В поисках гармонии

Почему в строительстве Союзного государства возник кризис? Есть ли альтернатива интеграционным процессам на постсоветском пространстве? Почему отношения Беларуси и Запада окутаны труднопроницаемой пеленой мифов и стереотипов? Об этом корреспондент “СВ” беседует с директором Центра международных исследований Белорусского государственного университета Владимиром Улаховичем.

— Владимир Евгеньевич, нынешние мировые процессы характеризуются четкой интеграционной направленностью. Североамериканская зона свободной торговли, Общий рынок южного конуса, Евросоюз... Не значит ли это, что и на постсоветском пространстве рано или поздно центростремительные силы приведут государства к реальному объединению?
— Стирание границ — это глобальный процесс, который нельзя отменить и остановить. Существующие между государствами границы создают барьеры. Будущее за большими рынками, свободными от искусственных протекционистских мер. Одно дело — когда много национальных государств, другое — когда они часть своих полномочий передают наднациональным структурам. Я думаю, что страны бывшего СССР будут двигаться в этом направлении и создадут эффективную интеграционную структуру. Европейский проект на ближайшие десятилетия перспектив расширения почти не имеет. И у нас нет иного выхода, как пытаться самостоятельно снимать препятствия между нашими странами.
— Внутри любого общего рынка действуют единые законы. Но для тех, кто входит в общий рынок, существуют более щадящие правила, действуют меры защиты “своих” производителей. Легко ли стране, не входящей, к примеру, в ЕС, закрепиться на европейском торговом пространстве?
— В одиночку действовать всегда нелегко. Одно дело — страна сама по себе, а другое — когда это мощный союз стран. В то же время мнение о том, что у Беларуси отношения с Европой складываются напряженно, не совсем верно. Да, в политическом плане есть расхождения, но нельзя не видеть и другого. За последнее десятилетие Беларусь последовательно наращивала положительное торговое сальдо, и сейчас оно свыше трех миллиардов евро. Кстати, предприятий, которые выпускают продукцию по стандартам европейского качества, в Беларуси больше, чем в Украине. На экспорт, в частности, кроме нефтехимии идут автомобили “МАЗ”, холодильники “Атлант”, минские тракторы, сложная техника, продукция машиностроения. Торговые объемы из года в год увеличиваются. Европейцы ведь прагматики. Уверен, сотрудничество будет развиваться и дальше. Более того, Европа заинтересована в том, чтобы Беларусь сохраняла свой индустриальный потенциал. Всем нужны стабильные соседи. Всем нужны партнеры, которые не создают новых проблем и угроз. У ЕС есть соседи — Марокко, Алжир. Из Северной Африки к берегам Испании устремляются ежедневно десятки нелегальных мигрантов. Их вылавливают и отправляют на родину. Почему люди бегут? Потому что дома нет работы, нет достойных условий для жизни. В Беларуси же выдерживается приемлемый уровень социальных гарантий, а значит, отсутствует даже малейшая напряженность на границе. Этот неозвученный интерес присутствует в геополитике.
— Но ЕС предъявляет к партнерам и ряд требований политического и идеологического характера.
— Да, Беларусь оценивают по-разному. Но посмотрите, что произошло в течение последних двух месяцев. Европа однозначно сказала: да, мы признаем за Беларусью право отстаивать свои национальные интересы, и мы высоко ценим белорусский суверенитет.
— В то же время Запад стремится утверждать повсюду либеральные принципы. Либерализм выше суверенитета?
— С точки зрения международного права — нет. Диктат не может быть приемлем ни в какой форме. Однако ЕС в своей политике исходит из определенных базовых принципов. Это вполне понятно. Но здесь не может быть некоего стандартизированного подхода. Этот подход хорош только при приемке продукции в торговую сеть. Но страны — это не штампованные изделия. Поэтому без учета исторических и экономических особенностей не обойтись. К тому же Беларусь никогда не снимала с повестки дня вопрос демократизации. Но демократия — это не только принятие неких законов и объявление высоких целей. Демократия должна стать сутью повседневной жизни. А для этого нужно время. Переход к новому типу взаимоотношений в обществе — процесс длительный. Это не сказочное путешествие из прошлого в будущее. Адаптация должна пройти естественно.
Либеральные ценности имеют шанс укорениться только тогда, когда они опираются на национальные особенности, учитывают их и дополняют. Кому нужна демократия, которую подарили Ираку? У любого народа в таких ситуациях срабатывает генетическая память. Беларусь пережила в своей истории много драматических, трагических моментов. Ее территория на протяжении многих веков была ареной столкновения разных типов цивилизаций. Отсюда и главные ценности — мир, семья, возможность спокойно трудиться на своей земле. Отсюда и характер — осторожный, спокойный, рассудительный.
— Может ли экономика служить локомотивом для сотрудничества с ЕС?
— Конечно. К примеру, Украина имеет в качестве государственной цели движение в ЕС. Есть министр по европейской интеграции, в областях есть чиновники, которые отвечают за это направление. А в торгово-экономическом плане Беларусь оказалась ближе к Европе, чем Украина. Политика определяет многое, но не все.
— В каких еще точках совпадают интересы Беларуси и ЕС?
— Во многих  сферах, в том числе в сфере экологии. Есть серьезные совместные наработки по чернобыльской тематике. Да и та же Беловежская пуща находится на территории и Беларуси, и Польши. Это сокровище общеевропейского, мирового масштаба. Можно ли, действуя порознь, сохранить этот уникальный объект?
— Борьба с трансграничной преступностью также невозможна без объединения усилий.
— В этом плане Беларусь — донор безопасности. Мы не только не создаем проблем для Европы, но и служим кордоном на пути незаконной миграции, за которой шлейфом тянутся наркотрафик, торговля оружием, терроризм.
— Много ли белорусов выезжает на заработки в Европу?
— Миграция — тема очень чувствительная для Запада. Сегодня в любом мегаполисе можно найти общины приезжих из Молдовы, Украины, Китая, Вьетнама. Но массы белорусских мигрантов вы нигде не найдете. А если и выезжают из Гродно или Витебска в Лондон или Париж, то, как правило, высококвалифицированные работники, и едут они не на привокзальную площадь, а по приглашению конкретных фирм. Так что ни Франция, ни Англия не могут пожаловаться, что Беларусь для них головная боль. Наоборот, Беларусь для них — нормальное европейское государство.
— С какими странами ЕС выстроены у Минска наиболее тесные контакты?
— Евросоюз разнолик. Там есть ключевые игроки. У Беларуси достаточно конструктивно складываются отношения с Германией. Одна из первых западных компаний, пришедших в Минск, была “Люфтганзе”. Потом пошли “Байер” и другие. Крупный немецкий бизнес имеет в Беларуси либо свои представительства, либо представителей. И первые иностранные банки тоже были из Германии. Однако не стоит забывать и о региональных игроках — Литве, Польше. Мы находимся в одном субрегионе, что уже само по себе является площадкой для выработки общих решений. С Литвой к тому же мы жили даже в одной республике — Белорусско-литовской ССР.  Можно еще выделить Италию и скандинавские страны.
— Сегодня порой можно услышать такую точку зрения: государства бывшего СССР должны либо выстраивать отношения с партнерами по СНГ, либо ориентироваться на Запад.
— Это линейное восприятие внешней политики. Существует также стереотип о том, что до последнего времени якобы не было серьезных контактов между Беларусью и Евросоюзом. Прагматическая повестка сотрудничества всегда присутствовала. А иначе и быть не могло. Другое дело, что в стратегическом партнерстве предпочтение всегда отдавалось России (впрочем, и для России Беларусь незаменимый экономический и военный союзник).
— Какая совместная перспектива у наших двух стран?
— Думаю, что нам удастся преодолеть все сложности. Они носят временный характер. На нынешнюю проблему надо смотреть не только как на политическую, но и как на новое самоопределение России. Ей удалось выйти на дорогу устойчивого экономического роста. Это одна из предпосылок, чтобы начало формироваться новое политическое видение. Но правящая российская элита сформирована из числа менеджеров нового поколения. Это люди, которые состоялись в деловой сфере. Для них в первую очередь важна прибыль, а не политика культурно-информационного влияния. Однако главное требование для любой объединительной структуры на постсоветском пространстве — это учет национальных интересов. И я думаю, нынешний  чисто менеджерский подход скоро сойдет на нет из-за крайне низкой его эффективности в стратегическом плане.
— Что произошло с проектом Союзного государства?
— Было написано много хороших документов. Но логика внутреннего развития государств была несколько иной. Беларусь исходит из простого императива — ей надо выжить как субъекту международной политики, как новому индустриальному государству на стыке двух сложных систем: с одной стороны России, которая выходит из тяжелого кризиса, а с другой — Европы, которая пытается объединиться. И для Беларуси важно адаптироваться к этому сложному процессу. Необходимо сохранить свою государственность и обеспечить нормальное сосуществование граждан.
— Проблемы в строительстве Союзного государства возникли не вчера и не сегодня. До сих пор нет ясности с моделью объединения, затянулось обсуждение Конституционного акта, не так быстро, как хотелось бы, идет выстраивание общего экономического пространства. Что может изменить ситуацию?
— Сложностей предостаточно. Они понятны. Есть большая Россия и желание российских политических менеджеров взять бразды правления в свои руки без особого учета других государств. Но это, думаю, придется преодолевать, гармонии интересов придется добиваться. Только тогда сложится общая картина, общая мозаика, в которой найдется место и россиянам, и белорусам, и украинцам, и другим. Поиск политической гармонии — это то, без чего не обойтись. Сегодня идет большая и сложная притирка. Она идет с откатами и даже конфликтами. Но нужно учиться выстраивать отношения с учетом всех стран. Иного пути нет.
Беседовал

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter