Вечер ангелов

Этот день казался мне вовсе не самым лучшим - по крайней мере уже с полудня.
Этот день казался мне вовсе не самым лучшим - по крайней мере уже с полудня. Пошел мокрый снег вперемешку с сырым ветром. Еду с работы и думаю: если сын откажется, то я, конечно, ни в какой театр сегодня не пойду. Но еще с порога Ярослав встретил меня вопросом: "Пап, так мы идем?" Конечно, идем.

В фойе театра встречаю Бориса Луценко. Художественный руководитель Национального академического драматического театра немного растерян. Волнение понятное: режиссер нового спектакля "Извещение Марии" - он, Борис Иванович... А в зале тем временем слышна белорусская, русская, немецкая, французская речь: как же - премьера! Но вскоре гул перекрывается всамделишным (!) колокольным звоном, призывающим занять места в зале.

Итак, времена королей и славных рыцарей, прекрасных французских баллад и не менее прекрасных дам. Эпоха крестовых походов. Все это точно по Полю Клоделю воссоздается на сцене великолепными декорациями, цвето- и светоэффектами. И еще музыкой: "Смеялась лопата, да над кочергой!" - такая бесхитростная, уютная песенка. И дом - полная чаша. Хозяева, правда, постарели, зато выросли дочери. Старшая даже собирается замуж. А младшая хочет отобрать у нее жениха... Подумаешь, Клодель! Так было и всегда, наверное, будет. Однако не зря выбравший именно этого драматурга Борис Иванович специально подчеркивал: и здесь все по Пушкину - прогресс осуществляется главным образом за счет исправления нравов.

А тем временем на сцене Виолена жертвует свое колечко на строительство храма Святой Юстиции (кстати, Justitia по латыни - справедливость). Оказывается, это украшение, еще, наверное, языческое, было извлечено из земли плугом, когда за ним шел ее жених. "Сестра моя, Юстиция", - проникновенно произносит Анастасия Шпаковская, прекрасная Виолена, чистая и наивная... А старый Веркор - олицетворение отцовской мудрости. Человек, проживший свою жизнь честно и достойно. Вассал не короля, но самого неба. "Конечно, в нашем доме всего в достатке... А ты видела вчера черные клубы дыма на горизонте, моя добрая Елизавета? - обращается он к жене. - Это уж, наверное, вовсе не солому жгут. Нищие приходят не поодиночке, а целыми толпами. Я ухожу немедленно искать Иерусалим..."

Мне показалось, что здесь Олег Корчиков, заслуженный артист России, сыграл не только клоделевского Веркора, но и самого Луценко. Я вспомнил, как Борис Иванович рассказывал о своем паломничестве в Жировичский монастырь. Вот про кого можно сказать: всю жизнь человек ищет свой Иерусалим! В Русском театре - прекрасный актерский коллектив, но режиссер Луценко как раз и есть тот гвоздь, на котором все держится.

Но сестра Виолены - кровная, а не духовная - отнюдь не олицетворение справедливости. Хотя Анастасия Шпаковская и Юлия Полубинская и в самом деле похожи, как две сестры... Причем Мара всегда говорит правду: "Свадьбе Виолены не бывать, потому что я сама люблю Жака и стану его женой!"

В конце концов всем достается желаемое. Старый Веркор отправился в Святую землю. Жак унаследовал и дом, и землю: Мара вышла за него замуж. А прекрасная Виолена заболела страшной болезнью и удалилась в пустыню. Напряжение растет - у Мары умерла ее единственная дочь...

"Где ваша знаменитая святая? Покажите мне, в какой стороне ее обитель!" - требует мать, убитая горем. Мара буквально тонет в страдании. В зале ее боль ощущается почти физически, честное слово. И вот на сцене появляется она, добрая святая. Виолена, ослепшая от проказы. От этой страшной болезни она исцелила своим поцелуем зодчего Пьера де Кроана, чтобы дать ему возможность создать храм во имя святой справедливости... Мой Ярослав, я знаю, совсем не сентиментален, но сейчас глаза у него блестят от невольной слезы сострадания. А дальше происходит чудо... И я ловлю себя на мысли, что обязательно сделаю так, чтобы моя теща, Юзефа Ивановна, истовая, искренняя католичка, на пару дней оставила свое хозяйство и приехала в Минск посмотреть этот спектакль.

Занавес опустился, а я ощутил в своей душе новый свет, объединивший накануне светлого праздника Рождества в одном театральном зале и католиков, и православных, и последователей других религий. Уходя и унося этот новый свет, я поймал себя на мысли, что хотел бы сохранить его в себе как можно дольше...
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter