Прыжки без выкрутасов
Моя наземная отработка элементов прыжка проходит на семи учебных местах в радушной компании первой роты 357-го отдельного гвардейского парашютно-десантного батальона. Сперва экипируемся в макеты парашютов Д-6 серии 4. Они набиты опилками под реальный вес парашюта — 15 килограммов. На мне туго затянуты ножные обхваты, на груди — запасный парашют, за спиной — основной.
— Левая рука держится за промежуточную подвесную систему запасного парашюта, правая — всегда на кольце, крест-накрест, привыкай так ходить, — руководит занятиями командир первой парашютно-десантной роты гвардии капитан Игорь Медвецкий.
Грядет полоса с препятствиями. Передвигаемся короткими прыжками, ноги вместе. Так укрепляем и разогреваем голеностопный сустав. Миновать вкопанные покрышки, металлические конструкции поначалу кажется плевым делом. Через несколько десятков метров беру свои мысли обратно, к концу полосы начинается халтура — местами перехожу на челночный бег. Привет, одышка! И это еще притом, что я бегал в своих легких кедах, а бойцы — в берцах.
Все на борт
Перевел дух. На очереди — высотный комплексный тренажер, макеты вертолета Ми-8 и самолета Ан-2. На этих учебных местах отрабатываются размещение бойцов и сам прыжок. Обычная высота десантирования — 800 метров. У армейских парашютов предел — 8000 метров, на таких высотах уже используется кислородное оборудование.
Ми-8 вмещает 12 человек. По шесть с каждого борта.
— Помогайте товарищу перед вами забираться в вертолет, только не за «филе», а за парашют поддерживаем, — уточняет важную деталь Игорь Медвецкий. Обращается ко мне: — Сколько ты весишь?
— 80, — как на духу отвечаю.
— Пойдешь к тяжелым.
В армии нет термина «жирный». Мелочь, а приятно.
Подвешенные на каретке, похожей на массивную металлическую вешалку, спускаемся по направляющим к месту приземления — яме с песком.
Сперва в вертолет заходят самые грузные. И выходят тоже первыми для того, чтобы высадка была упорядоченной. Чистая физика: у кого больше масса, тот летит к земле быстрее. В полете потом уравняются. Сидим в вертолете елочкой, чтобы было место на проходе. Я уселся на бочку, в настоящем вертолете она с топливом. Решение о высадке принимает пилот, включает звуковое и световое оповещение.
— Этот сигнал вы ни с чем в жизни не перепутаете — так он ревет, — уточняет Игорь Медвецкий.
Желтый сигнал — «приготовиться», зеленый — «пошел», красный, как на светофоре, — «стой».
Стоять нужно на полусогнутых — в полете трясет. Следующий за тобой боец проверяет, прицепил ли выпускающий карабин к тросу принудительного раскрытия парашюта. Все мы люди, выпускающий может ошибиться. Во время полета в вертолете шумно, общаются знаками: по плечу похлопали и показали «класс».
Моя наземная отработка элементов прыжка проходит на семи учебных местах в радушной компании первой роты 357-го отдельного гвардейского парашютно-десантного батальона.
— Прицепной карабин пристегивается в вертолете за трос принудительного раскрытия парашюта, — поясняет требования безопасности дежурный офицер — начальник отделения воздушно-десантной подготовки гвардии подполковник Александр Валевич. — По команде выпускающего парашютист отталкивается для прыжка, силой тяжести его тела натягивается стабилизирующая система, обрывается контровочный шнур. Система наполняется воздухом, выходит парашют размером в полтора квадратных метра. Он нужен для стабилизированного снижения, чтобы не кувыркаться в полете на скорости 30—40 метров в секунду. И на высоте 650 метров дергаем кольцо основного парашюта. Как правильно отсчитать эти секунды — проговорить про себя «501, 502, 503».
На всякий пожарный есть страхующий прибор, который в любом случае освобождает парашют. Он также установлен на три секунды: открывает двухконусный замок, и стабилизирующий парашют вытягивает основной купол. Запасный парашют активируется только вручную.
На мне туго затянуты ножные обхваты, на груди — запасный парашют, за спиной — основной.
На стапелях для подвесных систем учимся избегать столкновения с боевым товарищем в полете.
Перебираемся в самолет. На выход из высотного макета Ил-76 выстроилась очередь. Подвешенные на каретке, похожей на массивную металлическую вешалку, спускаемся по направляющим к месту приземления — яме с песком. «Выпрыгнули» из самолета. 501, 502, 503. Страховочным тросом Игорь Медвецкий имитирует раскрытие парашюта — слегка отбрасывает назад. Далее каждое свое действие боец громко проговаривает: кольцо, 504, 505, купол, осмотрели купол и по сторонам, прячем кольцо, определяем направление ветра, разворачиваюсь по ветру стропами управления и готовлюсь к приземлению.
С небес на землю
На стапелях для подвесных систем учимся избегать столкновения с боевым товарищем в полете. Выглядит это так: Игорь Медвецкий, стоя на земле, левым боком медленно направляется на меня, я ему ору: «Тяни передние!», а сам натягиваю стропы, чтобы сместиться правее, расходимся левыми бортами.
Ребята, ноги не слушаются! Умом понимаю, но шаг ступить не могу.
Вишенка этого дня — 30-метровая парашютная вышка. Не заметить ее невозможно, высотой она с восьмиэтажный дом. С детства боюсь высоты, а тут как отрезало. Голова пуста от мыслей. На автомате поднимаюсь по лестничным пролетам, глаза норовят глянуть вниз, сдерживаюсь. Офицеры наверху настраивают меня на спокойный лад. Пристегнули свободные концы, а парашют уже раскрыт.
— Отдышись. Вниз не смотри. Точно готов? — в крайний раз уточняют десантники.
— Всегда готов, — отступать мне некуда.
— Ну что, руки крест-накрест, ноги полусогнуты. Пошел!
— Ребята, ноги не слушаются! Умом понимаю, но шаг ступить не могу. Я сгруппируюсь, а вы толкните, — прошу. Военным два раза повторять не нужно.
И полетела душа в пятки. Пару мгновений наслаждаюсь свободным полетом, от эмоций захватывает дух, закрыл глаза, жадно глотаю воздух. Адреналин бьет через край. Вслух не пискнул, но про себя истошно ору. Воздухом наполнился парашют, меня тряхнуло, снижаюсь. Вот уже и земля. Только в последнюю секунду вспомнил про ноги, про правильное приземление. Упал на спину плашмя. Головой ударился оземь, а парашютный шлем не зря покрывает голову — гасит удар. Ошибка — при прыжке не оттолкнулся, в итоге и упал, как мешок с картошкой, — грузно и нелепо. Меня так просто не возьмешь — прыгну на бис. Уверенности уже больше, даже зерно бравады проросло. Шагнул вниз уже сам, больше времени на концентрацию, даже ноги сгруппировал, как нужно, — выставил их слегка вперед. Но результат тот же, упал на спину. Стабильность — признак моего немастерства.
Уходил по плацу на гражданку переполненный эмоциями. В личный зачет прошу записать два прыжка.
ikras@sb.by
Фото автора.