Перестала закрываться дверца платяного шкафа. С точки зрения кошки, это очень удобно: можно вдоволь валяться на свежевыстиранном белье. Хозяйка ее мнение не разделила и попросила зятя о помощи. Тот поколдовал над дверцей и сказал, что отрегулировать ее не получится, потому что из-за провисшей верхней крышки перекосился весь шкаф. Чтобы все исправить, следует убрать сверху коробочки, сверточки, пакетики, и уж точно там не место гармошке и баяну.
— Куда же их переставить? — закручинилась хозяйка.
— Зачем они тебе вообще? — удивилась дочь. — Выбрось, да и все!
— Ты что? — ужаснулась мать. — Гармошка — это же дедова память! А на баяне я буду играть…
Дед ушел из жизни тридцать лет назад. Впрочем, заставшие его внуки не помнят, чтобы он играл — пальцы левой руки с войны остались скрюченными, а в последние годы он тяжело болел. Просьба в качестве объекта «дедовой памяти» выбрать что-нибудь поменьше и полегче была отвергнута как кощунственная.
Древний видик, магнитофон с навеки утраченным пассиком (кто помнит, что это такое?), слабосильный фен, стопка отрезов, десятилетиями ждущих своего выхода, коробка видео- и аудиокассет, треснувший аквариум — эти вещи и еще множество других хранятся под неизменным девизом «А вдруг пригодится!». Из-за них не сделать качественную уборку и не найти действительно нужные предметы. Они занимают жизненное пространство, они просто бесят, но избавиться от них почти невозможно.
Папа не без основания полагает, что когда-нибудь нам на голову обвалится чердак их частного дома — столько наверху барахла. В основном там хранится детская одежда, из которой выросли и мы с сестрой, и наши чада.
— Мам, ну кому это все надо? Давай выбросим или отдадим кому-нибудь!
— А вот у Влада дети родятся… — вспомнила мама о юном внуке. — Пусть лежит! Пригодится!
Сомневаюсь я, что молодые родители захотят надевать на первенца потрепанные ползунки, в которых еще его бабушка щеголяла!
Или неземной красы мамино платье: черное в алые маки, из ткани, от одного названия которого челюсти сводит — кримплен. Даже если бы мне или сестре взбрело в голову надеть винтажное платье из стопроцентной синтетики, мы в него все равно не влезли бы. Решительно предлагаю выбросить. В глазах мамы — растерянность, граничащая с паникой:
— Как — выбросить?! Я когда-то за тканью очередь выстояла, потом Галя мне платье сшила. А помнишь фотографию, где мы с тобой и я в нем?
Да уж, помню! Совсем молодая красивая мама с недовольным щекастым пупсом на руках — видимо, кримплен я ненавидела с раннего детства.
Стоит ли говорить, что кандидатов навынос оказалось совсем немного, да и те дались мне нелегко.
В такие минуты вспоминаю маму приятеля, даму деятельную и энергичную. Периодически она устраивает встряску всем шкафам, полкам, ящикам и комодам, чтобы выудить оттуда вещи, которые не использовались в течение года. Исключение составляют лишь книги, новогодние игрушки и формы для пасхальных куличей. Все остальное отправляется на свалку. Она — мой образец для подражания. Если над вещью задумываешься: «А вдруг пригодится?» — лучше избавиться от нее, и поскорее. Иначе в этот статус она перейдет навсегда.
Я сторонница теории, согласно которой хлам крайне негативно влияет на наше психическое и физическое здоровье. Скопление ненужных вещей не дает возможности дышать полной грудью в прямом и переносном смысле, отнимает кучу времени на уборку и поиски нужного, провоцирует усталость и даже невроз — ведь все подсознательно понимают, что от них нужно избавляться, и испытывают беспокойство и муки совести. Осталось убедить в этом маму…
nevmer@sb.by