В науке нет широкой, столбовой дороги?

На страницах газеты впервые обсуждается очень важная проблема подготовки ученых кадров, которая является одним из самых главных источников богатства страны. Поэтому белорусские ученые очень ждали решения Президента о государственном регулировании данного процесса. Прочитав статьи о данной проблеме в вашей газете, любой ученый найдет как положительные моменты, так и нерешенные проблемы. К положительному можно смело отнести сохранение в республике строгой системы контроля со стороны государства к тем, кто хочет «остепениться».

Но есть и то, что указ Президента не решает. Это можно показать на примере нашего учреждения. В последние годы у нас идет сокращение опытных кандидатов наук, доцентов, которые могли бы принести большую пользу в процессе подготовки кадров. При этом ректорат нам говорит, что нужно защищать докторские диссертации, порой любой ценой. И приводит в пример многих молодых докторов наук, которые защитили диссертации в России. И таких в академии в последние 2 — 3 года очень уж много. Все они в настоящее время — руководители подразделений (это случайность или определенная логика?) и принимают решение о сокращении кандидатов наук. В прошлом такого бурного роста докторов никогда не мог бы предсказать. При этом этот факт почему–то остается незамеченным. Даже в вашей газете приведены цифры отклонения диссертаций (34, в том числе 8 докторских) и ни слова о проблемах настрификации.

У научной общественности много вопросов по данной проблеме. Почему об этих защитах никто из белорусских ученых не знает? Почему ученые не знают, как смогли их коллеги защитить диссертации в России, где нужно официально платить научному учреждению (плюс затраты на дорогу, на проживание и т.д., плюс, всем известно и неофициально в России, за положительное решение), а в нашей республике защита диссертации для ученого бесплатна. Интересно, как ваша газета может прокомментировать: кто в мире такой глупый, чтобы платить в том случае, если это необязательно... Если они защитились в России, то почему не расскажут своим подчиненным, в том числе и пенсионного возраста, как это можно повторить, а держат в секрете?.. В противном случае у них ничего общего с моралью ученого–коллеги нет. Почему результаты таких защит недоступны белорусским ученым (диссертации и авторефераты отсутствуют в республике, они остаются по месту защиты диссертации) и другим специалистам, чтобы внедрять в производство на родине ученого, где он получает за докторскую или кандидатскую диссертацию надбавку к оплате? Почему ученый может подготовить диссертацию в нашей республике, имеется соответствующий совет по защите диссертации, а он защищает ее в России? Почему ученый защитил диссертацию указанным путем в России или другой стране СНГ, а затем участвует в процедурах защиты диссертаций в нашей республике? Почему защиты диссертаций больше всего практикуются в периферийных вузах и практически не имеют места в ведущих вузах республики (г. Минска)?

Ученым может считаться тот ученый, который не только защитил любыми путями диссертацию, то есть выполнил существующие не всегда обоснованные в тот или иной момент времени формальные требования, а тот, кого признают и при неформальной оценке. Это условие для подлинного ученого более важно, чем даже формальные требования, так как только их состоятельность для ученых всегда объективно оценивают другие ученые и время. Хотелось бы, чтобы ваша газета сделала самое простое — провела анкетный опрос ученых на предмет того, как они (положительно или отрицательно) относятся к защите диссертаций в России по тем специальностям, по которым имеются советы по защите диссертаций в нашей республике. В этом случае ваша газета может прогнозировать ответ... Появляется вопрос: почему ученые неформально так негативно относятся к явлению и так непонятно ведут себя?.. Почему при таких формах защиты диссертаций белорусские ученые оставляют не лучшее к белорусам в таких случаях отношение у российских ученых.

Очень хотелось надеяться, что авторитетная газета выскажет читателям свое отношение к поднятой проблеме и тем самым она будет обсуждена сегодня, а не через некоторое время. Потому что данную проблему можно замолчать, но на время формирования необходимой критической оценки в обществе. Самое главное, что данная проблема уже сегодня очевидна.

Михаил СТЕПАНЕНКО, кандидат наук. Минск.

Комментарий

Вполне возможно, что автор несколько сгущает краски и потому дает повод заподозрить его в субъективности. В письме приведено название научного учреждения, есть фамилии ученых, которые, по мнению автора, «не очень–то праведно «остепенились». И то и другое я вычеркнул, потому что уверен: в данном случае дело не в «конкретных фактах». Гораздо важнее рассмотреть суть проблемы. Она значительно шире. Еще не выветрились из памяти времена, когда звание «кандидат наук», а тем паче «доктор наук» вызывало почтение, а уж титул «академик» — то настоящий трепет. Каждый студент знал, что за научным званием стоят годы и годы каторжной работы, тернистая подвижническая и порой неблагодарная работа. Ученый был синонимом зрелого, универсально–гармоничного человека. Встречались, конечно, исключения в виде молодых вундеркиндов вроде Ландау, в юном возрасте сделавшего сенсационное открытие в ядерной физике. Но это были исключения, подтверждающие правило: доктором наук мог стать лишь ученый, прошедший серьезнейший и длительный путь в науке. Затем, в веселые 90–е годы, появились легионы 25–летних докторов наук и даже академиков, чьи знания на поверку отнюдь не отличались от сведений, полученных нормальным хорошистом из средней школы. Настоящим Клондайком для соискателей степеней стали тогда некоторые российские города. Даже не Москва, а губернские центры. Всего–то и нужно было: потратиться на билет, приехать, скажем, в Самару, выйти на сведущих людей и за умеренную плату возвратиться в Минск уже в ранге кандидата любых наук. Кое в чем, безусловно, я упрощаю и делаю это сознательно. Потому что факт остается фактом: немалое количество диссертаций было «защищено» тогда не в нашей стране, где не все было пущено на самотек, а в российских и украинских заведениях, отчего установить сегодня научную ценность этих «трудов» невозможно. Недавно руководитель белорусского ВАКа академик Рубинов сделал несколько публичных заявлений, из которых следовало, что «диссертационная проблема» стоит остро. Публикуя письмо г–на Степаненко, мы надеемся на продолжение этой темы, в которой есть немало острых аспектов. И чисто научных, и педагогических, и нравственных. Коротко говоря — государственных.

Павел ЯКУБОВИЧ.