рисунок олега карповича
Жизнь удлиняется
В Беларуси долгожительство постепенно превращается в норму. В стране более 600 человек отпраздновали столетний юбилей. Около 40 тысяч человек старше 90 лет.Нельзя сказать, что проблем уж совсем не осталось. Показатель смертности в трудоспособном возрасте далек от идеального и даже удовлетворительного. Но главный враг массового долголетия субъективный: подавляющее большинство преждевременных смертей обусловлено девиантным поведением. Курение, алкоголь, злоупотребление вредными продуктами питания… Есть еще у нас резерв для повышения продолжительности жизни. И весьма существенный. Сегодня актуальна задача улучшить и количество прожитых лет, и их качество. Как говорят демографы, повысить активное долголетие.
Такие цели перед собой ставят многие государства. И с разной степенью успеха продвигаются по этому треку. Хотя все острее встает вопрос: по какому вектору направить энергию немолодых людей? И как профинансировать эти активности? Не сочтите за цинизм, но экономика замаскированно или явно присутствует во всех социальных процессах. И старение населения тоже требует определенного осмысления — не только морально-этического, философского и демографического, но и финансово-экономического.
Здоровая старость — это прекрасно. Но она должна быть еще и обеспеченной. А пенсионные системы многих стран, выражаясь без эвфемизмов, трещат по швам или вообще находятся на грани коллапса. Называя вещи своими именами: в сфере социального обеспечения практически все человечество продолжает жить в категориях даже не прошлого, а позапрошлого века. Пенсии, пособия и другие социальные гарантии зародились в XIX веке.
В XX столетии они стали расширяться, увеличивать охват населения. Появились разные формальные подходы к тому же пенсионному обеспечению: распределительные, накопительные, страховые с разными вариациями и эклектическими соединениями. Но как ни выкручивайся, суть-то пенсии остается одинаковой: молодые поколения обеспечивают и свое благосостояние, и граждан старшего возраста. Эта система работает без сбоев в относительно молодых обществах: когда рождают достаточно много, а живут не очень долго. Сегодня ситуация полностью противоположная. И тогда начинаются сбои.
И косметической деформацией пенсионной системы проблемы не решить. Утверждение, что накопительная система лучше распределительной — не более, чем пустая демагогия, уж извините за грубоватую оценку. Пенсионные фонды в тех же западных странах являются крупными инвесторами, держат большие активы в ценных бумагах. А проблема-то остается. Самые прекрасные активы и замечательный капитал мертвы без одного из ключевых факторов производства — труда. А демографические диспропорции давят на реальный сектор: дефицит рабочих рук и интеллектуальных голов — данность, с которой придется жить еще долгие десятилетия как минимум.
Возраст не приговор
В борьбе со старостью в мире есть много опытов. Но насколько они актуальны — сложный вопрос, так как принципиально проблемы демографического перехода ни в одном государстве, по сути, не решены. Зачастую все сводилось к банальному повышению пенсионного возраста, однако это очень сомнительная стратегия, так как бьет по все той же молодежи. Какие проблемы переживает нынче Европа? В среднем безработица не очень-то большая, но в возрастной группе до 25 — 30 лет она зашкаливает. Старшее поколение крепко обосновалось на удобных и доходных рабочих местах. Следующему поколению остаются ошметки от вакансий. Многих выпускников эти предложения не устраивают принципиально. И возникают противоречия, ярко запечатленные СМИ в уличном диалоге президента Франции Эммануэля Макрона с молодым дипломированным специалистом, который пожаловался на отсутствие работы. Политик парировал: мол, в соседнем кафе требуется персонал. Иди и работай. Эта идея вызвала вал возмущения французов: дело в том, что собеседник Макрона был дипломированным архитектором и не собирался сваливаться до неквалифицированного труда в общепите. А по профессии и призванию он устроиться принципиально не мог. Все места пока заняты.Сформировался парадокс: структура экономики во многих государствах (если не в подавляющем большинстве) не соответствует уже демографической картине. Пожалуй, это один из самых серьезных цивилизационных вызовов. Как обеспечить почетными рабочими местами и при этом дать дорогу молодым — задача века. Очень сложная, глубокая и многогранная.
Очевидно, значительные конкурентные преимущества получит государство, которое сумеет найти эффективное применение компетенциям и энергии людей практически в любом возрасте. Не только относительно молодых пенсионеров, которым немного за 60 лет, но и 70-, 80- и даже 90‑летних. Естественно, с учетом особенностей этого возраста, возможностей и потребностей. Кстати, это совершенно не значит, что надо повышать до бесконечности пенсионный возраст. Скорее, мы говорим о необходимости других принципов и подходов к максимальному использованию человеческого капитала и потенциала. Обычно все внимание концентрируется на молодежи. Программы обучения, повышения квалификации явно или опосредованно в большинстве своем рассчитаны на работников до 30 — 35 лет. На 40 — 50‑летних смотрят как на материал сомнительной перспективности. Не говоря уже про более старшую возрастную группу. Несомненно, и работодателям, и учебным заведениям приходится расширять собственное мировоззрение, переключая внимание на более старшие группы граждан. Но, прямо скажем, это явление пока не носит глубокого и системного характера.
А проблема-то стратегического масштаба. И если мы постепенно доросли до того уровня жизни, когда старость, по сути, почти отменяется, то необходимо формировать и соответствующие экономические предпосылки. Причем со всей сопутствующей инфраструктурой, в том числе образовательной, рассчитанной на пожилых людей.
volchkov@sb.by
