О причинах кризиса уже сказано и написано немало. Это и раздувание кредитных обязательств, и безответственность банкиров, и недостаток контроля финансового сектора со стороны государства, и множество других причин. Все это правильно.
Но чтобы понять размах и остроту нынешнего кризиса, надо все–таки принимать во внимание то, что всемирная экономика в 2001 — 2007 годах характеризовалась стремительным ростом. Это был самый быстрый подъем за всю историю существования рыночного хозяйства. За шесть лет, предшествующих кризису, общемировой ВВП вырос на целую треть (!).
Производить больше товаров, строить больше жилья, возводить больше офисных зданий, создавать больше новых производств — таково было общее настроение и правительств, и компаний, и банков практически всех стран мира.
Вечно так продолжаться не могло. Люди в конечном итоге оказались не в состоянии потребить то, что производила экономика. И грянул кризис. Не обошел он стороной и Беларусь.
Финансовый кризис прежде всего ударил по платежному сальдо страны. Беларусь стала покупать больше, чем продавать.
Сложилось отрицательное торговое сальдо не из–за того, что мы стали больше импортировать чилийских и аргентинских вин, китайских карандашей и зажигалок, корейских или финских мобильных телефонов, французских духов или японских машин.
Причина заключалась в том, что белорусские предприятия по инерции, используя докризисную стратегию стремительного наращивания объемов производства, продолжали закупать иностранные комплектующие и производить продукцию. Они это делали, несмотря на отсутствие сбыта, отправляя продукцию на склад в надежде, что кризис быстро закончится, товар распродастся либо его купит государство.
Фактически на накопленные за период стремительного роста валютные резервы приобретались гидравлические насосы в Чехии, сталь — в России и Украине, аккумуляторы — в Германии, электрооборудование — в Японии и Корее, мониторы — во Франции и т.д. Доля импортных комплектующих в общей стоимости конечного изделия на многих белорусских промышленных предприятиях достигает 60 и даже 80 процентов.
Для иностранных производителей такая тактика означала прямую финансовую помощь со стороны белорусских предприятий. Для Беларуси — вымывание валютных резервов и формирование отрицательного платежного сальдо. В результате уже за первые четыре месяца этого года торговое сальдо сложилось для нашей страны отрицательным и составило 2,1 миллиарда долларов США.
Чтобы его покрыть, Международный валютный фонд согласился предоставить нашей стране кредит в размере 3,5 миллиарда долларов.
По логике эти деньги должны быть предоставлены банкам и предприятиям на погашение как долгосрочных долговых обязательств, которые составляют на сегодняшний день около 4 миллиардов долларов, так и краткосрочных кредитов.
Кстати, схожие проблемы возникли и у России, где сложилась гигантская внешняя задолженность большинства крупнейших предприятий. Только в отличие от Беларуси, где внешняя задолженность возникла благодаря приобретению импортных товаров (комплектующих), российские компании в основном использовали иностранные займы для приобретения активов за рубежом. В результате внешняя корпоративная задолженность российских компаний стала существенно превышать международные резервы государства.
Но если у России есть серьезный резерв — природные ископаемые, нефть, газ и другое сырье, за которые можно регулярно пополнять бюджет, то Беларуси потребовались внешние заимствования.
Экспортный банк
В этой связи возникает вполне резонный вопрос: должны ли предприятия на полученные ими средства МВФ вновь приступить к наращиванию объемов производства выпускаемой ими продукции? То есть продолжать ту же тактику экономической поддержки зарубежных производителей. Только уже не за счет накопленных валютных средств самих предприятий, а за счет полученных от МВФ кредитов, расплачиваться за которые будет государство.
Допустим, за кредиты МВФ соберут дополнительно 100.000 телевизоров Витязь и 300.000 телевизоров Горизонт. Для их сборки должны быть закуплены французские экраны Thomson, тайваньские микросхемы, немецкие пластиковые панели и т.д. Допустим, эти телевизоры не отправились на склад, а были выкуплены государством для социальных программ или приобретены белорусскими гражданами.
В таком случае это все равно будет означать серьезную экономическую поддержку французских, тайваньских и немецких предприятий и приводить к ухудшению платежного баланса, так как доля белорусской добавленной стоимости в их производстве вряд ли превышает 10 — 15 процентов.
Ситуация с платежным балансом страны улучшится только в том случае, если выпускаемые телевизоры пойдут на экспорт.
Поэтому во многих странах мира существует поддержка национальных экспортеров через систему экспортных банков. В период кризиса российские, украинские, чешские, румынские, польские и другие банки не готовы кредитовать своих клиентов в покупке белорусских товаров длительного пользования — грузовых машин, тракторов, холодильников, телевизоров и т.п.
Но чем стоять трактору «Беларус» на складе МТЗ, лучше отдать его в кредит российскому или украинскому фермеру. С этой целью одному из белорусских финансовых учреждений следует придать функции экспортного банка. Для этого вовсе не требуется открывать разветвленную филиальную сеть за границей. Можно вполне обойтись и системой корреспондентских счетов с зарубежными банками–партнерами, посредством которых осуществлять кредитование потребителей белорусской продукции на традиционных зарубежных рынках сбыта.
Именно таким образом средства МВФ имели бы самое эффективное использование и послужили бы действительно цели выравнивания платежного сальдо страны.
Объемы или инновации?
Для многих предприятий развитых стран Запада и Востока рост объемов производимой продукции не является основной стратегией развития даже в периоды быстрого роста. И тем не менее компании типа BMW, Porshe, Ferrari, Mazeratti, несмотря на относительно скромные объемы производства, в сознании акционеров и потребителей не уступают таким гигантам автопрома, как тольяттинская Лада — гордость российского машиностроения или запорожская Таврия — образец украинского автомобилестроения.
Это несмотря на то, что целевой аудиторией российского и украинского автомобильного концерна являются самые массовые слои населения — студенты, пенсионеры, крестьяне. Отсюда основной стратегией компаний является вал — наращивание объемов выпускаемой продукции.
Россия, пожалуй, единственный мировой производитель легковых автомобилей, который разрешает ввоз подержанных машин на свою территорию. А Беларусь, возможно, единственная европейская страна, которая даже стимулирует ввоз подержанных автомобилей. У нас таможенная пошлина на ввоз новых автомобилей почти в 2 раза выше (!), чем старых (до 10 лет). Как будто мы сильно озабочены тем, чтобы у европейцев было место, куда сбрасывать бывшие в употреблении и не отвечающие экологическим стандартам подержанные авто.
Не буду спорить. В некоторые времена, когда все «прет», ставку действительно надо делать на то, чтобы выжать максимум из станков и оборудования завода. Если есть платежеспособный спрос — работать и в две, и в три смены. Это время надо использовать для накопления резервов, формирования инновационных и антикризисных фондов и т.д.
Директор в ситуации, когда от него акционеры требуют наращивания объемов производства, является врагом инноваций. Ведь его деятельность измеряется только одним фактором — увеличением вала. Такие показатели, как качество, рентабельность, эффективность, отходят на второй план. Более того, чтобы произвести модернизацию и переоснащение предприятия, необходима его временная остановка. А это в период общего подъема экономики никто себе позволить не может.
Это еще одна причина того, почему случаются кризисы. И в этот период происходит переоценка ценностей.
В периоды кризиса, когда резко сокращается платежеспособный спрос, когда продукция не реализуется, вместо того чтобы выпускать невостребованную продукцию, накопленные резервы используются на модернизацию производства, на инновации, на разработку новых видов продукции, которые «выстрелят» после того, как кризис закончится. Тем более кризис дает для этого и время, и шанс...
Компании начинают больше фокусироваться не на объемах, а на качестве продукции, рентабельности, эффективности производства, создании изделий с более высокой интеллектуальной составляющей в стоимости продукции.
В периоды кризисов самое главное — сохранить ключевой, квалифицированный персонал, который при плохом сбыте продукции задействован в исследованиях и разработках новых типов товаров. Так, знаменитые i–pod, i–phone и другие популярные модели, позволившие компании Apple заработать десятки миллиардов долларов, были разработаны специалистами компании именно в период кризиса 2001 года...
Во время острейшего кризиса конца 80 — начала 90–х гг. финская компания Nokia, производившая резиновые подошвы для обуви и автомобильные шины и лишившаяся гарантированного советского рынка, начала исследования в области мобильной телефонии...
В период самых острых кризисов появились компании Hewlett-Packard, DuPont, Polaroid и многие другие...
Либеральное решение?
Около полугода назад я оказался свидетелем любопытной дискуссии между двумя американскими бизнесменами. Один из них высказал мнение, что если обанкротится General Motors, то это — катастрофа для американской и мировой экономики.
«Это потянет за собой банкротство огромного количества небольших компаний и фирм, поставляющих для американского гиганта разного рода продукцию — от шин до деталей двигателей и подушек безопасности. А эти же поставщики работают и для других автомобильных концернов. И тогда пойдет цепная реакция банкротств всего американского автопрома», — довершил он свой прогноз.
А это уже будет серьезнейшей проблемой не только американского, но и всего мирового автомобилестроения, так как в эпоху глобализации одни и те же поставщики работают и для американцев, и для немцев, и для французов, и для японцев.
На нужды мирового автопрома идет половина мирового объема производства резины, 25 процентов выпуска стекла, 15 процентов стали и 15 процентов пластмасс. Так что одним автопромом тут не ограничится...
«Было бы здорово, если бы General Motors обанкротился, — неожиданно высказал совершенно иную точку зрения его собеседник. — И чем раньше это произойдет, тем лучше. В этом случае новый собственник сможет списать со счетов предприятия все социальные нагрузки, которые предприятие несет, закрыть неэффективные производства и передать их «на сторону» другим, более эффективным собственникам. Только в этом случае американские производители автомобилей смогут вернуть себе конкурентоспособность...
Необходимо сохранить лишь наиболее эффективные и приспособленные к новым условиям корпорации и производства, и не только в области машиностроения. Именно динамичные, эффективные и гибкие компании должны определять лицо современной Америки».
...Когда в конгрессе США обсуждался план помощи компаниям Chrysler и General Motors, мнения и парламентариев, и рядовых американцев разделились примерно поровну. Хотя справедливости ради стоит сказать, что даже сторонники спасения американского автопрома сходились в мысли о том, что если его и спасать, то все равно вести дело к его оздоровлению.
(Окончание следует.)
Валерий ЦЕПКАЛО.
