«Иногда недостаток сообразительности можно компенсировать длительной ходьбой».
Английский перевод белорусской пословицы.
Сразу оговорюсь: происходящее в выходные в Минске мне (и не одному мне) «показалось кафкой», как сказал бы один наш литератор. Сюрреализмом - определил бы другой. И вот что привиделось мне в ночь на понедельник…
Павел Северинец решил стать экскурсоводом (так в интернете прямо и написали). «Ты никак в обновленцы решил податься?» – спрашивали близкие. «А что ж, обновленцы не люди что ли?» - запальчиво отвечал «политический деятель». «Экскурсовод – это ведь просто, − рассуждал он. − Толпа людей и человек с мегафоном впереди. А мегафон-то у меня есть…»
Однако конфуз едва не случился с самого начала. Собрав желающих на Октябрьской, Павал, как его звали единомышленники, привычно поднес рупор ко рту. Но ничего, кроме привычного «Хай жыве!», «Нет всему!» и почему-то «Фашисты!», в голову не шло. Выручил листок с заготовленной по ежедневной бытовой привычке резолюцией. «Заявляем о нелегитимности документов, которые могут быть подписаны», - ухватил он глазами.
«Это я писал? – подумал «политик». – Документы нелегитимны – это как? Какие документы: которых нет? Или вообще любые?» Но привычка верить написанному собой взяла верх: «Свободу не остановить! – тренированно заблажил он поверх голов. – Независимость – это путь к свободе!» Мозг привычно «банил» мысли о том, что независимость не может быть путем, а свобода – движением с техническими остановками.
Кучка энтузиастов азартно отвечала на каждый лозунг: «Няхай!» − по обыкновению не вдумываясь вовсе.
Первым делом Павал повел людей по проспекту на другую площадь. «Ленина» он выговорить не мог, поэтому – на Независимости. Думал, что за ходьбой придут новые мысли (к Ленину же приходили). Не пришли. Зато пришло спасительное: перед зданием Правительства и Парламента Павал вновь уверенно поднял мегафон и предложил помолиться.
Толпа и на этот раз не стала вдумываться. «Ну, надо человеку помолиться, пусть его», - бормотали некоторые. Павалу (вроде так) передышка помогла: «А теперь, друзья, - задорно произнес он, - мы с вами посетим еще одну площадь − 8 Марта! Тьфу ты, Свободы, конечно же!» Группа «экскурсантов» уныло вздохнула и потихоньку начала рассасываться.
Если бы кто-то сказал Павалу, что маршрут Октябрьская – Независимости – Свободы самими названиями символизирует достижения большевиков, начинающий экскурсовод сильно бы удивился. Но ему было не до того: надо было срочно придумать, чем занять людей после очередной площади. «Человек сто, которым под расписку дали флаги и лозунги, никуда не денутся, - рассуждал дебютант. - Но остальным-то надо что-то говорить. Правда, картинка уже есть, фотки пошли в сеть, стрим идет, так что… может, и черт бы с ними, с экскурсиями?»
Но тут Павал вспомнил, что проповедовал об удержании внимания аудитории на своих лекциях и тренингах. Людей надо шокировать, тогда они, ошарашенные, не сразу и поймут, что там предлагается дальше. «Теперь план такой! – закричал он в подхрипывающий уже прибор. – Возвращаемся на Октябрьскую!»
Оставшиеся люди и впрямь на секунду застыли: что, правда? Павал не растерялся: «И будем стоять там до ночи!» - огласил он перспективу праздника. Уже и так немногочисленная экскурсия стала редеть на глазах…
Лирическое отступление, потому как этим, собственно, паваловская эскапада и сюрреалистический сон завершились. Почти все «независимые издания» перепечатали друг у друга романтическую фотографию. На ней девушка с томным взглядом держит в руках плакат «Прощай, немытая Россия!». Девушке невдомек, что, когда Михаил Юрьевич в пубертатном порыве писал эти строки, немытой была не только Россия.
Глаза с поволокой из-под ушанки направлены в сторону вожделенной Европы. Той, где аккурат во времена Лермонтова дамы света и полусвета еще носили драгоценные блохоловки в декольте и прятали в волосах. Для чего, собственно, и нужны были шляпки.
Но на «паваловские экскурсии» доверчивых и бездумных призываю все же надевать именно ушанки. Сюр так сюр.
mukovoz@sb.by
