В Борисовском районе действует уникальный центр реабилитации бывших заключенных...Когда он делает паузу в своем невеселом монологе, где–то на периферии моего восприятия «оживает» Гарик Сукачев: «Вей, бей, проруха–судьба, разбуди слов рябиновый слог...»
Язык, и правда, не повернется назвать блестящей судьбу 23–летнего Виталия Серова (фамилии этого и некоторых других героев материала изменены по этическим соображениям. — Авт.). Родился в Литве, после гибели отца вместе с матерью и сестрой в 1991 году переехал в Беларусь. Здесь мать вышла замуж во второй раз, родила сына. До 1995 года жили вполне мирно и счастливо, а потом мать Виталия развелась и уехала обратно в Литву. Ее бывший муж остался в одиночестве растить родного сына, а пасынок Виталий с сестрой попали в интернат. Парень вскоре из детдома сбежал к матери и жил в Литве до 2001 года. Потом вернулся в Беларусь и тут же влип в криминальную историю. Итог: 7 лет лишения свободы за совершенный разбой. Чуть позже, правда, статью переквалифицировали на более мягкую — грабеж. Соответственно сократили и срок наказания на полтора года, дважды Виталий попадал под амнистию. В общем, 3 года провел в колонии строгого и еще полгода — в колонии общего режима. К моменту освобождения на первый взгляд жизненные перспективы у парня были весьма туманные. Если бы не одно «но». Еще в колонии Виталий обрел духовного наставника в лице референта Минского епархиального управления Белорусской православной церкви Игоря Романовского. Серов случайно узнал его координаты, завязал переписку. А когда срок наказания заканчивался, Игорь Ватеславович, по сути, подарил Виталию надежду на будущее, пригласив в уникальный для нашей страны только–только созданный Центр реабилитации бывших заключенных...
Куда пойти, куда податься...
По мнению специалистов новосибирского Центра срочной социальной помощи, где накоплен солидный опыт работы с людьми, отбывшими наказание, «после 5 — 7 лет непрерывного пребывания в местах лишения свободы наступают необратимые изменения психики. Около 35% освобождающихся нуждаются в специальном психологическом или психотерапевтическом вмешательстве для восстановления механизмов приспособления, которые ослаблены или разрушены, без такой помощи люди неизбежно пополняют ряды бомжей». А ведь для возвращающихся на волю и искренне желающих завязать с криминальным прошлым людей зачастую неразрешимыми оказываются и другие чисто житейские проблемы, главные из которых — найти жилье и работу. Нередко, пока человек отбывает наказание, его успевают выписать из квартиры — даже несмотря на то, что законом это запрещено. А паспорт без прописки не выдают, что тоже незаконно. Нет паспорта — и не мечтай устроиться даже на самую захудалую работенку. Отстоять свои гражданские права, конечно, можно в суде. Но для этого придется заплатить немалую госпошлину — а откуда у вчерашнего заключенного деньги? Словом, прописки, паспорта, жилья, средств к существованию нет, социальные связи утрачены. Что такому человеку остается делать? Только снова совершить преступление и вернуться обратно в колонию. Многие именно так и поступают. В результате общество загоняет себя в угол: призываем усиливать борьбу с преступностью и одновременно сами же невольно эту преступность «удобряем»...
При горисполкомах есть, правда, так называемые центры социальной адаптации, призванные оказывать содействие освободившимся из мест лишения свободы. Но ведь даже за выделяемой там материальной помощью в несколько десятков тысяч рублей приходят далеко не все освободившиеся из колоний. Кроме того, эти центры работают только с городскими жителями. Скажем, если ты до осуждения жил в Минске, тебе восстановят документы и пропишут в специальном учреждении по улице Окрестина на полгода. А дальше — сам ищи выход из положения. В ночлежке по улице Ваупшасова в течение года можно жить тем минчанам, у кого погашена судимость. Хотя обитание в ночлежке вряд ли можно назвать полноценной жизнью, но это лучше, чем вообще ничего. А вот что делать выходцам из деревень?
Борьба с грехом... по распорядку
Пожалуй, не случайно на проблемы бывших заключенных первой обратила внимание Церковь, которая уже 10 лет осуществляет свою пастырскую деятельность в местах лишения свободы. Именно священнослужители задумались, как помочь своим подопечным адаптироваться к жизни на воле. И 5 лет назад родилась идея создания Центра социальной реабилитации лиц, освободившихся из мест лишения свободы. Получив благословение митрополита Филарета, воплощать идею в жизнь взялся нынешний руководитель центра Игорь Романовский. Сначала он изучил богословскую литературу, в которой затрагиваются вопросы реабилитации и оказания помощи человеку в борьбе с грехом. Затем проходил духовную подготовку в Свято–Кутеенском Богоявленском мужском монастыре в Орше, где прожил больше года и в том числе освоил практику работы с заключенными. А в 2003 году началась непосредственная деятельность по созданию реабилитационного центра. Прежде всего нашли подходящее место — на самой границе Борисовского и Логойского районов, в деревне Любча. Живописное поселение с удивительной, но, увы, не действовавшей на тот момент церковью Святого Пророка Крестителя Господня Иоанна. Возрождение этого храма стало одним из ключевых моментов предстоящей программы социальной реабилитации. У одного из местных жителей купили скромный домик с земельным участком, и с 1 января 2004 года его начал обживать первый подопечный — Олег Куваев, освободившийся после восьмилетнего заключения из колонии в Новосадах. В течение 8 месяцев он занимался подсобным хозяйством, на лесозаготовке заработал для центра 6 кубометров леса, помогал местному населению. Сейчас Олег работает в соседней деревне помощником священника, получил жилье...
Организация Центра социальной реабилитации лиц, освободившихся из мест лишения свободы, стала возможной благодаря соглашению о совместной деятельности, подписанному 11 марта 2004 года между МВД и Белорусской православной церковью. Сам же центр является в некотором роде филиалом Минского епархиального управления.
— Откровенно говоря, попасть к нам может не каждый, — рассказывает Игорь Романовский. — Сначала мы встречаемся с кандидатами в местах лишения свободы. Присматриваемся прежде всего к тем, кто ходит в православный храм, не имеет претензий от администрации исправительного учреждения и, главное, сам хочет начать новую жизнь. Таким людям мы готовы помочь. Как правило, встречаем будущих подопечных после освобождения, привозим в центр, где они получают жилье, питание, одежду. Затраты они компенсируют своим трудом. Естественно, нуждающимся помогаем восстановить документы, чтобы по окончании реабилитационного периода они имели все гражданские права и могли самостоятельно устраивать свою жизнь.
Жизнь в центре подчинена строгому распорядку. Подъем — в 6 утра, затем — гигиенические процедуры и совместная молитва в течение 20 — 30 минут. После завтрака руководитель назначает трудовые послушания. С 14.00 до 15.00 — обед. Затем полчаса–час — свободное время. Курить можно только в строго определенном месте. Затем снова трудотерапия. Во время поста в 18 часов — молитва. В остальное время с 19.00 до 21.00 — ужин, молитва, свободное время, когда можно посмотреть телевизор, почитать книги или газеты, а в 23.00 — отбой. В субботу — банный день, стирка, вечером — богослужение. А утром в воскресенье вместе с местными прихожанами подопечные посещают богослужение в храме. После этого, по традиции, все идут за 4 километра к источнику Божией Матери. Потом — беседа или лекция на религиозную тему, после обеда — свободное время. В принципе, уклад жизни чем–то напоминает монастырский.
Конечно, наивно было бы представлять реабилитационный центр для бывших заключенных как некий институт благородных парней. Далеко не все попавшие сюда способны жить по существующему уставу и соблюдать дисциплину. Нарушителей отчисляли. Но в большинстве своем экс–осужденные дорожат оказанным им доверием и живут в ладах с законом и совестью — не крадут, не пьянствуют, не паразитируют. Местное население к новым соседям относится хорошо. Когда в центре еще не было бани, деревенские охотно приглашали их к себе. Подопечные центра, впрочем, в долгу не остаются. Всегда с готовностью откликаются на просьбы сельчан распилить дрова, посадить картошку, убрать урожай. Единственное, о чем попросил сельчан Игорь Романовский, чтобы в благодарность за содействие они ни в коем случае не накрывали столы со спиртным.
Лицензия на милосердие
В год на содержание центра церковь выделяет в эквиваленте 3 — 5 тысяч долларов. Это, естественно, немного. Но большую помощь оказывает Министерство внутренних дел. На баланс центра передали трактор МТЗ–80 из учреждения закрытого типа УЖ 15/14. Выделили 150 кубометров леса, блоки для фундамента, кирпичи. Благодаря этому строится дом, в котором наряду с административными помещениями разместятся также библиотека, воскресная школа, гостевые комнаты. На подходе — два общежития на 32 места. Кроме того, возводятся подсобные помещения, в которых будет содержаться различная живность — корова, кролики, куры, поросята, лошадь. Пропитание также планируется добывать на собственном огороде и в качестве натуроплаты за подсобные работы на полях местного СПК «Зембинский».
Конечно, центр по определению не является коммерческой организацией, поэтому много сил и времени у руководства отнимает поиск спонсоров. Но больше всего Игоря Романовского удручает невозможность найти взаимопонимание с различными административными структурами, которые пытаются всячески ограничить деятельность центра:
— Мы исполняем очень важную социальную программу — помогаем государству решить проблему ресоциализации бывших заключенных, а нам ставят палки в колеса. Требуют получать некое особое разрешение на тот вид деятельности, которым мы занимаемся. Хотя оказание социальной помощи предусмотрено и уставом Белорусской православной церкви, и соответствующим соглашением с МВД. Нет лицензии на реабилитацию — не выдают разрешение на строительство. Получается, отдельным чиновникам выгодно, чтобы бывшие заключенные на свободе продолжали совершать преступления? Ну а как иначе я могу трактовать их позицию? Сейчас вот оформим собственность на землю — придется платить налог. А с чего его платить, если все деньги уходят на помощь подопечным?
Недоумение руководителя центра наверняка разделяют и те, кому он помог в свое время, и те, кто до сих пор выкарабкивается из уголовной трясины прошлого.
Литовец Лайвотас Матиейтис в 1992 году приехал в Беларусь на заработки, за кражу попал в колонию. Освободился через 5 лет: ни денег, ни документов. Опять совершил кражу и получил очередной срок — 4,5 года. Вышел из колонии в 2001 году и поехал в Минск, где его когда–то судили. Там его отовсюду «отфутболили» и он снова загремел за решетку на 3,5 года. Эта круговерть могла бы стать нескончаемой, если бы замполит колонии не помог ему попасть в реабилитационный центр в Любче. Сейчас благодаря руководству центра Лайвотас, или, как его здесь называют, Леша претендует даже на получение вида на жительство в Беларуси...
Валерий Ледяев из Пуховичского района когда–то работал трактористом. Первый раз попал в колонию по глупости: после обильного застолья прихватил чужую шубу. Когда его задержали, вспомнил, что все документы забыл у друга в машине. Попросил следователя съездить и забрать их. Тот отмахнулся: успеется, мол. Было это аж в 1992 году, и с тех пор Ледяев вынужден был жить на птичьих правах, потому что восстановить документы ему так и не удавалось. От безнадеги воровал и снова попадал в места не столь отдаленные. Жена с двумя детьми не выдержала и ушла. На днях Валерий должен получить паспорт, потом собирается восстановить водительские права и остаться работать где–нибудь неподалеку от реабилитационного центра.
Так же, как, например, уже упоминавшийся Виталий Серов, который сейчас трудится помощником пчеловода. Или как Сергей Римашевский, работающий лесорубом в Красношвабском лесничестве и получивший жилье в соседней деревне Швабы...
Безусловно, реабилитационный центр в Любче — не панацея от всех бед, с которыми приходится сталкиваться людям, решившим, как выражаются юристы, стать на путь исправления. Но он точно помогает истребить комплекс изгоя и снова ощутить себя личностью. Никто здесь не полагает себя ангелом и не давит на жалость «израненностью души». По сути, этим людям требуется самая малость. Когда-то оступившиеся, они хотят только, чтобы им намеренно и бесконечно не ставили подножки впредь. А все остальные житейские ухабы они надеются преодолеть. Разумеется, с Божьей помощью.
