«Важно, чтобы крестьянин не «жертвовал» на алтарь стабильности целиком и полностью свою выгоду»

КИТАЙСКИЕ мудрецы предостерегали: больше всего на свете стоит бояться собственных желаний-мечтаний. Потому как они, при большом «хотении» владельца, непременно сбываются. У Вячеслава КЕБИЧА, которому сегодня исполняется 75 лет, был шанс оказаться на вершине политической власти. Но, пожалуй, в истории суверенной Беларуси этот человек останется прежде всего экономистом-хозяйственником. Ему выпала нелегкая доля: работать в эпоху не просто перемен, а кардинального слома целого общественного строя. Некогда первый премьер-министр суверенной Беларуси, а теперь — председатель Торгово-финансового союза (БТФС) в эксклюзивном интервью «Белорусской ниве» не уходил от неудобных вопросов. Да и непростые актуалии дня не позволили нашему разговору перейти в сугубо личностно-юбилейную стезю…

Вячеслав КЕБИЧ и сегодня «болен» двумя вещами: политикой и рыбалкой... Откровенное и эксклюзивное интервью 75-летнего юбиляра «БН».

КИТАЙСКИЕ мудрецы предостерегали: больше всего на свете стоит бояться собственных желаний-мечтаний. Потому как они, при большом «хотении» владельца, непременно сбываются. У Вячеслава КЕБИЧА, которому сегодня исполняется 75 лет, был шанс оказаться на вершине политической власти. Но, пожалуй, в истории суверенной Беларуси этот человек останется прежде всего экономистом-хозяйственником. Ему выпала нелегкая доля: работать в эпоху не просто перемен, а кардинального слома целого общественного строя. Некогда первый премьер-министр суверенной Беларуси, а теперь — председатель Торгово-финансового союза (БТФС) в эксклюзивном интервью «Белорусской ниве» не уходил от неудобных вопросов. Да и непростые актуалии дня не позволили нашему разговору перейти в сугубо личностно-юбилейную стезю…

Визитная карточка собеседника

КЕБИЧ Вячеслав Францевич. Родился в деревне Конюшевщина  Воложинского (теперь) района Минской области.

Белорусский политик, первый премьер-министр Республики Беларусь.

С 1985-го по 1990-й годы — заместитель Председателя Совета Министров БССР — председатель Госплана БССР.

С 1990-го по 1994-й — председатель белорусского правительства. Участвовал в президентских выборах 1994 года,

где во втором туре уступил Александру Лукашенко.

После выборов возглавил Белорусский торгово-финансовый союз. Член Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь — с 1996 по 2004 годы.

— Вячеслав Францевич, а вы себя ощущаете человеком, который уже сам по себе небольшая эпоха?

— Нет! И не хочу ничего такого чувствовать…

— Наверняка вам знакомо такое понятие, как «искушение властью»? Неужели так просто оно ушло? По-моему, любому человеку трудновато смириться с поражением…

— Ну зачем же сразу так — про поражения? Я многое сказал о себе в книге, которую так и назвал — «Искушение властью». Скоро, кстати, издаю вторую — «Жажда власти»…

— С высоты своего огромного жизненного опыта вы нашли для себя ответ на вопрос: почему некоторые люди так хотят править, обладать этой самой вожделенной властью?

— Не знаю, почему люди так обуреваемы этой страстью… Лично я никогда не стремился к власти. Единственный был в жизни момент, когда хотел… Нет, не  власти даже, а продвижения по службе — после института пришел на завод автоматических линий рядовым технологом. К слову, предлагали работать в конструкторском бюро, но категорически отказался — предпочитал всегда иметь дело с людьми, а не, по большей части, с бумагами.

А в целом в жизни моей случились три эпохи, когда был доволен, что называется. И когда власти хватало (улыбается). Первая — студенчество, вторая — завод, третья — Госплан. Все остальное тихо ненавидел. Нет, пожалуй, лучше употребить слова помягче — не любил… Да и как было стремиться к власти, если в советские времена «куда партия прикажет, туда и пошел»? В этом отличие той власти и нынешней: та — не спрашивала, а бросала на участок работы по собственному усмотрению. Хочешь не хочешь, а раз член КПСС — без лишних разговоров подчиняйся партийной дисциплине! Каждый человек в то время имел шанс продвинуться, если, конечно, не спился и не загулял. И это — правильный подход, ничуть не устаревший, так считаю! Просто видел человек перед собой потенциальную лестницу, по которой была возможность продвинуться вверх. Так было и со мной.

…Когда меня забирали  в горком партии с должности директора завода, плакал, прощаясь с людьми. Не хотел власти! Но куда деваться было? Партия приказала.

— Фамилия Кебич у белорусов обычно ассоциируется с трудными девяностыми — тогда, после распада СССР, фактически рождалась независимая, суверенная Беларусь.  С одной стороны, не стало большой, авторитетной, влиятельной страны… С другой — у нас появился шанс доказать, что белорусы могут создать, удержать, развить свою государственность, не так ли? Не жалеете о том, что упустили возможность достичь пика своей политической карьеры? Помните тогдашние свои внутренние ощущения? Боролись за власть… немного по инерции?

— Нет, дело не в инерции. И, я знаю точно, это не было огромной жаждой власти! Подчинялся коллективному решению, когда выставлял свою кандидатуру на президентство. Сам, между прочим, был противником введения этого властного института в республике. Хотя сегодня считаю: как парламентская республика мы не состоялись бы. Вокруг нас ведь страны с довольно сильной властью.

В те годы я желал не столько поста главы республики, сколько чрезвычайных полномочий для меня как премьер-министра. Тогда было архиважно добиться того, чтобы не согласовывать каждый свой шаг с парламентом, а проводить более самостоятельную экономическую политику. Трижды обращался в Верховный Совет за особыми полномочиями, имея которые, мог бы принимать самостоятельные решения. А то ведь засилье в парламенте БНФ приводило к постоянному стопору решений правительства.

Группа депутатов в этой ситуации продвинула идею введения поста президента в Республике Беларусь. И вот теперь позвольте задать вам вопрос: «А стоило так просто сдать власть?»

— Нет, в таком решении мало логики…

— Вот-вот! Я ведь не один был в поле воин, люди, которые со мной работали, предложили: «Выдвигайтесь!» Политическая ситуация могла повернуться по-другому, решись я после первого тура снять свою кандидатуру. Уже тогда знал, что не выиграю…

— И почему не решились на такой шаг?

— Не видел, кто бы мог в случае назначения новых выборов участвовать в них и возглавить страну… Впрочем, уверен был всегда: ни Позняк, ни Шушкевич к власти не придут, то есть ни у одного из них не было шансов стать Президентом Беларуси.

Судите по этому простому объяснению, была ли  жажда власти с моей стороны или нет. Еще один момент принципиальный: мы тогда заигрались в демократию! Сверх всякой меры… Вспомните 1991-й, когда на площадь пришли сто тысяч человек. Но чем все закончилось? Мирной сходкой, никаких стычек, эксцессов — помитинговали, да и разошлись…

— Борис Ельцин вскоре после президентских выборов 1994 года в Беларуси словесно рубанул в своем стиле: «Кебич упустил власть!» Согласны с таким выводом?

— Все верно, я действительно ее упустил…

— Когда-нибудь жалели об этом?

— Нет! После того как проиграл выборы, наконец-то узнал: есть другая жизнь, которая очень сильно прельщает меня до сих пор. Был готов к такому повороту событий. Есть очень простая теория, которую стоит постоянно держать в уме всякому правителю: власть вечной не бывает! Каждый человек, входя в это русло однажды, должен помнить: рано или поздно дистанция подойдет к финишной черте. И ты станешь снова простым человеком, но куда менее приспособленным к обычной жизни. Такой переход нелегко дается! Бывает, человеку боязно еще на стадии властной: «А как же буду дальше жить?» И правда, люди, попавшие во власть, как бы утрачивают навыки приспособляемости к жизни «без мигалок».

— Вполне устраивает вас та жизнь, которую ведете? Беспокоит, тревожит, волнует, интересует ли — сами выберите глагол! — жизнь страны, непростая ведь сегодня она?

— Пожалуй, выбрал бы здесь глагол беспокоит… Знаете, я ведь человек по жизни… дважды «больной». Во-первых, политикой, во-вторых — рыбалкой (улыбается). Каждое утро смотрю по телевизору новости. Думаю: а как бы я поступил в той или иной проблемной ситуации?

— И какие меры, по-вашему, будут действенными сейчас?

— Во-первых, нынешняя ситуация «накапливалась» давно, исподволь. Ну нельзя было влезать в такие большие долги, забыть про то, что жить всегда лучше по средствам! И если уж брать кредиты, то тратить их целесообразнее не на поддержание рубля, а на вложение в экономику, модернизацию ее своевременную, без затягиваний и промедлений. Это, в общем-то, универсальное средство, но про него не всегда помнят, к сожалению. Во-вторых, сейчас важно и, как вы их назвали, с сиюминутными мерами не промахнуться. Тогда будет шанс, твердо верю в это, вернуться на прежние позиции…

— Введение российского рубля в качестве некой единой валюты — не станет ли это реальностью в свете последних событий? В свое время вы ведь были сторонником схожего шага на постсоветском пространстве… Или все-таки времена кардинально разные?

— Россия «поддавливала» нас по этому вопросу тогда, когда ситуация экономическая в Беларуси была стабильнее нынешней. Теперь наш партнер по Союзному государству не хочет иметь единой валюты…

— А хождение у нас российского рубля?..

— Что вы, такой шаг теперь — прямой путь к утрате суверенитета Беларуси! Нельзя этого делать ни в коем случае! Только мы, белорусы, должны быть творцами своей судьбы — никто не поможет решить наши проблемы, придется выкарабкиваться самим.

Помню, в конце 1993-го—начале 1994-го мы были уже на грани введения единого платежного средства — российского рубля. У нас была договоренность с тогдашним премьером России Виктором Черномырдиным о таком шаге. Причем эмиссионный центр находился бы в России. Но мы сообща определяем, сколько в процентах от общей эмиссионной массы принадлежит России, а сколько — Беларуси. Допустим, за нами — десять процентов. В случае дополнительной эмиссии именно такой же процент новых «вброшенных» средств доставался бы Беларуси.

— Почему это не было осуществлено на практике?

— Из-за некоторых особ в окружении Ельцина, которые не хотели этого наотрез. И с нашей стороны Шушкевич и Богданкевич всячески препятствовали реализации задумки. Не понимали сути: это ведь не была бы потеря экономического суверенитета, а выход из создавшегося трудного положения.

— Немного затертый, но чрезвычайно любимый моими коллегами-журналистами вопрос: не кажется ли вам теперь, что распада Советского Союза можно было бы избежать? Могла не оказаться наша республика в состоянии едва ли не десятилетнего восстановления после этой крупнейшей геополитической ломки?! Ведь нам сегодня приходится во многом заново восстанавливать то, что разрушилось не так и давно, всего-то двадцать лет назад.

— Почему случился распад? Никогда особо не высказывался по этому поводу, но уже во второй своей книге затронул эту сложную тему… Была борьба между Ельциным и Горбачевым, не на жизнь, а на смерть. Вот там жажда власти просто «фонтанировала» с обеих сторон! По тем временам это могло бы прозвучать по-иному. Если бы Горбачев поступился своей жаждой, ушел без борьбы, то Ельцин не взлетел бы — на волне разрушения — так высоко. На должность президента СССР он никак не проходил, по-моему! Кто бы мог стать руководителем Советского Союза? Почему бы не… Нурсултан Назарбаев, который был не менее, а, может, и более известен, нежели Борис Ельцин?

— После распада Советского Союза Беларусь ведь не походила на «бедную родственницу»? Нам ведь осталось неплохое наследство, хотя и потрепанное застоем? Как-то довелось услышать любопытное суждение на этот счет, мол, место Беларуси на постсоветском пространстве в чем-то схоже с позициями Германии в ЕС. То есть даже после распада СССР мы не перестали жить в республике высокоразвитой, во многом самодостаточной… Согласны?

— Целиком и полностью! Еще в бытность СССР имелись только две недотационные республики — РСФСР и БССР. Мы не только выживали за счет собственных сил, возможностей, но и поддерживали других. Это дорогого стоило!

— Теперь, спустя годы независимости, можно сказать — приумножили наследство? Или — просто сохранили? А может, в чем-то и подрастеряли?

— Сложный вопрос, могут быть разные мнения. Одни могут сказать, что потеряли, другие — что сохранили. А иной подумает: сохранили главное, что зовется независимостью. Насчет последнего поспорю! Разве в современном, чрезвычайно мобильном, быстро меняющемся мире можно сохранять полную независимость? В политическом, экономическом аспектах?.. Да, можно определять свой курс в политике, но экономически независимых стран, считаю, сегодня в мире попросту нет. Но это не значит, будто бы к экономической состоятельности не стоит стремиться. Наоборот, политический суверенитет любого государства напрямую зависит от состояния дел в экономике.

— По отношению к путям дальнейшего развития белорусской экономики… Вы в этом вопросе либерал-рыночник или приверженец крепкой административной руки?

— Сочетаю в своих взглядах два этих подхода. Нельзя сегодня быть чистым либералом! Понятие «демократия» ведь во многом вредное. Нужно в пределах сильного администрирования давать возможность существовать и демократическим началам. Утрированно говоря, действовать так: выслушал оппонента, проанализировал его и свою позицию, потом — принимай решение. И уже после этого — никакого либерального шатания!

Вижу, что нынешняя белорусская власть старается придерживаться этой, безусловно, конструктивной модели. Но не всегда обходится без шероховатостей — слишком тонкая наука… Где та, практически невидимая, грань, которая отделяет один подход от другого?

— Беларусь — страна, которая не сможет обойтись без крепкого, высокоразвитого АПК. Что вы думаете насчет нынешнего состояния белорусской деревни, интересуетесь процессами, которые происходят сегодня в глубинке?

— В наших условиях экономика должна опираться на два главных столпа — село и промышленность. Поэтому Беларуси просто судьбой предначертано быть высокоразвитой агропромышленной республикой. (Это актуально для всех стран, которые бедны на природные ресурсы.) Думаю, одна из наших опор — сельхозпродукция, или, точнее, продукция от села. Здесь  не только продукты питания, но и то же сырье для легкой промышленности, лен, например.

— За время независимости белорусская деревня как-то изменилась? Или существует, развивается в пределах некой, сохранившейся еще со времен СССР, проверенной модели?

— Село наше не рвануло сильно вперед, но ему и не дали упасть. А ведь в переходный период деревня могла бы очень быстро развалиться, если б не оказывалась ей большая государственная поддержка. Но в некоторых вопросах, мне кажется, стоило подойти немножко по-иному. Да, построили немало домиков на селе. Но стоит внимательно приглядеться: а все ли заселены? То есть не зря ли потрачены государственные деньги? И если в каком-то конкретном случае домик не окупился — кто за это ответит? Строить жилье для летунов, перекати-поле — слишком большое удовольствие для казны!

Еще важный момент — попытка сделать поначалу эти домики-усадьбы на городской, дачный манер, без приличных сараев, других атрибутов сельского быта. Зачем, дескать, колхознику держать корову, если в сельмаге молоко купить можно? А ведь важна, по-хорошему, заземленность сельчанина! Привязка к деревне не какими-то искусственными, а по-житейски действенными стимулами.

Создавали, обустраивали агрогородки. Хорошо? Да, но что параллельно происходило с небольшими деревнями по соседству, которым не посчастливилось обрести новый статус? Да и, чего греха таить, кое-где введение агрогородков  не принесло никаких новшеств, кроме… покраски заборов. Внешний марафет — это ведь не суть возрождения села, не так ли?

— Немало средств уходит на село… Президент, Правительство, однако, теперь активно нацеливают аграриев — сами думайте, шевелитесь, ставьте высокодоходный агробизнес! Иначе будет трудно дальше наращивать экспорт продовольствия…

— Очень правильное требование, но нельзя тут рассчитывать на сиюминутный эффект! Ни одно экономическое действие разово не решается. Для этого нужен какой-то промежуточный этап. Стоит учитывать момент психологической перестройки. Особенно консерватизм крестьянской психологии силен! Это не хорошо и не плохо, это — данность, с которой приходится считаться. Нужно время, чтобы деревенскому человеку отвыкнуть от одной установки и взять на вооружение другую.

— А если ситуация в стране сложная, как сейчас? И если придется еще туже затягивать пояса… Не кажется ли вам, что страна сможет, в любом случае, положиться на деревню — на самоотверженность, понимание ситуации со стороны сельчанина?

— Да, именно так! Не кажется мне, просто уверен! Фактор высокоразвитого АПК, спокойного, рассудительного сельчанина — огромный ресурс для стабилизации ситуации при любом раскладе. Вряд ли деревенский труженик пойдет бастовать. Это не в его привычках…

Но важно, чтобы крестьянин не «жертвовал» на алтарь стабильности целиком и полностью свою выгоду. Откровенно говоря, не понимаю, отчего сейчас пошла просто повальная привязка всех цен к доллару. Что, наш крестьянин тут диктует правила игры? И почему, вообще, цена выращенного в наших теплицах помидора или картошки с белорусских полей зависит от доллара?

— Беларусь сейчас переживает непростой период. Но ведь годы становления независимого государства не прошли даром! Есть шанс зацепиться за наработанное? Не упустить суверенитет, экономический в первую очередь?

— Остаюсь сторонником концепции дальнейшего развития белорусской государственности. Важны теперь, как никогда, сплоченность, командная тактика. Нужно учитывать мнения ученых-теоретиков, экспертов, практиков — тех, кто способен поучаствовать в своеобразном коллективном «мозговом штурме». Важны взвешенные решения, которые базируются на разнообразии мнений, идут от жизни. Можно вернуться к поиску национальной идеи, кстати. Ее мы, по-моему, еще не выработали. А в моменты кризисные такой поиск очень сплачивает нацию.

Наш один из главных и пока не сильно задействованных ресурсов — это выгоднейшее географическое положение. На него стоит обратить больше внимания. И, само собой, — люди, большой капитал Беларуси. Его-то не растеряли! Между прочим, огромные деньги может приносить туризм, прежде всего сельский. Привлечем туристов — привлечем иностранный капитал. 

— Спасибо за беседу, Вячеслав Францевич! Редакция «БН» присоединяется к поздравлениям по случаю вашего 75-летия! Успехов, здоровья, оптимизма!

— Благодарю главную крестьянскую газету республики за добрые слова и пожелания! Тот, кто крепко держится за землю, не пропадет даже в самые трудные моменты…

Беседовала Инна ГАРМЕЛЬ, «БН»

Фото Надежды БУТОВИЧ, «БН»

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter