанаевку. Это самая большая деревенька на нашем маршруте. Затем заехали в Дербенево и стали возвращаться на большую трассу. Вы знаете, это там, где последние три километра проходят через лес. Тут и случилась эта история. Грабители воспользовались партизанским приемом устраивать ловушки. Мы не доехали метров двести до питомника, когда увидели поваленное дерево на дороге. Тут уже никак не проедешь. Петрович (временный водитель, которого отозвали с пенсии, так как несколько водителей заболели) вышел из машины первым. Затем выпрыгнула из кабины и я. Тут к нам сразу же и устремились из кустов двое мужчин в масках. Один ко мне, другой — к Петровичу. Оба с ножами в руках. Худой, который повыше, спросил, где сумка с деньгами. У меня не сумка, а портфель с отделениями для разных купюр. Я молчала. Тогда тот, что был рядом со мной, стукнул меня по голове. Правда, несильно. Терпимо. Длинный сказал, чтобы напарник присмотрел за нами обоими, а сам пошел к машине. Там он быстро отыскал мой портфель, и нас с Петровичем заперли в кузове. За все это время водитель не произнес ни слова. Кто-то из проезжавших мимо, а это было минут через двадцать — тридцать, услышал наши голоса в кузове и вызвал милицию. Я все это уже рассказывала следователю.
— И все же постарайся вспомнить еще какие-нибудь детали, на которые сразу не обратила внимание, — попросил я Анфису.
Женщина с минуту молчала, затем заговорила:
— В Дербенево мне запомнился один странный покупатель. Он приобрел только пачку соли и бутылку минералки. Затем пошел в сторону леса… Возможно, там он оставил свою машину. Наши обычно подъезжают прямо к автолавке. Знаете, он был в медицинской маске, и я его, понятно, не разглядела. Заметила только, что один палец на руке у него был черным. Ну как будто его ударили сильно молотком. Мне даже жаль стало этого покупателя.
Анфиса надолго замолчала, а я ждал, когда она снова заговорит. И тогда услышал то, что действительно могло пригодиться:
— Мне кажется, это и был тот, что ударил меня по голове у поваленного дерева, но он был уже в черной маске на все лицо.
Я поблагодарил Анфису за рассказ и чмокнул ее в щечку. Она зарделась, как царская невеста, и спросила, где я остановился. Я ответил, что ей не стоит беспокоиться на сей счет, и уехал к себе в усадьбу. Павел уже истопил печь, и я стал готовить ужин. Перед сном, удобно устроившись у камина, начал размышлять. Лопались одна версия за другой, но все же казалось, что я вот-вот выйду на верный след.
На следующий день взял книгу со списком проживавших у Генриха, смотрителя местного Дома охотника, и стал ее изучать. Двое мужчин меня заинтересовали, и я попросил Генриха рассказать о них поподробнее. По датам они остановились здесь за неделю до происшествия и якобы ездили рыбачить на соседнее озеро. Но Генрих — воробей стреляный, он заметил, что гости вовсе не расчехляли снасти и садок с подсачиком были все время сухими.
— Как они выглядели? — спросил я смотрителя.
— Один повыше, другой крепыш, но у него что-то с рукой.
Мне было с чем ехать на встречу с Виктором Сергеевичем.
— Наши эксперты тоже хорошо поработали, — сказал он. — Установили, что правильно подрезать дерево, чтобы приготовить его к падению, может только толковый работник. Сейчас ищем тех, кто недавно уволился из бригады по какой-то причине.
— Похоже, я сокращу вам поиски, — порадовал я следователя и рассказал ему о своих предположениях.
Андрея Береснева, ранее судимого по кличке Лопата, задержали дома, когда он только раскупорил бутылку водки. Он долго не упирался в признании совершенного преступления и рассказал, где можно найти подельника — был зол на бывшего сокамерника. Длинный дал ему только две сотни и сказал, что остальные деньги нужны для нового, более серьезного дела, на которое он обязательно позовет Лопату.
— Везучий вы, — фамильярно похлопал меня по плечу Виктор Сергеевич.
Я мог, конечно, и съязвить в его адрес, но промолчал. Только подумал, что везет тем, кто везет…
Я заехал к Анфисе и рассказал о том, что проблем у нее больше не будет. Женщина словно расцвела, как куст черемухи.
— Обязательно придумаю, как вас отблагодарить, — тихо сказала она. — Вот только зима пройдет… Вы же вернетесь сюда весной?
— А как же, — улыбнулся я в ответ. — Заеду к вам с матушкой за клубнями белых георгин. У меня на усадьбе таких нет…
