Не ищите имя первого президента Евросоюза Хермана ван Ромпея в истории ЕС. Вы не встретите упоминания о нем ни в хрониках создания новой мощной валюты евро, ни в связи с расширением сообщества или успешным завершением Лиссабонского договора — за всеми этими вехами европейской истории стояли другие личности... Но в том–то и парадокс: сила Европейского союза заключается в максимальном компромиссе. Франция и Германия выдвинули кандидатуру премьер-министра Бельгии Хермана ван Ромпея. Но ван Ромпей вовсе не гений компромисса. Он просто компромиссная фигура.
Знаете, брюссельцы (а именно Брюссель является формальной европейской столицей) обычно говорят: «Король ничего не решает, министры ни за что не отвечают, что и является настоящей демократией». Шутка, конечно, но в этой обывательской философии есть очень важное зерно. У европейцев никогда не было и не будет надежд на то, что «вот приедет барин — барин нас рассудит».
Ван Ромпей — не «барин» и, например, на заседаниях Европейского совета он может убеждать, делать выводы, но он лишь полномочный представитель глав государств и правительств стран ЕС. Так что ему придется постоянно вояжировать между Берлином, Парижем, Лондоном и остальными столицами в поисках своего голоса. Но это как раз и дает надежду на то, что Ромпей будет служить интересам ЕС как наднационального образования.
Кстати, именно бельгийцы изобрели одно замечательное политическое ноу–хау: как только король этой страны отказывался утверждать какой–нибудь спорный закон (а он имеет право не утверждать), парламент провозглашал для него так называемую невозможность править. То есть на время отстранял от процесса, а затем, уладив дела, вновь славил своего короля. Удобно — и вопросы решаются, и королевские головы не надо рубить, традиции сохраняются...
Ну разве согласился бы на такой подход, например, Жан–Клод Юнкер, первоклассный экономист и один из самых уважаемых в Европе политиков? Вчера он был, конечно, разочарован, бросив журналистам: «В политике мы не имеем права ставить собственные мечты превыше всего».
Что ж, Херман ван Ромпей действительно не выглядит «мужчиной мечты». Учитывая его пристрастие к сочинению стихов, можно привести и поэтический образ. Брюссельский политик — Молчалин европейской политики. Он — сама умеренность и аккуратность.
Кстати, второе назначение — баронессы и члена палаты лордов Кэтрин Эштон в качестве министра иностранных дел — заметно уравновешивает «политика второго ряда», как уже назвала Ромпея европейская пресса. Кэтрин Эштон и сама из той же политической галерки, зато за ней мощь и сила британской дипломатии. Которая отныне становится европейской. Правда, всего на два с половиной года.
