Василий Стражев: «Неважно, как будут называться ступени. Главное, чтобы они вели вверх»

Система высшего образования Беларуси, похоже, взяла тайм-аут в процессе модернизации. Во всяком случае, наши вузы не будут выпускать бакалавров, а в магистратуру пойдут только лучшие выпускники. Но это не значит, что высшая школа отказалась от идеи перехода на двухступенчатую «лестницу». — Хотя, Василий Иванович, — обращаюсь я к ректору Белорусского государственного университета профессору Василию СТРАЖЕВУ,— после известного совещания у Президента и отзыва закона о высшем образовании со спорной статьей у многих сложилось мнение, что все остается на кругах своя. — Знаете, в свое время произошла одна очень неприятная вещь. Мы попытались под неоднозначное слово «бакалавриат» отстроить уровень образования. Ведь никто сегодня не возражает (и на совещании у Президента это не ставилось под сомнение) против двухступенчатой системы подготовки кадров. Кстати, она фактически начала действовать в 1987 г., когда лучшим студентам предлагалось учиться шестой год, т.е. в магистратуре. Но если со второй ступенью все более или менее понятно и она называется магистратурой во всех европейских и мировых документах, то первая официального названия не имеет. Да, в Америке выпускники первой ступени образования – бакалавры. Но в той же Франции, Румынии (а теперь и в Молдове) так называют выпускников школ. Нам тоже вместо игры в слова надо было думать прежде всего о содержании первой ступени высшего образования. — Но почему же в нашем сознании бакалавр прочно связался с четырехлетним сроком обучения и стал синонимом «недоспециалиста»? — Очень хороший вопрос. Как я уже сказал, еще при Советском Союзе мы фактически начали переходить на двухуровневую подготовку специалистов. В белорусском законе об образовании от 1990 года появились понятия «бакалавр» и «магистр», но они не были прописаны как ступени. Наши вузы продолжали учить по советской схеме, однако многие из них хорошо успевающим студентам давали в придачу к диплому специалиста диплом бакалавра. Россия пошла по пути прямого заимствования из американской системы высшего образования, совершив при этом, по моему мнению, крупнейшую образовательную ошибку. Поскольку американский бакалавр, рассуждали наши соседи, учится меньше советского специалиста, то и по уровню образования он должен стоять ниже. То есть первую ступень заведомо сделали «второсортной», а бакалавра – «недоспециалистом» (хотя такое сравнение вообще некорректно, поскольку первая ступень американского высшего образования в корне отличалась от советской: она давала и дает более специфические, практические знания, тогда как наша – более фундаментальные). И в России появились, по сути дела, три ступени высшего образования – бакалавр, специалист и магистр, причем первая из них под влиянием реального положения де-факто стала промежуточной. — Но ведь похожая схема предлагалась и в белорусском законопроекте о высшем образовании? — Мы российскую ошибку видели, но не смогли ее полностью избежать. Дело в том, что в начале 2001 года, еще в бытность мою министром образования, БГУ выступил инициатором эксперимента по введению трех ступеней образования. Было принято даже специальное правительственное постановление, благодаря которому, к счастью, эксперимент не вышел за стены БГУ. Но вскоре стало ясно, что желающих ограничиться дипломом бакалавра практически нет (кто же хочет быть недоспециалистом?), поэтому на данную ступень в БГУ стали отправлять студентов… с худшими оценками. Уже очевидную ошибку пытались навязать всей системе высшего образования. Этому стали активно сопротивляться вузы, общественность. В результате Президент страны и собрал совещание по проблемам модернизации высшей школы. — И на чем в конце концов остановили свой выбор профессионалы высшей школы, в частности совет ректоров? — На двухступенчатой системе подготовки специалистов. Первая – это собственно специалист, которого мы готовили и готовим сегодня, а вторая – магистратура, которая будет пока по научным специальностям. Такова позиция и министра образования. — Но… — Но это не значит, что на первой ступени во всех вузах и по всем специальностям молодые люди будут учиться пять лет. Скорее всего, этот срок составит 4 – 4,5 года (кстати, почему мы избегаем нечетного числа семестров, когда окончание обучения совпадает с началом финансового года?). Сделать это для ряда специальностей можно уже сейчас. Согласитесь, еще в советские времена, за исключением элитарных вузов, студенты не учились полных десять семестров. Отбросьте сельхозработы, занятия на военной кафедре… Семестр, а то и полтора мы на них теряли. Ну а после перехода 12-летней школы на профильное обучение в старших классах первая ступень высшего образования априори станет короче. Структурно и качественно высшее образование изменится. — Для обычного человека, который хочет получить хорошее высшее образование, это не очевидно. Зачем, спрашивается, менять хорошее на лучшее? — А как вы думаете, зачем меняет свою систему образования Европа, мир? Да потому, что они переходят к постиндустриальному обществу, в котором основной прирост ВВП дает сфера услуг и в которой работает основная часть населения. Причем к ней относятся не только торговля, индустрия отдыха, но и транспорт, связь, банковская и финансовая сферы, здравоохранение и образование. Они требуют высокообразованного пользователя, которого как раз и призвана готовить первая массовая ступень высшего образования. Нужны, грубо говоря, практики, а не теоретики. И та страна останется в выигрыше, чья система образования сможет это делать быстрее и качественнее. — А как быть с Болонской декларацией, согласно которой мы должны четко обозначить, по времени и терминологии, двухуровневую подготовку? Чтобы войти в европейское образовательное пространство, стать привлекательными для иностранных студентов, сделать «конвертируемыми» своих? — В первую очередь мы готовим специалистов для своей страны и должны решать собственные, внутренние задачи. Европа, например, движется к схеме «3 плюс 2», то есть предлагает учить на первой ступени вообще три года (хотя, судя по всему, это не будет относиться к университетским специальностям). Но вовсе не затем, чтобы переманить студентов из американских вузов, которые четыре года учатся по бакалавриатской программе, а потом в большинстве своем (до 70%) заканчивают магистратуру, правда, уже без отрыва от работы. В США высшее образование фактически все платное, включая государственные вузы. В Европе, за исключением Англии, бесплатное, поэтому и считают, что чем меньше за него будет платить государство, тем выгоднее (хотя это не очевидно). Cтоит также учесть, что никто в мире, в том числе и в странах, подписавших Болонскую декларацию, не будет смотреть, какое звание записано в дипломе. Значение имеет единая академическая справка с обозначением объема изученных дисциплин. — Чего вы как ректор ведущего вуза ожидаете от перехода на двухступенчатую систему? — Повышения качества высшего образования. Я сейчас на всех встречах и совещаниях в университете говорю, что без перестройки учебного процесса нам лучше вообще не затевать этот переход. Надо сокращать количество аудиторных часов, которое у нас непомерно раздуто, и заменять их самостоятельной творческой подготовкой под жестким контролем. Студент может и должен реально учиться сам, а преподаватели должны ему в этом помогать, организуя для него учебную ситуацию. Возможно это сегодня лишь благодаря развитию и использованию информационных технологий. Причем я убежден, что для этого достаточно даже нынешнего компьютерного обеспечения. А вообще, перефразируя известное изречение, хочу сказать: неважно, как будут называться две ступени высшего образования. Главное, чтобы они вели вверх, опираясь на прочный фундамент прежних достижений.