Сперва я подумал, что это манерность, а потом понял — шарм. Василиса Марзалюк явилась мне жгучей брюнеткой, с горящими, как у кошки, зелеными глазами и в изумрудного цвета платье почти до пят. Отвечая на вопросы, она забавно растягивала слова, и если закрыть глаза, могло сложиться полное ощущение, что разговариваешь с Ренатой Литвиновой.
В жизни никогда не скажешь, что она наша главная олимпийская надежда в женской борьбе и что может скрутить в бараний рог любого среднестатистического мужика.
На сентябрьском чемпионате мира в Стамбуле Василиса лихо расправлялась со своими соперницами и добралась до третьего места. Эта «бронза» не только стала первой нашей наградой мировых форумов после долгого перерыва, но и позволила Марзалюк досрочно завоевать путевку в Лондон. И сегодня она смотрит в сторону Ла–Манша
с нескрываемыми амбициями.
— Папа думал, что мое увлечение борьбой — это так, баловство. А когда понял, что дело это для меня серьезное, даже турник дома повесил. Хотя я ОФП не люблю. До сих пор только 10 раз подтягиваюсь. С рывками, по–другому не умею. А вот кросс — это мое.
— Каким характером должна обладать девушка, чтобы пойти в борьбу?
— Волевым, наверное. В основном к нам девочки идут с хулиганским характером, но бывают и такие счастливые исключения, как я. Мне понравился тренер, девчонки, потому и осталась. Потом влюбилась в борьбу. И со временем тоже стала хулиганкой.
— Борьба — это женский спорт?
— Я вообще не представляю, кто придумал, чтобы девушки выходили на ковер. Мне кажется, какой–то извращенец. Правда. Хотя, наверное, борьба более женский спорт, чем штанга, например, или бокс. Но какой смысл в этих рассуждениях, если мне она просто нравится?
— В жизни борьба тебе помогала?
— Да, с братом драться. Мне было 20 лет, ему — 16, и он хоккеист. Шустрый парень, меня к себе не подпускал, клюшкой фехтовал, чтобы я его в узел не связала.
Сходя с ковра, внешне девчата очень меняются. Будто в сказке о царевне–лягушке после поцелуя царевича. Там они потные, с затянутыми в жгуты волосами, в ссадинах, в этом нелепом борцовском трико, да еще пыхтят друг над дружкой, силясь провести приемы. А выйдут в свет — высокие, стройные, подтянутые!
— Ты на ковре и в жизни — это две разные Василисы?
— Я человек настроения. Но недавно, когда вступала в общество «Динамо», проходила психологическое тестирование. Психолог мне сказал: «Понятно, что вам тяжело: невозможно быть в жизни одним, а на ковре другим». А я стала за собой замечать, что у меня не получается быть в жизни другой. Иногда хочется быть добрее, эмоции придержать, а не могу. И эта моя внутренняя агрессия мне очень помогает. Если с ней правильно справиться, конечно.
При этом Василиса уточняет, что ковер есть ковер и на нем не до сантиментов. «В жизни мы можем дружить, а на соревнованиях колошматим друг дружку безжалостно. Ничего личного — это спорт».
— Но ведь борьба — это еще и травмы.
— Меня они, тьфу–тьфу–тьфу, обошли стороной. Но я как натура впечатлительная до сих пор помню один случай в Германии. Боролись две девчушки, молоденькие совсем, худенькие, вроде и красивые даже — кто их в борьбу отправил, не знаю. Вдруг крик. Поворачиваюсь — девочка лежит, а рука у нее в локте в обратную сторону сложена. Жуть. Вообще, о травмах страшно говорить, давайте лучше о чем–нибудь другом.
— А лицо ты как бережешь? — этот вопрос меня давно интересовал. Борцы — ребята суровые, жесткие, поломанные уши для них — как визитная карточка, недаром есть такое понятие, как «братство поломанных ушей». А девушки что же? У борцов ведь после схватки вид бывает не лучше, чем у боксеров–профессионалов после 12 раундов открытого боя.
— У меня вот тут, смотрите, даже шишка есть, — Василиса трет себе лобную кость и смотрит на меня, ища сочувствия. — Постоянно с соперницами трешься лбами, и вот натерла, представляете. Меня тренер даже напугал, говорит, что у него такая же была и прошла только через 20 лет.
— А уши?
— Поломанные уши — не очень красиво, конечно. У меня одно поломано. Не сильно, но все равно заметно. Мы их прячем за волосами.
Поезжайте в Киев и спросите, как подготовить чемпионку по борьбе. И вам ответят. Потому что сборная Украины сегодня одна из сильнейших в мире. На последнем чемпионате Европы из семи финалов во всех были представительницы Украины. А в Беларуси у Марзалюк в тяжелом весе конкуренток нет вообще, тренироваться не с кем. И это проблема. Поэтому и проводит она большую часть времени то в России, то в Киеве. Совсем недавно в очередной раз вернулась с базы в Конча–Заспе, широко известной благодаря киевскому «Динамо».
— Андрея Шевченко видела?
— Шевченко? Это писатель?
Футболом и футболистами она не интересуется. Дыхания чемпионата Европы, который в июне стартует на полях Украины и Польши, тоже не ощутила: «Дороги сделали более или менее нормальными. А так какой была Украина, такой и осталась». Ей больше по душе хоккей — «спорт для настоящих мужчин» и волейбол. С Кириллом Красневским, волейболистом минского «Строителя», они вместе уже год.
— И? — спрашиваю.
— В планах пока только Олимпиада. Загадывать я не люблю.
Жизнь — штука непредсказуемая, и Василиса об этом знает не понаслышке. В 2006–м она уже была на вершине, победив на молодежном чемпионате мира, а спустя всего год с вершины этой ее низвергли, обнаружив в организме следы фуросемида — диуретика, который девушки обычно принимают, чтобы похудеть. В борьбе он относится к числу запрещенных, и Василиса Марзалюк получила два года дисквалификации.
— Сама виновата. Расстроилась, конечно, но сейчас философски к этому отношусь. Многие из тех, с кем я в то время была в сборной, уже давно с борьбой завязали — травмы. А меня, получается, Боженька уберег, спас. Наверное, ангел–хранитель мой решил, что эти два года лучше провести в тиши, спрятал меня.
— И чем ты занималась?
— Гуляла, отдыхала, ходила в клубы. Жила полной жизнью обычной девушки. Зато клубы меня сейчас совершенно не интересуют, тусовки — это не моя жизнь.
— Возвращаться было трудно?
— Трудно. И в первую очередь психологически. Во время соревнований боялась ступить на ковер. Мне было очень страшно, никогда в жизни так страшно не было: я плакала, обливалась холодным потом.
— На чемпионате мира прошлого года в Стамбуле, я так понимаю, страха уже не было?
— Когда готов, какие могут быть страхи? А я была действительно очень хорошо готова. Могла бы и в финал попасть, но уверенности чуть не хватило. Сейчас стала понаглее и чувствую это. Мы уже два года работаем с моим личным тренером Виктором Николаевичем Гордейчиком, и только сейчас я стала делать те приемы, которые мы с ним все это время учим. У меня был страх, что не получится, а сейчас страха нет. Я раскрылась, и на февральском киевском турнире у меня получилось все, что я хотела. Сама от себя не ожидала, что могу так свободно и раскованно бороться, на таком кураже. Мечтаю сохранить это состояние и на Олимпиаде, получать от борьбы удовольствие. Главный тренер нашей сборной по греко–римской борьбе Геннадий Сапунов сказал: «Сильно вы уже к Олимпиаде не подготовитесь, что умеете, то и умеете. Главное, чтобы чувствовали свободу в себе. Не бывает закрепощенных олимпийских чемпионов». Я эту свободу внутри себя почувствовала.
Каждую олимпийскую соперницу они с тренерами будут разбирать по запчастям, по косточкам. Это огромный объем работы, но ничего не поделаешь. Василиса лишь беспокоится, что времени мало осталось, не знает, как успеть.
— Спорт — такая вещь, вот ты на пьедестале, а сошел — и сразу начинай работать заново. Когда я по молодежи первая стала, обрадовалась, подбежала к Сергею Смалю, обнялись, а он говорит: «Василиса, 5 минут радости...» Так и получилось. Для кого–то и участие в Олимпиаде — уже победа, а я максималист. И борьбой занимаюсь не ради денег — это точно. Борьба — мое любимое дело, вот и все.
— Кто для тебя главный авторитет в борьбе?
— Александр Васильевич Медведь в первую очередь. И Бувайсар Сайтиев. Он для меня идеал. Увы, наверное, недостижимый. А среди женщин очень нравится, как борется россиянка Наталья Воробьева.
На «гражданскую» жизнь у Василисы времени почти не остается. Парикмахерская, маникюр, шоппинг... «Друзьям и родным времени не хватает уделить, а о красоте вообще говорить нечего», — смеется Марзалюк. Раньше еще и учеба была, она окончила университет физической культуры, хотя всегда хотела поступить и на журфак.
В ее сумочке Виктор Гюго, «Отверженные». Из последнего прочитанного она называет Джонатана Сафрана Фоера, говорит, что в полном восторге от его «Жутко громко & запредельно близко»: «Очень юморная книга». Ей нравятся сладкие коктейли и свежевыжатый морковный сок: «Если холодно, то со сливками». В плейере — блюз, джаз и Вивальди, а дома — кошка.
— Была собака, далматинец, но я с ней не справилась и отправила к дяде в деревню. А кошку мне подарила подружка. Назвала Мия.
— Кто у вас в команде самый веселый?
— Тренеры. Мой личный и главный — Олег Райхлин. Очень много анекдотов знают.
— А правда, что у твоей подруги и еще одной нашей участницы Олимпийских игр Ванессы Колодинской прозвище Питбуль?
— Сейчас ее так никто не называет.
— Чревато?
— Сейчас называют: колючая, елка. Кактусом могут назвать. Но нечасто, она злится.
— А тебя в команде как зовут?
— Я Василек.
Какое белорусское имя...
