Народная мудрость давно уже определилась по части преимущества синицы в руках над журавлем в небе. Но как не стремиться поймать журавля, если появился хотя бы призрачный шанс?
Изобретатель Сергей Латышев, прежде довольствовавшийся скромными премиями за каждое из своих 40 авторских свидетельств на изобретение, однажды решил: пора жить так, как живут коллеги за рубежом, то есть за счет роялти – отчислений от прибыли предприятий, реализовавших научную разработку. Эта экзотическая в советские времена выплата в Беларуси была еще в 1998 году узаконена в постановлении правительства № 368 положением «О порядке и условиях государственного стимулирования создания и использования объектов права промышленной собственности». Так почему бы, рассудил он, не предложить пару своих идей какому-нибудь заводу и в итоге решить финансовую проблему раз и навсегда. Ведь отчисления автору, даже если их рассчитывать по минимуму, позволяют при масштабном использовании разработки заработать очень хорошие деньги.
Чтобы не связывать себя служебными изобретениями, что добавляет лишние хлопоты, он увольняется с работы и в качестве «вольного стрелка» приступает к творческому поиску, ориентируясь на такие направления, где можно добиться максимального эффекта. Идей хватало, но он не патентует их, чтобы не тратиться на поддержание охранных документов и не раскрывать всему миру формулу своих изобретений, а рассчитывает на продажу ноу-хау, то есть нераскрытой информации. Оставалось только найти покупателя.
Вот тут-то (а кто бы сомневался?) и начались проблемы. Предложенное Латышевым с соавтором техническое решение относится к электроэнергетике и сулит большую экономию средств обладателю лицензии. По расчетам, подтвержденным экспертами, предложенный способ и соответствующее устройство автоматического управления мощностью, электрической нагрузкой и другими параметрами дуговой сталеплавильной печи способны уменьшить удельное потребление электроэнергии на 20 процентов. При этом значительно сокращается продолжительность плавки, в 1,5 раза снижается выгорание металла.
За год на каждой печи, в зависимости от мощности, только на электроэнергии можно сэкономить от 1 до 2 миллионов долларов. А таких печей в стране полтора десятка. Затраты на предложенную систему должны окупаться менее чем за год, и все остальное время новация будет приносить обладающим этой технологией предприятиям многомиллионную прибыль. От нее в качестве роялти авторы просили даже меньшую долю, чем было положено по действовавшим нормативам, но всякий раз многозначной цифрой повергали потенциальных покупателей в крайнее изумление.
— Почему-то, — печалится изобретатель, — никто из руководителей, которым предлагались эта и другие разработки, даже высоко оценивая их актуальность и необходимость, не обращал внимания на возможную огромную прибыль своего предприятия, а только на размер авторского вознаграждения. Мол, как же так? За несколько страниц бумаги – и такие деньги отдать своими руками!
Иной развязки этой истории я не ожидал. Да и сам Латышев признается, что в его окружении нет никого, кто сумел бы договориться о продаже лицензии и выплате роялти. Но, по его словам, чтобы произошел перелом, кто-то же должен поднимать проблему?
И все-таки интересно: работает ли у нас механизм выплаты роялти изобретателям? С этим вопросом я обратился к директору предприятия «Белпатентсервис» Белорусской торгово-промышленной палаты, патентному поверенному Республики Беларусь Валерию Самцову.
— Случаи выплаты роялти изобретателям в республике уже отмечены, но происходит это крайне редко, и преимущественно на предприятиях негосударственной формы собственности, — говорит Валерий Самцов. – Например, есть частное предприятие в Молодечно, которое не обижает изобретателей и в результате имеет эффективные системы экономии энергоресурсов. Что же касается государственных предприятий, то авторское вознаграждение изобретателям выплачивает, например, РУП «Национальные спортивные лотереи» за использование промышленного образца лотерейного билета «Супербонус». Увы, продолжить список я затрудняюсь. И самое печальное, что рассчитывать на положительную динамику в этой области не приходится. Дело в том, что после недавнего скандала, связанного с выплатой крупных сумм роялти группе ученых одним государственным предприятием, требования в этой области, на мой взгляд, неоправданно ужесточили. Возможно, в том деле и выявились нарушения, не связанные с расчетом авторского вознаграждения за использование изобретений и полезных моделей, но судебной перспективы там не было, хотя и последовали оргвыводы. Как бы там ни было, частный случай не должен служить основанием для того, чтобы отбивать у других изобретателей желание зарабатывать честным трудом.
Тем не менее в принятых в этом году изменениях и дополнениях в положение «О порядке и условиях государственного стимулирования создания и использования объектов права промышленной собственности» вводятся существенные ограничения размера авторских выплат. Хотя до сих пор еще не было случая, чтобы белорусское предприятие заплатило изобретателю больше положенного минимума, в новой редакции документа обладатель исключительных прав на полезную модель и промышленный образец наделяется и вовсе беспрецедентным правом применять понижающий коэффициент 0,25 к размеру прежнего минимального вознаграждения.
Еще более ограничены выплаты и тем, кто помогает изобретателю довести свою разработку до производства. Лишние препятствия на пути изобретения воздвигаются и требованием к предприятию проводить дополнительные патентные исследования на новизну.
Думается, развитию изобретательской деятельности эти шаги не будут способствовать. И прямым их результатом станет стремление разработчиков активнее предлагать свои идеи западным фирмам. Платят они хорошо, так как цену интеллектуальному труду знают.
Патентоведы прекрасно понимают и стараются убедить чиновников, что корректировать нормативную базу, которая в части вознаграждения изобретателей сегодня не соответствует курсу на инновационное развитие, в конце концов придется. Но когда это произойдет, сказать трудно. Изобретателям же остается только ждать… И верить, что им повезет больше, чем героям пьесы Сэмюэля Беккета «В ожидании Годо», подсказавшей автору этих строк идею заголовка статьи. Там ведь, у Беккета, как было? Действующие лица ждали-ждали, говорили-говорили. А Годо не пришел.
