Леонид Левит, чьи заметки о покорении Эльбруса мы предлагаем сегодня вашему вниманию, человек в высшей степени неординарный. Начнем с того, что он кандидат психологических наук, доцент. В 1981 году окончил шахматную специализацию института физкультуры в Москве. Выиграл ряд всесоюзных научных конкурсов студенческих работ по психологии спорта. Мастер спорта по шахматам. Работал психологом с перспективными молодыми шахматистами во время соревнований.После окончания института учился в аспирантуре на кафедре психологии спорта. Диссертацию, посвященную интуиции шахматиста, защитил в 1988 году на факультете психологии МГУ.
В период с 1984 по 2001 год был преподавателем, а затем доцентом Белгосуниверситета. С начала 90–х годов стал интересоваться смежной специальностью — психотерапией. Много работал и стажировался в этой области. В 1994 году получил лицензию Министерства труда на право подготовки граждан к профессии психолога. Написал около сотни статей и три книги. Активно занимается многими видами спорта: скалолазанием, альпинизмом, горным велосипедом, дайвингом, горными лыжами, сноубордом...
На прошлой неделе Леонид в одиночку штурмовал высшую точку Европы — Эльбрус. Эти строчки рождались прямо в горах, во время привалов и отдыха. Они явственно говорят о том, что в жизни нет ничего невозможного. Главное — захотеть, и тогда мечты воплотятся в реальность...
Разминка
Два года назад я уже пытался совершить восхождение на эту гору, однако не хватило опыта и подвела погода. В этот раз готовился как никогда: с началом отпуска ежедневно занимался по 5 — 6 часов. Бегал кроссы с отягощениями, лазал на домашнем скалодроме, съездил на четыре дня в Карпаты со слушателями своих психологических курсов. Такая тренировка не должна была пройти даром, я всерьез нацелился на Эльбрус...
Свою «кавказскую разминку» начинаю в альплагере Узункол. Здесь много гор пониже (3.000 — 4.000 м), на вершинах которых расположены несложные маршруты. Хвойные леса, горные озера, водопады... Никакой напряженности во взаимоотношениях с местным населением. Впрочем, неудивительно, до Чечни отсюда свыше 200 километров...
Получив начальную акклиматизацию (без нее нечего думать о том, чтобы покорить Эльбрус), перебираюсь в поселок Терскол, расположенный на высоте 2.100 м. Это уже Приэльбрусье. Закупаю продукты на целую неделю и следующим утром с 30–килограммовым рюкзаком начинаю восхождение. Сегодня моя цель подняться до высоты 4.200 метров и поставить палатку недалеко от «Приюта одиннадцати» — места, откуда, собственно, и начинается штурм вершины. Большую часть данного отрезка пути можно преодолеть и по канатной дороге, но я предпочитаю еще раз испытать (и укрепить) свою физическую форму. Земля и камни под ногами вскоре сменяются снегом, солнце жжет все сильнее. Кругом замечательные пейзажи, но идти все труднее и труднее...
К вечеру достигаю места назначения. Дышится здесь гораздо тяжелее. Вокруг много иностранцев и россиян, палатки которых заняли все мало–мальски ровные места. Ставлю свою прямо на льду и расплачиваюсь за это беспокойной ночью, когда температура воздуха падает до —10 градусов. Слышно, как в соседней палатке ищут средство от головной боли, а кого–то бьет беспрерывный кашель. На этой высоте горная болезнь — обычное дело.
К счастью, утром никаких особенно неприятных симптомов у себя не обнаруживаю, поэтому решаю подняться повыше и поискать более теплое место среди скал, находящихся неподалеку. Примерно через час на высоте около 4.400 метров нахожу укромную площадку, где ветер почти не достигает. Теперь это будет мой «лагерь». Отсюда уже хорошо видны обе вершины Эльбруса, но их близость обманчива. Я надеюсь взойти на более высокую и трудную — западную вершину.
Пару слов о быте. Пищу приходится готовить на газовой горелке, поскольку лес на такой высоте не растет (хотя и есть практически не хочется). Сделаешь несколько резких движений — начинается одышка. Ночью температура внутри палатки составляет от нуля до минус пяти градусов, днем 30 — 34 градуса тепла.
После захода солнца склон горы представляет собой ледяной панцирь, а днем — снежное болото. Воду для питья можно соответственно набирать только днем, поскольку с сумерками все мгновенно замерзает. Короче, лютая зима и жаркое лето в «одном флаконе». Защитный крем, очки–консервы и головной убор лишь замедляют появление ожогов кожи. Так что обстановка не самая дружественная.
Штурм
Более–менее привыкнув к высоте, делаю акклиматизационный выход на скалы Пастухова, находящиеся на высоте 4.800 м. Все проходит достаточно гладко, поэтому следующей ночью (или ранним утром?) решаю выйти на маршрут. До самой вершины на ногах надо иметь «кошки» (для передвижения по ледяным участкам), а в руках — ледоруб либо специальные лыжные палки. Подъем и спуск в среднем занимают 12 часов у подготовленного альпиниста, поэтому на маршрут желательно выходить затемно. Тем более что во второй половине дня погода в горах часто портится, а заблудиться на Эльбрусе в метель очень просто... Один неверный шаг — и ты летишь по ледяному склону в так называемый «трупосборник». Не случайно на горе живет так много ворон...
...Просыпаюсь в обледеневшей палатке в четыре утра. Для восхождения поздновато, поэтому надо торопиться. Наспех проглатываю какие–то витаминные батончики, пью какао из термоса, надеваю на плечи штурмовой рюкзачок (в нем одежда на все случаи жизни и запасы воды), а на лоб фонарь и с «кошками» в руках выхожу на склон горы. Дует довольно сильный ветер, сыпет небольшая снежная крупа. Сквозь нее видны десятки огоньков ниже и выше по склону: начался очередной «штурм горы». Из этих восходителей до самой вершины дойдет не более трети, а остальные будут в лучшем случае иметь разные неприятности со здоровьем и самочувствием. Сдать экзамен этой суровой горе непросто.
Я тем временем сажусь на камень и начинаю надевать «кошки». И вдруг из одной вылетает болт, и «кошка» разваливается прямо на глазах. Вот вам и «начало восхождения». Обидно до слез. В таких условиях чинить что–либо бесполезно, поэтому отношу «кошки» в палатку и быстро спускаюсь к «Приюту одиннадцати», чтобы взять напрокат другие. Мне выдают что–то очень допотопное: около получаса пытаюсь «это» надеть, в результате чего начинаю подъем с более низкой точки и на два часа позже графика. Даже самые отпетые сони и лодыри уже поднялись гораздо выше по склону. Замечаю лишь точки далеко впереди на длинном снежном языке. Стараюсь увеличить темп, но появляется одышка, да и «новое» снаряжение на ногах явно не хочет мне помогать. Легкие работают в сумасшедшем ритме. Навстречу мне нетвердой походкой начинают спускаться первые неудачники, кого гора быстро отвергла, — не буду описывать их вид. Но и сам чувствую, что сил на сегодня может не хватить и поломка «кошек» была предупреждением...
Примерно через пять часов «насилия над организмом» дохожу до седловины горы (5.300 м), от которой начинается самый крутой и опасный участок. Гляжу на него, тщетно пытаюсь восстановить дыхание и понимаю, что сегодня не мой день. Снаряжение на ногах болтается, а организм активно протестует и просится домой. Неподалеку от меня десятка два–три таких же бедолаг со всех континентов Земли. Утешаю себя тем, что по крайней мере сегодня установил свой личный рекорд высоты, и поворачиваю обратно. В запасе есть время для еще одной попытки...
Следующим утром спускаюсь в Терскол и чиню там свои «кошки». Успел даже окунуться в горную реку и поесть черники в лесу. Днем возвращаюсь в палатку и сразу ложусь спать — надо отдохнуть перед ночным восхождением. Впрочем, спать на такой высоте довольно проблематично, поэтому стараюсь хотя бы отключиться от мыслей о восхождении и подремать. Синоптики предсказывают скорое ухудшение погоды, поэтому следующее утро может быть «последним шансом».
На этот раз просыпаюсь удачно — в два часа ночи. Небо усыпано звездами. Судя по огонькам внизу, восходители лишь начинают маршрут. Да, сегодня я должен победить. Нужно лишь правильно распределить силы и иметь их запас на самом последнем участке. Мысленно повторяю формулу самовнушения, которая понадобится мне сегодня: «Я еще свежий. Я еще свежий». Проглатываю «завтрак» и начинаю подъем.
Идется гораздо легче, чем в прошлый раз. Зубья «кошек» и кончики палок весело цокают по льду. Фонарик высвечивает вмятины в поверхности — туда стараюсь и ставить ногу. Таким способом экономится масса сил. Пока на мне вся теплая одежда, но днем она перекочует в рюкзачок.
...Небо справа от меня начинает менять цвет, и через пару часов первые лучи солнца касаются глаз. Последний раз окидываю взглядом безумно красивый Кавказский хребет, надеваю горнолыжные очки и продолжаю нелегкий подъем по ледовому склону. Стараюсь останавливаться до того, как начнется одышка.
«Я еще свежий. Я еще свежий...» Обгоняю группу норвежцев, а затем англичан, которые поднимаются на Эльбрус с лыжами за спиной.
И вот седловина. Подхожу к началу крутого подъема и чувствую, что сил должно хватить. Недалеко от меня поднимаются несколько человек из Санкт–Петербурга. Говорить не хочется — не хватает воздуха. Два–три шага — остановка, а затем все сначала...
И вот наконец вершина. Красота со всех сторон неописуемая, но у меня уже нет сил радоваться. Постепенно подтягиваются другие восходители. Прошу меня сфотографировать и начинаю спуск. Ведь на спуске многие участки горы даже более опасны, чем на подъеме. И лишь постепенно сознание затопляет радость: «Все–таки я сделал это!»
Небольшое послесловие
В поезде на обратном пути, слегка восстановив силы, начинаю выбирать следующую, более высокую «жертву» — вершину для будущего восхождения. И как–то само собой в сознании всплывает название — Хан–Тенгри, 7.000 метров. А собственно, почему бы и нет?
Справка «СБ»
Эльбрус (5.642 м) — высочайший горный массив Большого Кавказа, наивысшая точка Евразии. Эльбрус расположен в системе Бокового хребта. Западная вершина Эльбруса (высота 5.642 м) и восточная (5.621 м) разделены глубокой седловиной (5.325 м). На горе ежегодно погибает около одного процента восходителей.
Леонид ЛЕВИТ, кандидат психологических наук, доцент.
