Часто доводится слышать, что в судьбе кого–то сыграла важную роль школа... Но и у каждой школы есть своя судьба, отражающая историю города и мира... Кто мог, например, представить, что в стенах Минской духовной семинарии разместится школа красных командиров, а потом суворовское училище, а в здании Мариинской женской гимназии по улице Подгорной, 37, которую окончили великие артистки Лидия Ржецкая и Вера Полло, — автоматическая телефонная станция?
В Минске всегда хватало талантливых детей и тех, кто хотел приобщать их к миру искусства. В Алексеевской женской гимназии Е.Д.Рейман по улице Койдановской, 22 пластику и танцы преподавал Константин Алексютович, ставший известным балетмейстером. Несомненно, учеба в женской правительственной гимназии на Преображенской, 31 способствовала расцвету таланта артистки Стефании Станюты: вспомните ее манеру держаться, аристократичность даже в ролях простых крестьянок. Каждый день занятия в ее гимназии начинались с того, что девочки учились делать идеальный реверанс.
Еще в конце XIX века В.Маас, архитектор губернского управления, решил организовать в городе рисовальную школу по типу одесской. Деньги на это собирали с помощью благотворительной выставки, которая открылась 24 мая 1891 года в Дворянском собрании. Но много собрать не удалось, хотя были выставлены даже картины Я.Матейко и И.Айвазовского. Маас не сдался, он создал художественно–столярную мастерскую, где преподавал бесплатно и еще сам платил бедным ученикам по 50 копеек. Все просьбы Мааса и его коллег, минских живописцев Попова и Суковского, о выделении средств на рисовальную школу остались без внимания. Действовали в Минске и частные рисовальные школы — Я.Каценбогена и Я.Кругера. Школа Кругера, выпускника Парижской академии Жюльена и петербургской Академии художеств, была особенно известной. Она находилась на Петропавловской улице в доме Венгржецкого.
У этих педагогов были продолжатели и в советское время. Когда–то я занималась в изостудии Минского дома пионеров, которой руководила Екатерина Александровна Мизина. Дом пионеров находился на улице Островского, в старых кварталах... Рядом излучал соблазнительные запахи хлебозавод, кинотеатр «Беларусь» еще не превратился в мультиплекс, действовал маленький Юбилейный рынок, и никто не подозревал, что Юбилейная площадь, на которой он суетился, названа не в честь какой–то советской даты, а еще до революции, в 1825 г., в честь 1500–летия Никейского собора... На занятиях в изостудии мы часто рисовали эти старые минские кварталы, невысокие кирпичные дома с двускатными крышами... Конечно, многие мечтали стать художниками. Иногда нас водили на экскурсию в художественную школу № 26, которая находилась по соседству, на улице Обойной. Это было необыкновенное учебное заведение: через приоткрытые двери классов виднелись мольберты и гипсовые копии античных статуй, стены украшали фрески...
Когда мои дети пошли учиться в Минский художественный лицей при Белорусской академии искусств на Сторожевке, оказалось, что это та же 26–я школа...
А для кого–то она имела и другие названия. Ведь, оказывается, создана школа № 26 еще в 1919 году как женская белорусская. Находилась она по улице Советской. Это было непритязательное деревянное здание, в котором ранее действовал военкомат.
Женская школа просуществовала недолго, в 1922 году в том же здании была открыта еврейская школа. Ее директором стал Пейсах Абрамович Рубин, он же преподавал там арифметику, еврейский язык, историю культуры. В основном учились дети рабочих, но обучение тем не менее было платным.
Наверное, интересно было учиться в то, послереволюционное, время. Образование стало открыто для детей, которым раньше это было заказано в силу социального происхождения. Менялось само обучение — к управлению школой привлекались ученики, выбирались класскомы и учкомы. Каждый член учкома управлял одной из комиссий: культурной, библиотечной, санитарной, хозяйственной.
А потом началась война... Старое здание было уничтожено.
После войны школа № 26 вновь заработала. Здание, которое возвели под нее, по существовавшей традиции строилось так, чтобы его можно было использовать как госпиталь в случае новой войны. Поэтому — широкие рекреации, классные комнаты, как палаты... В 1945 — 1946 годах здесь была женская белорусская школа № 26. Но белорусских школ становилось все меньше, и в 1946–м школа стала русской мужской.
Кстати, знаете сквер Марата Казея, тот, что в районе театра оперы и балета, на берегу Свислочи? Именно учащиеся школы № 26 посадили его.
Однако раздельное обучение тоже уходило в прошлое, с 1952 года школа стала смешанной.
К 40–летию БССР, в 1958 году, выпущен шикарный том «Савецкая Беларусь» в иллюстрациях. Если полистать его, можно обнаружить фотографию детей, рисующих за мольбертами, и их учителя. Это — Сергей Катков, легендарный педагог, который руководил кружком изобразительного искусства в Минском дворце пионеров. Один из учеников Сергея Каткова, Евгений Сакович, станет завучем в художественной школе № 26 и составит программы, по которым будут заниматься дети всего Советского Союза.
Бывшая школа № 26 отметила 90–летие. Теперь она находится на улице Коммунистической. Но, что удивительно, по–прежнему рядом хлебозавод, только уже другой, и ученики бегают на переменах за теплыми булочками в фирменный магазин. А школа уже десять лет как называется «гимназия–колледж искусств».
История города хранится не только в официальных архивах... Она — в семейных альбомах... Она — в фотографиях выпускников... В черно–белых снимках, на которых наши молодые учителя и мы с белыми бантиками в косах и галстуками–бабочками... Наша система образования шарахается из стороны в сторону, добивая родителей очередными «прогрессивными» реформами, а талантливые дети — «индиго» их называть или как–то иначе — все равно непредсказуемы... И все равно им нужны талантливые учителя и любимая школа.
Фото из коллекции лауреата премии «За духовное возрождение» Владимира ЛИХОДЕДОВА.
