Ад родных нiў, ад роднай хаты
У панскi двор дзеля красы
Яны, бяздольныя, узяты
Ткаць залатыя паясы.
I цягам доўгiя часiны,
Дзявочыя забыўшы сны,
Свае шырокiя тканiны
На лад пярсiдзкi ткуць яны.
***
Цямнее край зубчаты бора...
I тчэ, забыўшыся, рука
Замiж пярсiдзкага вузора
Цвяток радзiмы васiлька.
Наверное, никому не надо специально пояснять, что это за строчки и чьи они. Исключительно для формы уточню: легендарное стихотворение классика белорусской поэзии Максима Богдановича, посвященное столь же легендарным слуцким поясам, о которых даже дети слышали. Хотя вживую видели эти шедевры белорусского ткаческого искусства, пожалуй, очень немногие из нас. Что очень жаль, очень... Потому как хоть формально и персидский узор на них, но душу–то он выражает белорусскую...
Совсем другая, однако не менее яркая народная классика ткачества до сих пор хранится в сундуках и шкафах многих деревенских хат. Хранится долгие десятилетия, бережно и даже трепетно. Не один раз в командировках посчастливилось мне видеть самые разные тканые богатства: хозяева всегда гордо разворачивали свои сокровища. И скажу вам — было что! Покрывала, дорожки, рушники, полотенца, разного назначения полотно... И с пояснениями: «Это моя бабушка ткала. Это — мама... А это — я сама, в молодости...» Вот только, к сожалению, редко когда цепочка уходила дальше. Хотя традиции прядения и ткачества на белорусских землях имеют долгую историю. Но войны и пожары не жалели ни людей, ни плоды их трудолюбивых и умелых рук. Сыграла свою неблаговидную роль и наша собственная ограниченность и даже неумность — это когда мы воротили носы от бабкиных сундуков: немодно, мол, деревенщина... Немецкий тюль — это да! А еще палас, синтетический, — красотища, по–современному, по–городскому! Хотя согласна: веками ходить по одним и тем же самотканым дорожкам, наверное, и скучновато. Пусть будут и паласы. Только не надо пренебрежительного «колхо–о–оз...». Было бы у нас побольше коммерческих навыков да толковой расторопности, такой «колхоз» сейчас продавали бы за огромные деньги в самых крутых европейских дизайнерских салонах. Может, оттого что в матушке–Европе колхозов никогда не существовало, сегодня там по–настоящему умеют ценить аутентичные, рукотворные вещи. Богатые ткаческие традиции Беларуси за свою долгую историю породили брэнды по–настоящему мирового уровня. Взять те же мотольские традиции, неглюбские. Это же кладезь мастерства. Но востребованный ли нынче в полной мере кладезь? В то время как ткачество — одна из самых ярких и увлекательных страниц в традиционной культуре белорусского народа. Тесно связанное с удовлетворением насущных потребностей крестьянина, изготовлением одежды, оформлением жилища, оно поднялось до уровня художественного явления.
Традиционно сырьем для ткачества на белорусских землях служили лен, шерсть, реже пенька. Все обрабатывалось вручную, и занимались этим обычно женщины. Мужчины разве только станки изготавливали. Ткаческие навыки — как заправить узор, на сколько нитей и т.д. — передавались исключительно от матерей к дочерям. Семилетние сельские девчушки уже умели выполнять разные нехитрые задания: намотать нити на шпульки или на мотовило, наблюдали за клубками во время снования, чтобы те не раскатывались, выплетали тесемочки... Годам к 14 — 15 юные сельчанки обычно владели основными приемами изготовления тканей. Вообще, умение ткать считалось одним из достоинств будущей невесты, недаром во многих свадебных песнях невеста чаще всего изображена за тканьем своего приданого.
В целом процесс изготовления тканей был отлажен веками и поколениями мастериц. В октябре лен мяли, трепали, чесали, в ноябре начинали прясть с помощью веретена или коловорота. От работы не отрывались целыми днями, неделями, лишь в праздники и воскресенье дозволялся перерыв. Получив пряжу, ее готовили к тканью: выбеливали, красили... В марте, когда день становился длиннее и светлее, начинали ткать. Ткачихи из разных регионов — мотольские, неглюбские, буда–кошелевские, чечерские, дубровенские, витебские и т.д. — применяли свои собственные приемы. Кроме того, знатоки четко различали индивидуальный авторский почерк самых талантливых мастериц.
Полотно получали разное. Тонкое — для головных уборов, намиток и сорочек. Был материал для рукавов, воротников и манжет с узорными вставками: сегодня такие ткани называются купонными. Сукно и полусукно шло на юбки–андараки, мужские штаны, бурки. Лен — на нижние юбки, фартуки... Ажурные ткани — для занавесок, пологов, скатертей, накидок. Кстати, ткани для обрядов и, как сегодня сказали бы, интерьера — рушники, покрывала, скатерти, ковры — выделялись особо. Обрядовые ткани чаще всего изготавливались в моменты кризисных ситуаций — болезнь, война, эпидемия — как некое жертвоприношение и делались особенно качественными и красивыми. Потом ими оборачивали кресты на дорогах, на кладбищах, возле криниц, покрывали иконы в церквах и в домах. Традиционно в качестве обрядовых выступали узорные, орнаментальные рушники — самые семантически насыщенные и таинственные предметы белорусского народного ткачества. Но подобную функцию исполняли также фартуки, платки, ленты, скатерти... Скатертями обязательно накрывали столы в крестьянских хатах на Коляды, Пасху с особой, обрядовой миссией. Самотканые ковры не только 
приколачивали к стене для тепла, стлали на кровати, как покрывала, ими украшали храмы, использовали в качестве обязательного свадебного атрибута. В Беларуси ковроткачество известно со времен Киевской Руси. Самые старые — безворсовые, двусторонние ковры–килимы. В XIV — XVII веках ковроткачество постепенно превратилось в ремесло. Ткаческие цехи появились в Слониме (1605 г.), Копыле (1652 г.), возникли мастерские в поместьях, при монастырях. Уникальное явление в европейском ткачестве — подвойные ковры, изготавливавшиеся на Белосточчине, Гродненщине и частично Витебщине. Их сложная техника изготовления требовала очень высокого мастерства. Такие ковры обычно использовались в свадебной обрядности, поэтому на них ткали фигурки девушки и парня, а также животных и древо жизни.
Ткачество на территории Беларуси появилось в глубокой древности. Археологи датируют самые старые обнаруженные ими «ткаческие» находки второй половиной I тысячелетия до н.э. В XI — XIII веках уровень ткачества у нас был уже достаточно высок. Собственно говоря, иначе откуда бы позже взяться тем самым слуцким поясам! Но по–настоящему древних узоров сохранилось мало. Ткани, в отличие от написанного, горят. Иногда примеры таких узоров можно увидеть на других образцах народного декоративно–прикладного искусства. Как, например, на иконе «Рождество Божией Матери» П.Евсеевича из Голынца 1649 года.
Свое значение ручное ткачество сохраняло в Беларуси до начала ХХ века, когда стало побеждать машинное, фабричное производство. До этого времени потребности большей части населения удовлетворялись за счет тканей, производившихся в домашних условиях. Многообразие технических приемов — браное, выборное, закладное, ажурное, ремизное, переборное ткачество — давало возможность производить не только сугубо утилитарные предметы, но и настоящие произведения искусства. Надо сказать, и те и другие неизменно и очень глубоко отражали мировоззрение, философию и эстетические взгляды белорусов. По узорам и орнаментам старинных рушников и скатертей современные исследователи сегодня читают книгу жизни наших предков. Ее страницы поистине уникальны и увлекательны.
Фото из коллекции лауреата премии «За духовное возрождение» Владимира ЛИХОДЕДОВА.
