В поисках утраченного

С уездным городом Лепелем знакомство у меня самое что ни есть давнее.
С уездным городом Лепелем знакомство у меня самое что ни есть давнее. Первый раз открыл незнакомый ранее витебский городок в Ашхабаде, который нынче Ашгабат. Родная "учебка" (или точнее - ее прародительница: 357-я стрелковая дивизия) освобождала от проклятого фашиста наш белорусский Лепель. В дивизионном музее обнаружил книгу Михаила Лямина "Четыре года в шинелях". Теперь знаю, что лежит такая книга и в Лепельском краеведческом музее.

Вторая встреча - тоже заочная. Сослуживцы, кто постарше и кто в песчаных Каракумах от жары подустал, часто, как о благе сродни пиву в туркменский зной, говорили о санатории "Лепель". Там, мол, и лес небывалой красоты, и озеро, за купание в котором можно что угодно отдать.

Третье знакомство переросло в дружбу. Уже, наверное, лет двенадцать мне пишет страстно влюбленный в родной Лепель краевед Илья Юльянович Януш.

И как после всего этого не побывать в Лепеле?! Обычно, когда заходит разговор о писательском внимании к Лепелю, то, как правило, замечают, что край совсем не соловьиный. Мол, не Столбцы и не Узда. Вспомнят двух-трех уроженцев, самый известный из которых - Анатолий Ильич Вертинский. О родной стороне - и в его сборнике поэзии "Песня про хлеб". А еще из уроженцев края - малоизвестный прозаик Петр Дудо и театровед Михась Модель. Назовут еще репрессированного поэта Тодара Кляшторного. Не спешите отнимать литературную славу у Лепеля.

Заглянем в век XIX... Лепельское уездное училище окончил поэт Феликс Топчевский. Друг Адама Мицкевича, один из организаторов тайных обществ филоматов и филаретов поэт-романтик Ян Чечот работал в Лепеле в дирекции Березинского канала. Здесь и реабилитацию некоторую получил - отмечен был чином губернского секретаря. На флоте (канал, конечно, не ровня Балтийскому морю) это означало бы, что чиновник в мичманы произведен. Правда, ниже званием - только коллежский регистратор. В 1844 году казенные имения инспектировал в Лепеле поэт-романтик Томаш Зан.

А вскоре в Лепель приедет обустраивать свой пенсион 53-летний Владимир Карлович Войт. Тверской дворянин, до недавнего времени управляющий таможенным округом в Бессарабии, путешествуя по империи, почему-то приглядел Лепельский край. И купил имение в Заболотье, неподалеку от города. В списке землевладельцев Лепельского уезда 1878 года значится высокопоставленный чиновник как хозяин земельного пространства в 682 десятины. Небольшой колхозик!.. Как правило, остальные паны владели территориями гораздо меньшими: от 20 до 300 десятин... Кто крепко побогаче - и на 1.000 хлеб сеяли, сенокосами и лесом владели. Предаваясь своей беспечной (а в общем-то - разной, полной и благ, и лишений) жизни, редкие лепельские помещики знали, что таможенник Войт - еще и писатель, автор "пиратских" романов, акын флибустьерской романтики. Еще в 1838 году "Сын Отечества и Северный архив" опубликовал отрывок из романа Войта "Вот моя страсть!". И в этом же году журнал публикует фрагмент из другого "морского романа" офицера Морского кадетского корпуса - "Битва с пиратами". Герои-романтики верили в вечную любовь, противопоставляли себя духовному убожеству обитателей провинциального городка (лепельчане, не переживайте, это не о ваших предках. Белинский, поругивая Войта, написал в "Отечественных записках": все это "старо, пошло, истерто и истаскано". После таких оценок и литераторствовать не захочется!). В Лепельском уезде флибустьерский писатель прожил до глубокой старости и романов больше не писал, лишь созерцал действительность. Лепель к тому времени вырос в серьезную уездную столицу. Чем только горожане не занимались!.. Строили экипажи и деревянные суда (зря я так опрометчиво иронизировал по поводу морской аналогии с чиновничьим званием Яна Чечота), добывали руду, плавили металл, занимались керамикой. Наряду с традиционными винокурением и производством пива даже химическое производство создали. А еще инструменты оптической хирургии делали. Вот мастеровой люд!.. Как свидетельствует лепельский историк Д.Довгялло, были и "лица неопределенных занятий". Всего - 37 человек. Но это, наверное, не те, о ком вы подумали, потому что непонятно, чем занимались не одни женщины, но и мужчины. Возможно, только в карты играли или святым духом питались, ни на что силы свои не расходуя. Но это - единицы в городе с населением в 6.284 человека.

Трактиров, гостиниц и клубов тогда, на заре ХХ века, было в Лепеле почти 10. Сравнивать, хорошо это или плохо, не берусь. Еще в середине XIX века путешествующий по уезду этнограф Кладницкий заметил: "Множество карчем - кабаков, которых можно насчитать в моем же кругу больше 40, породили в народ склонность к пьянству. Отцы и матери детей стали еще с младенчества научать пить водку, мне случилось однажды видеть, как беднейший крестьянин, держа на коленях полунагого сына, уговаривает его глотать, сей вредный напиток насильно: "Сынок мой, гарятничик мой! пи, пи!", когда тот упорствовал, отец закричал грозно: "Пи! дзелай так, як бацька дзелаець!.." Вот и попробуй разберись, когда больше пили - сегодня или 150 лет назад. Но "не смотря на все это народ наш набожен, гостеприимен, скромен, вежлив и благотворителен..."

Была в начале века у лепельчан и местная "газетная пища"... Выходил "Лепельский вестник" - раз в неделю. А два раза в месяц - журнал "Известия Лепельского общества сельского хозяйства". Народ жил, отдыхал, работал, хотел учиться лучшему и новому. Получалось, правда, по-разному.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter