Вечность в запасе

Замечали — течение времени изменилось? Раньше мне казалось (и все друзья и знакомые эту идею поддерживали), все дело в том, что мы становимся старше. С годами наше восприятие времени меняется: жизнь, набрав обороты, становится стремительнее, несется быстрее, и главная мысль, с которой и просыпаешься и засыпаешь тоже: как бы все успеть. Как бы не опоздать. Как бы не упустить что–то важное. На самом деле важного в мире и жизни гораздо больше, чем у нас возможностей все это не упустить. Что утешает — это не только личное ощущение. Течение времени на самом деле изменилось, эту метафизическую проблему всерьез обсуждают современные философы. Но проблема эта не столько философская и не только метафизическая, а самая что ни на есть жизненно важная для каждого из нас. Не спешите — все равно не успеете, время, оказывается, бежит быстрее для всех, а не только для тех, кто становится старше. Что–то важное и неизбежное происходит с нашей Вселенной — мы разогнали своей суетой земной шар до неимоверной скорости, и нам приходится нестись вприпрыжку только для того, чтобы оставаться на месте и не свалиться с шарика, вращающегося с безумной скоростью.

В дипломе у меня написано «философ», и, хотя профессией это назвать сложно (рот закрыт — рабочее место убрано), по жизни помогает. А уж когда оказалась в Китае, то сильно пожалела, что в свое время манкировала лекциями по восточной философии, казавшейся слишком витиеватой и сложной. Конечно, и сейчас все эти китайские премудрости проще не стали, но в стране происхождения воспринимаются легче. Потому что Китай, друзья мои, настоящий философский заповедник, а китайцы — потрясающие философы. Даже если они сами об этом не подозревают. И самое главное, что различает нас и их, часто лежит именно в философской области.

В Поднебесной как–то особенно отчетливо понимаешь, как суетливы мы у себя на Западе, измеряя все часами и минутами, вечно жалуясь на его (времени) нехватку. Здесь живут по другим правилам и другим временным законам. Как и мы в старые добрые советские времена, намечают пятилетние планы, а на государственном уровне планируют и на 20, и на 50, а то и на добрую сотню лет вперед.

Когда мы рассматриваем экспонаты в музеях, любуемся старинными зданиями, то, как правило, интересуемся их возрастом. В этом помогают таблички с конкретным годом или — в случае редких экспонатов — промежутком времени, когда то или иное произведение искусства впервые увидело свет. Совсем иное дело в Китае. Когда вы будете рассматривать статую Будды или нефритовое ожерелье, то их возраст датируется так: «династия Мин» или «династия Цин». Между прочим, императоры династии Мин правили страной с 1368 по 1644 год, а маньчжуры, называвшие себя Цин, — с 1644 по 1911–й. Разбежка, согласитесь, немалая. Если проявить настойчивость и попытаться узнать поточнее возраст заинтриговавшего предмета или здания, могут ответить: эта картина создана в пятый год правления императора Цяньлуна. Так что вперед — к книгам по истории с хронологией китайских династий и списком императоров. А в это время мимо плавно протекает река китайского времени — куда торопиться?

Это отразилось и на отношении к возрасту, которое у китайцев сильно отличается от того, к чему мы привыкли у себя на родине. На заре комсомольской юности мне сказали, что молодость в СССР заканчивается в 28 лет — когда автоматически прекращается членство в ВЛКСМ. А вот в Китае четких определений юношеского возраста нет — звание и премию «Выдающийся представитель молодежи» получил ученый и предприниматель Ян Гуйшэн, которому на тот момент было 39 лет. Нравится мне такая молодость.

Да и вообще, по местным понятиям, настоящая жизнь начинается после 60. Ведь предыдущий астрологический цикл — 5 раз по 12 лет, полный оборот астрологического круга — завершен, можно наконец получать все возможные жизненные удовольствия.

Я учусь у китайцев быть мудрой и не спешить — если честно, то получается пока не очень. Все время кажется, что если не прибавлю темпа, то обязательно упущу что–то очень важное. И знаете, что самое странное? И темп набрала такой, что самой иногда страшновато становится, — а все равно что–то упускаю. Нужно остановиться, сесть на обочине и начать любоваться цветущим персиком — благо сейчас самое время. Попробую.